Билл скинул простынь также, как и Том, поэтому отчетливо видно, как он разводит худые острые колени, и гладит рукой по промежности. Каждодневный нарциссизм не отступает и ночью, Билл приоткрывает губы, словно на камеру, с тем же шиком, и выдыхает – резко, рвано и жарко. Том наблюдает, даже сквозь приоткрытые глаза все видно слишком отчетливо – зрение будто обостряется в такие моменты.
Тик-так.
Том пытается выровнять сбившееся дыхание, когда рука Билла – тонкая, белая, почти светящаяся в темноте, скользит по животу, задирая футболку, задевая мягкий впалый живот, выступающие ребра и горошины сосков. Том не понимает, как брату удается делать это так невыносимо эстетично. Это же так просто - подрочить, пару движений рукой, вверх-вниз, чуть сжимая, картинки в голове, фотоальбом неслучайных лиц и тел, кадры из фильма, да и просто пустота – и вот оно, горячее и влажное удовольствие на ладонях. Но это же Билл. С ним всегда не_то и не_так.
Тик-так.
Рука младшего скользит под хлопок, туда, куда стекается напряжение со всего тела. Видимо, Билл неосторожно задел чувствительную кожу ногтем, его словно подбрасывает и выгибает на кровати – опять ненужная ассоциация с чем-то демоническим – и он тихо стонет. Том держится, чтобы не застонать вместе с ним, и закусывает уголок подушки. Лежать на животе неудобно, стояк, в котором между прочим, Билл виноват, больно тычется в простынь.
Тик-так.
Билл коротко двигает правой ладошкой, жарко дыша, левой хватаясь за воздух у пола. В конце концов, до младшего доходит, что удобнее будет без боксеров, и он раздраженно сбрасывает их, как Том пятнадцать минут назад – простынь. Он обхватывает член в кольцо пальцев, и двигает чаще, ускоряя ритм.
Тик-так.
Том запоминает каждое движение с фанатичным блеском в глазах, хотя самому очень хочется т*ахаться, прямо до невозможности. Но еще больше его мучает неизвестность, ему необходимо знать о Билле все, все до последней мысли. Жаль, нельзя открыть черноволосую башку и посмотреть, что там. Жаль, что пресловутая близнецовая связь не дает способности читать мысли.
Тик-так.
Он сегодня долго. Обычно Биллу хватает пяти с половиной минут.
- О чем ты…думаешь сейчас? – спрашивает Том, переводя тяжелое дыхание. Он не боится, что Билл начнет орать, что он подглядывает. Это – важнее в сто крат. О чем он думает, когда кончает? Кто видится ему, когда пальцы касаются горяче-нежного, проникают внутрь?
- Часы…тикают…мешают…- без малейшего стеснения выдыхает Билл, не прекращая движений. – Оох…Б*ядь…
Том отворачивается к стенке, чувствуя…разочарование? Горячий воздух кислотой обжигает легкие.
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так.
Часы громко бомкают, отмеряя новый день, и что-то легкое, худое и угловатое наваливается на него, колет острыми коленками и мокро целует в шею.
- О тебе я думаю. О тебе, идиот…
Том жадно сминает губы брата, и – понимает. Не слышит ответы на вопросы, которые так хотелось задать. А понимает, что нужно было совсем не это.
Тик-так.
И стон.
Одна минута первого.
END
*говоря по русски, дрочить не на что*
