Автор: LinaFortuna
Бета:-
Название: В целлофановом мире
Пейринг: Билл/Том, Том/Билл, Том/Ноэль, Ноэль/Том.
Жанр: Angst, Romance
Категория: slash
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: ЗАКОНЧЕН
- Ты куда? - испуганно спросил Ноэль, неосознанно схватившись тонкими цепкими пальцами за футболку Тома. Он всегда спал очень чутко, и любое движение сразу же будило его.
- Спи, мой хороший. Еще очень рано, - Том осторожно поцеловал его в щеку и выбрался из уютного тепла нагретой ими пастели.
- Не уходи, - попросил Ноэль шепотом, глядя в темноту широко раскрытыми глазами, пытаясь разглядеть в сумраке раннего утра лицо своего любимого.
- Я сейчас приду, спи, - Том уложил его назад и накрыл одеялом до самого подбородка.
- Приходи скорее, - прошептал Ноэль и, закрыв глаза, попытался уснуть.
Том осторожно, стараясь не шуметь, вышел из комнаты и прошел на кухню. Нашарив на столе сигареты, он забрался на широкий подоконник и приоткрыл форточку. Он так и не включил свет, сидя в густой темноте и лишь яркий огонек от сигареты изредка освещал его лицо. Сегодня было особенно сложно, тяжелое чувство вины невыносимо разъедало душу, хотелось плакать, упасть перед Ноэлем на колени и рыдать, рыдать... Но он не мог, Ноэлю будет больнее от его слез, ведь он чувствует его боль острее, чем свою.
***
Они были вместе, казалось, всю жизнь. Да так оно и было. С самого детства. Они жили в соседних домах, по началу приглядываясь, и украдкой глядя друг на друга, они потянулись друг к другу. Наверно потому что оба были не такие как все. У них никогда небыло друзей, они всегда общались только вдвоем. В школе их сторонились, считая странными, нелюдимыми, да они и сами не шли на контакт, ограничиваясь общением меду собой.
Ноэль, худой русоволосый мальчик с огромными синими глазами и длиннющими ресницами, был не по-мужски красив, ласков как маленький котенок и физически слаб. Самого детства болезненный, он почти никуда не ходил, ведь любой сквозняк мог закончиться серьезной болезнью. Красивый мальчик рос в тепличных условиях, оберегаемый матерью так, будто он был стеклянным и каждую секунду мог разбиться. Единственным его собеседником и другом был немного грубоватый Том.
Том рос с отцом, который после смерти матери охладел к своему ребенку, и лишь отмахивался от его несмелых попыток проявления любви к единственному родному человеку. У мужчины было свое горе, он вознес его на пьедестал, вынашивал как нечто необходимое и дорогое, самолично похоронив себя в прошлом, со своей любимой женой, забыв про существование маленького человека, которого она ему подарила. От нехватки любви и внимания Том вырос замкнутым и дичился людей, сокровенно мечтая о тепле и ласке. Он, также как цветок тянется к весеннему солнцу, потянулся к нежному и мягкому Ноэлю. Ноэль стал его отдушиной и единственным человеком, которого он всей душой любил.
Весь их мир состоял друг из друга, и так было всегда.
Они словно приклеились друг к другу, приросли. Том, опекал вечно болеющего Ноэля, едва ли не больше матери. Заботясь об этом нежном, безумно красивом и любимом мальчике, грубый Том становился мягче пластилина. Ноэль видел, насколько Том меняется рядом с ним, видел, какую власть имеет над этим сильным парнем, но никогда не пользовался ей, он был слишком добр для этого и слишком сильно любил Тома.
Со временем, повзрослев, эта тяга и любовь приняла несколько другие формы и они поняли, что хотят дарить свою любовь друг другу, не только дружески. Их первый поцелуй, был действительно первым. До этого, ни с кем не встречавшиеся парни вместе делали первые шаги в любовных утехах и физических ласках. Так их отношения перешли на новый уровень, как-то легко и само собой, словно они уже давно знали, что так и будет.
Несколько лет назад, после окончания школы Том переехал от отца, поближе к университету, в котором теперь учились парни, забрав Ноэля с собой. Обошлось это, литром материнских слез, но мать Ноэля всецело доверяла проверенному годами Тому и лишь, поэтому позволила увести ее драгоценное чадо. Отец Тома на желание сына переехать лишь пожал плечами, но Том уже и не ждал большего, привык.
В институте все повторилось вновь, парни были зациклены друг на друге и однокурсники первое время пытавшиеся пойти на контакт в конце конов оставили их в покое, поняв, что пробить стену, которую парни поставили между собой и миром, не представляется возможным.
