- Дурак!
- А вот и нет! – смешно и совсем по-детски сморщив нос, он снова ударил меня подушкой.
- А вот и да! – я повалил его на кровать, подмяв под себя хрупкое мальчишеское тело.
- Том! – чуть ли не взвизгнул он, отчего-то давясь смехом. – Ну-ка слезь с меня! – он стал хлопать ручонками по моим плечам. – Ты же меня раздавишь!
Я, смеясь, скатился с него, захватив так, чтобы он теперь оказался сверху. Поза, казалось бы, развратная до невозможности, но не у нас. Все, чем может продолжиться эта поза – щекотка.
Поняв мое намерение, мальчишка взвизгнул и, заливаясь смехом, скатился с меня. Лег рядом, прижался к боку и восстанавливает дыхание.
Он – гений. Преподает философию, пишет невероятно полные смысла работы и поздно ложится спать… чтобы с утра пораньше, полежав в бессоннице пару часов, соскочить с кровати и умчаться в университет. Он невозможен. Но я его люблю.

***

- Профессор Каулитц!
- Да, Эндрю? Какой-то вопрос?
Молодой юноша, которого назвали профессором, положив одну ногу на другую, сидел за невысоким письменным столом, делая поправки в конспектах студента, повернув лицо к юноше, легко улыбнулся и пригласил того присесть.
- Профессор Каулитц, я хотел спросить. Мы с моей девушкой недавно поспорили – меняется с годами улыбка у человека или нет. Она говорит, что меняется, а я – нет. Вы как считаете?
Профессор снял очки в узкой серебряной оправе, потер переносицу и снова «надел» потухшую на мгновенье улыбку.
- Вообще, Эндрю, тебе нужно было бы обратиться к биологам, а не ко мне…
- Они говорят, это зависит от психологической активности человека в жизни…
Профессор хотел было перебить его, сказав: «Почему бы не обратиться к психологам?», но юноша его опередил:
- …а психологи мне сказали, что каждый человек – различен, и они четкого ответа дать не могут.
Каулитц хмыкнул, улыбнувшись чему-то своему, снова перевел взгляд на студента и ответил:
- Я тоже не смогу тебе дать ответ на этот вопрос сейчас, Эндрю. Если ты дашь мне время до… завтра? У вас завтра следующая пара?
- Да, - коротко кивнув, подтвердил студент.
- Вот. До завтра я подумаю над этим, посмотрю справочники, вдруг там что-то есть, а ты после пары подойди ко мне, и мы поговорим.
Черноволосый профессор снова улыбнулся.
- Хорошо. Спасибо, профессор Каулитц. – Эндрю закинул лямку сумки на плечо и поспешно вышел из аудитории, оставив профессора наедине со своими мыслями.

***

- Том, у тебя есть наши детские фотографии?
Удивленный подобным вопросом, особенно услышав его от человека, который еле держится на ногах, но улыбается, я удовлетворительно кивнул и пошел искать альбом.
В случае с обычным человеком, я бы пропустил вопрос мимо ушей, собственноручно раздел и уложил в кровать, напоив молоком. В случае же с Биллом все по-другому. Просить его спать бесполезно – постоянная бессонница, просить его кушать хорошенько тоже бесполезно – его потом тошнит, просить возвращаться с работы бессмысленно – он её слишком любит, не больше, чем меня, ни в коем случае, это я осознаю, но все же мне немножко грустно без него.
Найдя нужные фотографии, протягиваю ему альбом. Он довольно улыбается, заправляет дреды за ухо и просит сесть прямо.
- Зачем? – спрашиваю, но все же покорно сажусь.
- Потом все объясню, - улыбается он. – Вот как тут, - показывает фото, - вот так же улыбнись.
Выполняю его просьбу. Хмурит лицо, покусывает нижнюю губу. Это нервное, у него с детства так.
- Ну что там? – в нетерпении осведомляюсь.
- Все-таки девушка была права… - бубнит себе под нос.
После чего он медленно поднимается с кровати, на которой до этого сидел, садится за стол возле окна, открывает крышку ноутбука, нажимает «Создать новый текстовый документ» и увлеченно начинает строчить.
Мне нет смысла на него обижаться – он просто очень любит свою работу. А я – его. И он…
- Том, подойди сюда, у меня опять что-то зависло, - чуть ли не хнычет Ребенок. И он – меня. Даже сомневаться не стоит.