Так прошло два года. Они учились, занимались любовью, смеялись, гуляли вдвоем и никого вокруг себя не замечали, единственная потребность, которая была у них в жизни, это находиться рядом, а остальное не имело значения. Но Ноэль снова заболел. Нет, он часто болел и Том уже даже привык к этому и знал, как и чем его лечить, но на этот раз все было куда серьезней. Ноэль слег с двухсторонним воспалением легких, чему послужила их вылазка за город, на озеро, о которой его так умолял Ноэль. Он так хлопал своими огромными синими глазами, так нежно обнимал своими худыми ручонками и шептал, что безумно хочет поехать, так уверенно говорил, что ничего не случиться, что Том просто не смог ему отказать. Просто потому, что вообще не привык ему отказывать и выполнял все прихоти своего ласкового мальчика. Но на озере они попали под сильный дождь и уже на следующий день Ноэля увезли в больницу с температурой под сорок. Это стало сильнейшим шоком для Тома. Он не находил себе места, винил себя в случившимся. Сидел в больнице круглыми сутками, не отходя от постели своего любимого. Доктора ругались на него, выгоняли домой, грозя вызвать охрану и вытолкать его силой. Тогда Том уходил из больницы и ходил кругами вокруг нее, дожидаясь часов приема.
Болезнь не прошла для ослабленного мальчика даром, оставив мальчику серьезное осложнение на сердце. Ему и вовсе теперь запретили напрягаться, нервничать и переживать, всерьез пообещав, что второго подобного случая Ноэль уже просто не переживет. У матери случилась истерика. И у Тома. Только у Тома истерика был тихая. Он хватал воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба, глядя широко распахнутыми глазами в никуда. Так он не боялся еще никогда. Весь его мир, был в этом синеглазом мальчике и он не знал другой жизни, кроме как рядом с ним.
Мать хотела забрать сына домой, но Ноэль зарыдал и напрочь отказался жить где-то, где нет его Тома. Матери оставалось только смириться и оставить сына с любовником.
Ноэлю пришлось перевестись на дистанционное обучение, потому как сидеть по пол дня на парах не представлялось для него возможным. Он был слишком слаб. И с этого момента мир для Тома раскололся, Ноэль запретил Тому переводиться, и парню пришлось учиться быть одному. Первое время Том чувствовал себя неуютно и потеряно, словно его лишили какого-то жизненно важного органа. Сидя на парах, думал только о том, как там его нежный мальчик, не плохо ли ему одному, не грустно ли и только в этих мыслях находил себя. Он совсем не умел без него, не знал как. Походы в институт стали для него проверкой на прочность, почти каторгой. До того самого момента….
***
Преподаватель по социологии рассказывал про Огюста Конта, когда в дверь аудитории громко постучали. В кабинет залетел мальчик. Не зашел, а именно залетел.
- Гер Швартц, прошу прощение за опоздание. Я задержался у ректора. Меня зовут Билл Каулитц и я теперь тоже учусь в этой группе! – протараторил мальчик с широкой улыбкой на лице, вызывая тем самым смешки у ребят в группе и мгновенную симпатию строгого и сухого на эмоции преподавателя. Он был очень необычным внешне. Длинноволосый модно стриженый брюнет, с густо накрашенным черными глазами. Он был красив, как девушка. Но не как Ноэль. У Ноэля была нежная красота, а у Билла агрессивная, яркая.
Он как-то сразу подружился со всеми. Полюбился ребятам и учителям. Да и не мог не полюбиться, из него просто хлестала необузданная энергия и позитив. И каждый кто, начинал с ним общаться, неизменно попадал под его не дюжее обаяние. Том незаметно для себя стал улыбаться его шуткам, рассказываемым громко на всю аудиторию на переменах.
***
Билл, очень легко сходился с людьми, умел находить общий язык практически со всеми. И для него не составляло труда заводить себе новых друзей. Его любили, не смотря на нетипичную внешность и необычный стиль, потому что Билл обладал одной очень ценной чертой, он умел быть искренним и улыбаться, не смотря ни на что. И чем хуже ему было, тем шире была улыбка на его лице. Он считал, что не должен показывать другим людям своих проблем, полагая, что должен разбираться с ними сам.
Так и сейчас, несмотря на свое истерзанное в клочья сердце, он лишь громче смеялся, и искрометнее шутил, не давая ни единой слезинке пролиться из прекрасных черных глаз, теплых как горячий шоколад.
Он переехал в другой город, просто потому что не мог ходить по тем улицам, где был счастлив с ним. С тем, кто так цинично предал, с тем за которого он готов был и в огонь и в воду. Он не смог бы там жить, не смог бы остаться собой. Не смог бы больше смеяться. И он купил билет в один конец, заменив шумный Берлин на спокойный Гамбург. Он умел менять жить без сожаления, не оглядываясь на прошлое. Сумел и не закрыться от мира и людей, даже после жестокого предательства. Он был как вспышка, яркий и манящий, и в то же время добрый и теплый.
***
Билл, как-то сразу заметил Тома, такого всегда сосредоточенного и серьезного, такого нелюдимого и странного. Красивого…
Он замечал, что Том тоже поглядывает на него, но в отличие от однокурсников никогда не пытается с ним заговорить, ограничиваясь дежурным «привет».
- Сюзи, скажи, а почему Том никогда ни с кем не разговаривает? – спросил Билл, сидящую рядом девушку.
- Не знаю. Он всегда таким был. Раньше, когда Ноэль еще учился с нами, он общался только с ним. А теперь его нет и он вообще весь в себе, - Билл внимательно слушал девушку, с интересом разглядывая сидящего на последнем ряду Тома, с совершенно отстраненным видом глядящего в окно.
- А Ноэль, это кто? – уточнил он, не отрывая взгляда от напряженной спины Тома.
- Одногрупник наш, он перевелся на дистанционное из-за болезни. И друг Тома, - безразлично пожав плечами, ответила Сюзи.
- В каком смысле друг? – не унимался парень.
- Не уверена, но мне казалось они любовники, уж очень Том заботился о нем. Даже, представляешь, сумку за него таскал, - девушка неприятно рассмеялась.
Но Билл уже не слушал. Самое главное для себя он узнал, Том – гей.
Торопливо записав задание на дом, Том, покидав в рюкзак тетради с конспектами, поспешил покинуть учебный корпус университета. Он весь день был, как на иголках. Ноэлю не здоровилось со вчерашнего вечера, и Том не мог найти себе места, от тревоги. Он тысячу раз пожалел о том, что послушал Ноэля и пришел на лекции, хотя хотел остаться с ним дома. Воображение рисовало страшные картины, он был напряжен, как струна, вот-вот грозившаяся лопнуть. Положение усугубило, то, что Том, не выдержав, позвонил своему мальчику, и когда, тот не ответил на звонок, Тома заколотило.
- Том! Том Трюмпер! – Том вздрогнул от неожиданности, услышав позади знакомый звонкий голосок. Он медленно обернулся и удивленно посмотрел на запыхавшегося и улыбающегося во весь рот Билла.
- Ты очень быстро ходишь Том, я за тобой с самой аудитории бегу, - Том ничего не ответил, просто стоял и смотрел на улыбающегося парня. Тому нужно было идти, срочно, но он стоял и смотрел в теплые и такие лучистые глаза.
- Том, ты, наверное, подумаешь, что я идиот, но я все равно спрошу, - Билл напрягся, будто готовился к прыжку с трамплина в воду и зажмурившись выпалил: Можно я тебя до дома провожу?
Том задохнулся. Он опешил на столько сильно, что даже перестал дышать. Самое странное для него самого стало, то, что ему действительно захотелось. Ему вдруг стало очень страшно и как-то сильно не по себе, потому что в первый раз за всю жизнь ему захотелось с кем-то, а не с Ноэлем. И даже не важно чего именно захотелось, пройтись ли домой, поговорить или попить кофе, главное, что не с Ноэлем. Это пугало, это рушило все его представления о нормальном течении жизни.
Билл смотрел на молчащего Тома с такой надеждой, что казалось, Том просто не может не замечать этого, но Том молчал. Смотрел на него и молчал. Это заставляло Билла нервничать. Он, не спав всю ночь и к утру все же решив для себя, что Том стоит того, чтобы рискнуть, решился-таки подойти. Одному богу известно, чего ему это стоило, а теперь он просто молчит. Как впрочем, и всегда.
- Если ты не любишь болтать, я могу просто пойти рядом… - неуверенно опустив глаза в землю, очень тихо сказал Билл. Он сам не знал, почему ему так сильно хотелось. Почему его так влекло к этому замкнутому парню, но казалось, это было сильнее его.
- Да, - низким голосом пробасил Том и развернувшись пошел по дороге. И черт его знает, что значило это его «да», но Билл уцепился за него, как за хрупкую соломинку, единственную тонкую ниточку, которая могла их сейчас соединить. Он, выдохнув и снова набрав полные легкие воздуха, побежал следом, догоняя ссутулившуюся фигуру и поравнявшись, молча пошел рядом, стараясь не отставать. Все это было странно, но не променял бы сейчас это ни на что.