***

- На сегодня все, не забудьте сдать конспекты мне на стол! - под топот десятка ног прокричал преподаватель, усаживаясь за своим столом. -  До свидания, Беттани! Джон, не забудь принести записи за прошлый четверг!
- Хорошо, мистер Каулитц.
- До свидания, профессор Каулитц.
- Эндрю, задержись! – окликнул он студента, который, в общем-то, итак задерживался.
- Да, профессор, – студент остановился возле преподавательского стола.
- Как я и обещал, я вчера поразмыслил. Сравнил кое-что. Вынужден тебя огорчить, но выводы мои неутешительны, - он откинулся на спинку деревянного, малоудобного стула и скрестил руки на груди.
- Видишь ли, нет точного ответа. Это действительно неоднозначно. В жизни человека могут происходить различные трагедии, а могут и не происходить совсем, это зависит от образа жизни, от уровня физической подготовки… от многих факторов. Это биологи и психологи тебе верно сказали.
- Но… - парень выглядел разочарованным, - неужели совсем нет никакого ответа?
- Почему же? Есть. Просто для каждого свой, – улыбнулся профессор.
- А какие опыты вы проводили?
- Опыты? А, ты говоришь про сравнения? Я взял детскую фотографию человека и попросил улыбнуться так же, как и на самом изображении.
- И что?
- Улыбка совершенно не отличается.
Он начал собирать вещи в кожаный портфель. Эндрю все ещё мучили вопросы.
- Неужели не было совершенно никаких отличий?
- Было одно, - Каулитц улыбнулся, - на фотографии, сделанной в детстве, человек смотрел на мать. Разница была во взгляде.
- То есть…
- Скорее всего, мне пока нечем это доказать, но, скорее всего, весь опыт, который в нас закладывается, отпечатывается в глазах. А улыбка это возрастное, в ней единственное отличие – появляющиеся с годами морщинки.
- Профессор, - они уже стояли на выходе из аудитории.
- Да?
- Вы сказали, что на фотографии человек смотрел на мать, так?
- Она фотографировала.
- Ага. И какой там был взгляд?
Парень нервно теребил пирсинг в языке, судя по звуку стучащей о зубы штанги.
- Да как тебе сказать…Теплый, радостный взгляд.
- А когда вы сравнивали с тем, что сейчас?
Билл улыбнулся, вспоминая взгляд близнеца, потом посмотрел на студента и делано-небрежным голосом, в котором отчетливо была слышна безграничная нежность, ответил:
- А сейчас в глазах была безграничная любовь. – Сказа он, подытожив их разговор, как бы проводя черту.
- А…
Каулитц улыбнулся, разворачиваясь на пятках.
- Все завтра, Эндрю, все остальное – завтра. – Бросил он через плечо, быстрыми шагами уходя по коридору.
Сегодня он непременно ляжет рано спать, хотя будут ли они спать, он не знал.

он - гений, таких за всю жизнь не поймешь)

задумчивая батарея 
шучу)
живет, да)

спасибо, Лён)

это конец)
там же написано - мини)
я тоже задумалась как-то)
вот что вышло)
спасибо)

с моими фиками часто так)
я привыкла)

спасибо)

не знаю)
спасибо)

мне очень приятно)
спасибо за теплые слова)

Привет, привет))
Я рада, что тебе нравится, Насть)
Спасибо за приятные слова)

спасибо за теплые слова, Кесь)

спасибо)
я рада, что понравилось)

спасибо, Свет)

ещё спрашиваешь)