Том шел очень быстро, и каждый раз замечая боковым зрением Билла, идущего рядом внутренне улыбался. Он слышал его тяжелое дыхание, от непривычно быстрой для него ходьбы и от чего радовался. И когда до их с Ноэлем дома оставалось пара кварталов, он резко остановился.
- Иди домой, - все тем же, без эмоциональным и грубым тоном сказал Том. Том не хотел обижать, просто не умел иначе, он до конца не научился общаться с людьми, чего уж говорить о проявлении своих чувств. Единственным человеком, с кем он был самим собой, нежным, заботливым и добрым Томом, это был Ноэль.
Все то время, что Билл молча бежал вприпрыжку за Томом, он чувствовал себя непомерно счастливым. Просто так. Просто рядом с ним было хорошо. Просто молчать. Просто бежать за ним вприпрыжку. Куда угодно. Хоть на край света. И вдруг все закончилось. Он даже не знал, что сказать. Стоял и смотрел в суровое лицо, но почему-то даже сейчас такое напряженное, оно казалось ему теплым и добрым.
- Хорошо, а можно я завтра опять тебя провожу?
- Да.
И мир снова окрасился в розовый с золотыми переливами.
***
- Я купил мед, лимоны и твой любимый молочный шоколад с цукатами, - Том суетился на кухне, согревая чайник, а Ноэль сидел на стуле до подбородка закутанный в плед и умиленно смотрел на любимого красноватыми от болезни глазами.
- Сейчас напою тебя чаем с медом, уложу в теплую пастель и завтра все пройдет, - Том поцеловал Ноэля в макушку, пробегая рядом. Тот кивнул и грустно улыбнулся. Ноэль знал, что завтра ничего не пройдет, как и знал, то, что никой мед ему не поможет. Слишком тяжело ему было дышать, слишком сдавило легкие. Он знал, что скоро снова попадет в больницу. Его глаза заслезились, а губы мелко задрожали, он так хотел остаться с Томом. Здесь в их доме, рядом с ним, навсегда. Том так заботливо поил его чаем, так нежно обнимал, словно боялся сломать, и был таким домашним, таким родным, что у он просто не смог сдержаться и тихо заплакал.
- Что? Что такое? Ноэль тебе больно? Господи, где больно, хороший мой? – Тома мелко заколотило, стало страшно, безумно страшно за любимого.
- Все в порядке, просто обними меня, - прошептал Ноэль и вцепился слабыми пальчиками в мягкую толстовку Тома.
- Конечно… Я тебя люблю… люблю тебя, слышишь?
Для Ноэля это стало последней каплей. Это было слишком. Слишком для его уставшее от вечных болезней и нагрузки психики и он сам от себя не ожидая, зарыдал в голос.
Том ни чем не мог остановить эту истерику, и уже под утро, напичкав Ноэля успокоительным, уложил его горячего от высокой температуры в постель. Он вымотанный неожиданной истерикой любимого , уже точно знал, что Ноэлю не выкарабкаться самому, и это довело его самого почти до нервного срыва. Он, заперся в ванной и курил, держа сигареты дрожащими пальцами, задыхаясь от дыма в тесном пространстве.
***
Билл давно не просыпался в таком чудесном расположении духа. Все ему сегодня казалось ярким и прекрасным. Каждый человек, встречавшийся на улице, ему нравился. Он не шел – летел. Летел, чтобы поскорее увидеть того, кто заставил его истерзанное сердце затрепыхаться вновь. Он так торопился побыстрее попасть в Университет, и добежав до места стремглав бросился в аудиторию, но Тома в ней не оказалось. Не пришел он и на второю пару и на третью. Билл весь день кусал губы и неосознанно поглядывал на пустующее место на последнем ряду у окна.
***
Том сидел у больничной койки своего мальчика и смотрел на бледное, осунувшееся лицо, на впалые щеки и почти бесцветные губы. Ноэль наконец то смог заснуть, измученное жаром тело, просто исчерпало свои силы и отключилось. Том осторожно держал его тонкие длинные пальцы, молясь про себя, чтобы его любимый поправился. Он сам устал не меньше, и так же сильно хотелось спать, но оторваться сейчас от Ноэля не представлялось физически возможным. Том пообещал ему, что когда он проснется, Том будет рядом.
Ноэль спал беспокойно, шумно дыша во сне и постанывая. Тому безумно хотелось забрать его боль, сделать так, чтобы его мальчик никогда не болел. Он, наверное, отдал бы за это жизнь, но так вышло, что Том ничем не мог ему помочь, кроме как своим присутствием. От этого становилось еще больнее. В конец расклеиться не давало только чувство ответственности, не мог он себе позволить сейчас сломаться, ведь тогда Ноэлю будет не на кого опереться, а этого он позволить не мог.
Ноэль позвал его во сне, выводя тем самым Тома из тяжелых мыслей. Он стал внимательно вглядываться в его лицо, пытаясь понять: проснулся ли его нежный мальчик, но Ноэль спал. Том, выпустив из рук худые пальцы, закрыл лицо ладонями. Уже не осталось никаких сил. И если силы физические он вполне смог бы восстановить сном, то моральные, казалось, он уже не смог бы восстановить ничем. Его жизнь превратилась в вечную борьбу за жизнь. За жизнь человека, без которого он не умел жить и не хотел уметь. Ноэль это все что ему необходимо.
Тяжело вздохнув, он сложил руки на кушетку и, положив на них голову, закрыл глаза. Он почти сразу стал проваливаться в сон и перед тем, как совсем забыться он увидел сияющее лицо Билла. Это, даже сквозь почти полностью окутавший его сон, удивило его, но он не стал долго заострять на этом внимание, и неосознанно улыбнувшись Биллу в ответ, уснул.
***
Просыпаться было приятно, даже не смотря на неудобную позу и затекшую шею, потому что худые пальчики Ноэля ласково перебирали его волосы, даря нежность.
- Как ты? – хрипло спросил Том, поднимая на Ноэля глаза.
- Хорошо, - тихо ответил мальчик, улыбнувшись любимому сухими губами. От этой нежной улыбки, хотелось плакать. Том не смог бы сейчас объяснить почему, но это было так. Всхлипнув, но в последний момент, сдержавшись с силой сжав губы, он провел пальцами по бледной щеке любимого.
- Я тебя люблю, - прошептал Том, вглядываясь в уставшие, но от этого не менее красивые глаза любимого. Синие - синие, как море.
Ноэль улыбнулся шире, протягивая руки к Тому, который поспешил наклониться к нему и утонуть в его объятиях.
- Я каждый день благодарю Бога, за то, что ты у меня есть, - тяжело дыша и обдавая ухо Тома жарким дыханием, горячо зашептал Ноэль. Том снова всхлипнул, всеми силами стараясь удержать рвущиеся слезы.
- Помнишь, ты говорил, что хочешь птичку… такую желтенькую? – спросил Том, по-детски вытирая нос внешней стороной ладони.
- Канареечку, - сразу оживился Ноэль, радуя Тома появившимся блеском в глазах.
- Если ты быстро поправишься, мы купим тебе канареечку, хочешь? – Том любовно смотрел на своего мальчика, расплывающегося в абсолютно счастливой улыбке.
- Очень, Том! Я очень хочу! Я быстро – быстро поправлюсь! – Том не в силах больше держаться крепко обнял Ноэля, пряча лицо куда-то в шею любимого, позволяя-таки паре слезинок, скатится из глаз.
***
Билл долго не мог решиться, но неизвестность была хуже, и он решил, что сегодня пойдет. И теперь он стоял на том самом месте, до которого Том позволил ему себя проводить. Стоял уже битый час, понимая, что ведет себя глупо, и никто не может гарантировать, что Том пойдет именно здесь и именно сейчас. Но Билл упрямо стоял, пряча замершие руки в карманы тонкой куртки. Ему казалось, что он уже посинел, но даже это не могло его заставить сдвинуться с места. Он должен был увидеть Тома. Еще через час он стал прыгать на одной ножке, потому что неметь стали не только пальцы рук, но и пальцы ног, а Том все никак не шел. Билл был близок к тому, чтобы отчаяться, когда увидел выходящую из-за угла чуть ссутулившуюся фигуру. И внутри все запело, и уже холод в пальцах не доставлял столько муки, и потрескавшиеся на ветру губы не так отчаянно болели, он увидел свой свет.
Том шел из больницы, размышляя, где бы ему достать птаху и сразу заметил его. Его был трудно не заметить, такого высокого, такого тонкого и прямого, как палка. Сердце усилено заколотилось от внезапного волнения, заставляя Тома непривычно нервничать. «Зачем он пришел? Что он здесь делает?» - роились в его голове вопросы, если бы он мог, то, наверное, проявив малодушие, сбежал бы. Но Билл уже увидел его.
- Привет! А я вот тут тебя жду, - смущенно улыбаясь, проговорил Билл непослушными губами.
- Зачем? – хмуро спросил Том, от чего-то не глядя на него, уперев свой взгляд вниз, усиленно разглядывая лужу на асфальте.
- Ты пропал… Я волновался… - пролепетал Билл, еще более смущенный недоброжелательностью Тома.
Том, наконец, оторвал глаза от лужи и внимательно посмотрел на Билла. Он видел, как посинели его губы от холода, как его ощутимо трясет, как он неосознанно переступает с ноги, на ногу, отчаянно пытаясь, согреется. И он бы рад сейчас уйти от него, рад забыть, что он вообще существует, но он настолько привык заботиться, настолько привык опекать, что не мог оставить его здесь такого замершего, почти посиневшего от холода.
- Пойдем, я напою тебя чаем с медом и погреем тебе ноги, - не меняя сурового выражения лица, пробурчал Том и пошел по дороге к дому. Билл счастливо улыбнулся синеющими от холода губами и припустил следом.
***
Том почти ничего не говорил. Украдкой наблюдая за непривычно живым и подвижным парнем. Он неосознанно сравнивал все его действия с действиями Ноэля, подмечая для себя их разницу и схожесть. Билл же, не переставая, улыбался и счастливо жмурился. Он был там, где хотел и с тем, с кем хотел. Том очень трогательно о нем заботился. Налил в ванну горячей воды, постелили на бортик полотенце. И подождав, когда Билл чуть стыдливо снимет носки и джинсы и усядется греть ноги, ушел на кухню заваривать горячий чай.
Билл сидел, опустив промерзшие ноги в горячую воду, и озирался вокруг. То что он видел не оставляло сомнений, что Том живет не один. Билл чуть нахмурился, глядя на две зубные щетки, так уютно устроившиеся рядом, на два аккуратно развешанных рядом полотенца, на два абсолютно разных геля для душа: один земляника со сливками и второй, какой-то чисто мужской.
- Вот держи чай. Пей, от него совсем согреешься, и на завтра не будет простуды, - Том подал ему горячую дымящуюся кружку, от которой веяло теплом и ароматно пахло медом.
- Спасибо, - от чего-то смутившись, сказал Билл и потупил взгляд. Это было странно и не типично для него, но в присутствии Тома он терялся, боясь сказать что-нибудь лишнее и ненароком обидеть или разозлить своего обожаемого Тома.
Том ничего не ответил и хотел, было выйти из ванны, но Билл удержал его, вцепившись тонкими пальцами в рукав его толстовки.
- Не уходи, пожалуйста, - выпалили он, и сам покраснел от своей просьбы.
Том внимательно посмотрел на него. Биллу даже показалось, будто он, своим сканирующим взглядом сможет прочесть его мысли.
- Чего ты хочешь? – очень жестко спросил Том, заставив Билла внутренне сжаться от такой холодности и безразличности тона, который так разнился с его недавней заботой.
- Хочу… Хочу узнать тебя… Подружиться… - промямлил Билл, глядя ему куда-то на грудь, на живот, на макушку, куда угодно, только не в глаза. То ли оттого, что лукавил, то ли оттого, что боялся увидеть в глазах Тома лед. Это бы разбило его сердце.
- Мне кажется, у тебя достаточно друзей. Я тебе не нужен. Не ходи больше сюда, - тон Тома не давал не малейшего повода возразить, и это очень обидело Билла. Он неосознанно выпятил нижнюю губу, как всегда делал, когда сильно обижался, и еще ниже опустил глаза. Руки мелко задрожали. Он еле мог удержать в них кружку горячего чая. Хотелось выпрыгнуть из ванны и убежать туда, где можно не сдерживаться и дать волю чувствам, может быть даже заплакать. Что вообще было нонсенсом для Билла.
Том же глядя на то, как его гость опустил низко голову, как мелко задрожал и удивительно похоже на Ноэля, выпятил вперед нижнюю губу, понял его состояние. Понял, но не знал, что с этим делать. Ему нравилось наблюдать за этим смешливым парнем издалека, он притягивал к себе взгляд и заставлял улыбаться своей непосредственности. Но то было издалека, а когда он был рядом и что-то от него хотел, Том терялся и старался оградиться от чужака, покусившегося на их с Ноэлем мир. Их мир. Только их двоих. Там небыло место третьему, там небыло места никому.
- Ты мне очень нравишься Том… Не прогоняй меня… Я же вижу, что ты не один. Две щетки, два геля для душа…. Все для двоих. Я вижу. Я ведь не хочу мешать, но и уйти навсегда, я тоже не могу, - Билл, наконец, нашел в себе силы посмотреть Тому в глаза, он увидел в них недоверие, испуг и это ранило его еще сильней, но он не хотел отступать, слишком сильно сердце тянулось к этому нелюдимому парню. Он хотел быть рядом, пусть как друг, но рядом.
- Билл, - низким голосом позвал его Том, и сердце парня затрепыхалось, и такая теплота разлилась по всему телу. Это был первый раз, когда Том навал его по имени. И почему-то из его уст, такое привычное, казалось бы, имя звучало, сосем по-другому, как ласка. Билл навострился, весь напрягся, даже дышать перестал, глядя на Тома, ожидая приговора.
И Том, видя с какой надеждой тот не него смотрит, видя его страх, его мольбу во взгляде, не смог сказать то, что собирался, не смог разбить его надежду. Том не был жестоким, он даже холодным и равнодушным не был, хотя тщательно это скрывал ото всех кроме своего мальчика, от того и не смог.
- Не уверен, что стоит начинать… Но если тебе так нужно… - глухо сказал Том, сам не веря, тому, что решился произнести это, но, глядя на то, как улыбка расплывается по лицу парня, неожиданно отзеркалил ее.
***
Ноэль пошел на поправку. Врачи дивились этому, им в серьез казалось, что ослабленный организм, этого ангелоподобного хрупкого мальчика не в силах побороть болезнь. Но он справился, каким-то чудом справился.
Через день после выписки в доме у парней появилась желтая птица, заливисто поющая, свои необыкновенные трели, вызывая радостную улыбку у обоих.
- Томми, ему нужно имя!
- Назови его Желток, - предложил Том, на что был одарен осуждающим взглядом и неодобрительным качанием головы.
- А что? По-моему ему очень идет, - улыбаясь серьезности Ноэля, попытался оправдаться Том. Ему нравилось дразнить любимого.
- Не хочу я желток! – запыхтел Ноэль, сводя брови домиком, - Я назову его Леопольдом, как того соседского жирного кота, помнишь?
Том помнил. Еще в детстве, у их соседки старой фрау Херц жил толстый - притолстый кот Леопольд. Он повадился забираться в песочницу у дома Ноэля, где мальчики любили строить замки из песка, и наглым образом туда гадил, к тому же, закапывая свое безобразие, он нещадно крушил песочные замки, которые так усердно выстраивали мальчишки.
- Ты собираешься назвать нашу прекрасную птичку, как того зловредного котяру? – недоумевал Том.
- Да, это будет напоминать мне о детстве, - улыбнулся Ноэль и нежно прильнул к Тому, целуя его губы.
***
Ложка со звоном выпала из расслабленных рук, выведя неприятным звуком Билла из задумчивого транса. Вот уже неделю Том позволял ему провожать себя до дома, ну почти до дома, отсылая его назад примерно за квартал до него. Позволял обедать с ним вместе в университете. Позволял немного ближе узнать себя. И Билл настолько счастлив всем этим, что его совсем перестало беспокоить, то, что его друзья обижаются на него за невнимание, и неожиданное отлучение от них. Его перестало интересовать все, что хоть как-то не связанно с Томом. Ему каждую ночь снятся кофейные глаза, ему повсюду мерещиться его уютный запах, он каждый раз вздрагивает, когда слышит на улице похожий голос или видит такую же, как у его ненаглядного Тома прическу. Билл все осознаннее начинал понимать, что Том ему нужен как воздух. Это было страшно. Это было очень страшно, потому что у Тома кто-то был. Билл зажмурился сильно - сильно, сердце неприятно заныло. Он не был тем, кто привык идти по головам, он никогда не был уверен, что возможно построить свое счастье на чьей-то боли, но он был на сто процентов уверен - ему Том нужнее, чем кому бы то ни было. Он хотел его, он хотел быть с ним двадцать четыре часа в сутки, он хотел просыпаться с ним и целовать на ночь, ложась вечером в одну постель. Он хотел готовить ему завтраки и даже стирать его вещи. Он хотел держать его за руку. Но получал лишь крохи, но и им был безмерно рад. Однако горящее любовью сердце никак не хотело мириться с нынешним положением вещей, и он решил действовать. Он решил быть с Томом, во что бы то ни стало. Кивнув сам себе, он чуть улыбнулся и поднял с пола ложку.
***
- Давай погуляем сегодня? - попросил Ноэль, с надеждой глядя на любимого. Он долго не выходил из дома, и уже забыл, как пахнет свежий ноябрьский воздух. Это очень огорчало мальчика, потому что он любил осень, любил чуть хмурящееся небо, любил его холодные слезы, растворяющиеся кругами по лужам. Любил запах мокрой увядающей травы. Любил легкую грусть, навеваемую, засыпающей до следующей весны, природой.
- Нельзя, - твердо ответил Том, но мягко поцеловал его в губы.
- Пожалуйся, ты же знаешь, как я люблю осень, - Ноэль обхватил худыми ладонями лицо Тома, заставляя того глядеть в глаза.
- Ты недавно поправился Ноэль, я не могу тебе позволить снова заболеть. Ты же знаешь, как легко ты простужаешься! - Том положил поверх его ладоней свои освобождаясь, но не отпуская его ручонок. Грея в горячих ладонях его холодные пальчики.
- Я тепло оденусь! Хочешь, даже закутаюсь с головой, оставлю только прорезь для носа и глаз! Томми, ну, пожалуйста, я так хочу, очень хочу, безумно хочу! - Ноэль знал, что Том не умеет ему отказывать и, глядя на него вопрошающими глазами, резал того без ножа. А Том в свою очередь, знал, что для Ноэля влажная, промозглая погода самая опасная. Он каждый раз вздрагивал, вспоминая слова доктора, выписывающего Ноэля из больницы, сказавшего, что такой слабый мальчик жив только чудом. После этого и без того вечно трясущийся за любимого Том, стал похож на курицу наседку. Он заявил, что бросает университет, и Ноэль долго уговаривал его отказаться от столь кардинального шага, уверив, что совершенно нормально справляется самостоятельно. И Том продолжил учиться.
- Я не могу... – начал, было, Том, но Ноэль резко приник к его губам, запустив юркий язычок тому в рот. Том, не ожидавший столь серьезных приставаний, немного опешил и не сразу ответил на поцелуй, но Ноэль умел сводить его с ума.
- Что ты задумал? - оторвавшись от любимых губ, спросил Том, с улыбкой глядя, в светящиеся игривостью, синие глаза.
- Соблазнить тебя... - поглаживая Тома по щеке, прошептал Ноэль.
- Соблазнить? - делано удивился Том, скрывая за игрой свое горячее желание. Они уже давно не занимались любовью, ограничиваясь более щадящими ласками. Том боялся, что Ноэль не выдержит такой нагрузки, и намерено гасил свое желание.
Ноэль, снова приник к влажным губам, ласково притираясь к любимому всем телом. Тому хотелось, безумно хотелось ласкать своего хрупкого мальчика, он держался из последних сил.
- Мы осторожно... - чувственно выдохнул Ноэль, и лизнул сходящему с ума от желания Тому шею.
- Ноэль, ты не сможешь... - делал последние попытки сохранить разум Том, но синеглазый мальчик так сладко целовал, так убеждающе ласкал, что изголодавшемуся Тому осталось только поддаться.
- Ноэль...
- Тише... Просто иди ко мне...
***
Ноэль проснулся поздно. Том ушел рано утром на учебу, по обыкновению тихо собравшись, чтобы не разбудить его. Даже после сна Ноэль чувствовал слабость, их с Томом любовь вымотала его, отняв много сил. Но Ноэль лишь шире улыбнулся, он был готов умереть за такие ночи. За ночи с тем, ради кого он жил на этом свете.
За окном накрапывал дождь. Уже который день. Его тянуло на улицу словно магнитом. До безумия хотелось гулять по мокрым улицам с Томом. Хотелось не быть таким немощным, чтобы не доставлять любимому столько забот. Хотелось быть ему полноценным партнером. Эти мысли угнетали Ноэля, и как бы Том не убеждал его, в том, что счастлив, заботится о нем, Ноэлю было тяжело осознавать, как многого лишается с ним Том.
Желток зачирикал в клетке, наполняя квартиру, звонкими трелями. Ноэль улыбнулся. Про себя он называл их птичку так, как изначально предложил Том. Хотя при Томе звал только Леопольдом. Это забавляло его.
- Я такой же, как ты Желточек... Как птица в клетке, жаждущая свободы, жаждущая глотка воздуха, но навсегда запертая в клетке, потому что вне клетки тут же погибну, - Ноэль выбрался из нагретой им постели, подошел к окну, вглядываясь в хмурый пейзаж. Где-то там был Том. Один. Без него. Наверное, Тому тоже плохо без него. Мальчик дыхнул на прохладное стекло и по запотевшему вывел тонким пальчиком любимое имя. ТОМ.
***
- Такая ужасная погода, уже который день льет дождь! Да, Том? Не люблю позднюю осень, она нагоняет на меня тоску. Скорей бы весна. Солнышко, цветущие деревья! - Билл болтал без умолку, наблюдая, как Том сосредоточенно режет ножом свою сосиску.
- А мы любим осень... - как-то отстраненно проговорил Том, продолжая пилить сосиску на ровные кусочки. И это его "МЫ" ударило Билла словно пощечина. Он застыл, перестал дышать, захотелось разрыдаться, а еще взять Тома за плечи и трясти, трясти, трясти, чтобы он оттаял, наконец, чтобы увидел, что рядом с ним сидит человек, который готов ради него на все.
