Ветер выл так, что даже в доме его вой отдавался странной болью в костях. Он бесился, срывал последнюю листву, грохотал по крыше дождем, пытался уничтожить все, что попадалось на его пути. Он извивался, стараясь проникнуть холодными сквозняками в уютный дом возле озера. Если у него не получалось, с неба в сотый раз столбом обрушивалась обжигающе ледяная вода.
Иногда казалось, что его гнев утихает, и он оставляет в покое одиноко стоящий домик, но стоило только открыть дверь, как поток воздуха, сплетенный с дождем, врывался в дом, отбирая драгоценное тепло, подаренное пылающим камином.
- Его что-то долго нет! – обеспокоенно посматривая на дверь, пробормотала Кейтлин.
- Вернется, куда он денется, - отмахнулся Джонни, внутри переживая за отчаянного друга. – По крайней мере, англичанина он с нами не оставит. Долги он привык возвращать.
Кейтлин кивнула и уставилась на огонь, который с веселым треском уничтожал сухие дрова.
- Как Билл? – подсев поближе к жене, спросил Джонни.
- Спит, он много натерпелся. Сперва руку сломал, потом шея… Сам понимаешь, - получив положительный кивок, продолжила: - Я напоила его усыпляющим настоем, ему нужно отдохнуть…
- И помыться, - улыбнулся Джонни, вспоминая нелепый клубок грязных волос на голове англичанина.
- И помыться. Вот только мыться со мной он не хочет… - тяжело вздохнула жена.
- Ну так ясное дело! Он же не пацан десятилетний…
- Не думаю, что в этом проблема. Он бы и твою помощь не принял.
- Том?! – вопросительно поднял брови.
- Уже, наверное, и его не примет.
- С чего ты решила?
- Ну не думаю, что он примет помощь от человека, который его практически задушил. Ему до сих пор больно глотать, - покачала головой женщина.
- Простит!
- Ты так в этом уверен?!
- Том умеет убеждать, тебе ли не знать? – на что получил возмущенный возглас и щипок живота.
- Не в этом дело. Убедит-то он убедит, вот только осадок останется, тебе ли не знать? – намекая о ревностной сцене, лукаво улыбнулась Кейтлин.
- Пойдем спать, сегодня его уже не будет, - прошептал куда-то в шею. Обняв мужа за плечи, она поцеловала его в подбородок, поднялась на ноги и, схватив за руку, потянула к кровати.
Табор затих только к полуночи. Женщин снова закрыли в тележках, а мужчинам установили что-то наподобие навесов и закрыли кожей шкур со всех четырех сторон. Сегодня приготовить поесть горячего им так и не удалось. Дождь стихал на некоторое время, но этого было недостаточно, чтобы успеть распалить костер, не говоря уже о готовке.
Том выждал еще несколько минут, наблюдая за засыпавшими под мерный стук дождя «стражниками». Он мчался весь день, дважды сбиваясь со следа. Он пытался нагнать цыган, но они каждый раз ускользали, сворачивая с дороги. Дождь им в этом помогал, умело замывая следы. Но Том не был бы ребенком гор, если бы не нашел их.
Проверить стражников вышел барон, которому сегодня не спалось.
«Кошмары мучают во сне, старик? Ничего, сейчас я наяву тебе устрою», - подумал Том, осторожно подкрадываясь к навесу.
- Зайдите, погрейтесь, я пока посторожу, - улыбнулся барон, пропуская соплеменников.
- Спасибо, - ответили мужчины и скрылись за навесом из черной шерсти.
Том вздрогнул, представив Торга, но после махнул головой, отгоняя наваждение. Скудное знание цыганского языка давало возможность шотландцу понять, о чем вели речь мужчины. И это обрадовало горца.
«Как все, однако, удачно складывается!» - усмехнулся Том, подходя к барону. Резкий взмах руки, зажать рот и нос, выждать некоторое время, пока жертва не потеряет сознание. Тихое мычание, заглушаемое ладонью, не было слышно из-за дождя, поэтому шотландец беспрепятственно оттащил цыгана подальше в лес.
Прислонив, бессознательное тело к дереву, Том, обойдя его, принялся ждать, пока тот оклемается.
Ждать пришлось долго. Том уже начал переживать, как бы их не нашли рыскавшие по лесу цыгани. Но дождь и грязь мешали быстрому поиску.
Барон, застонав, открыл глаза, моргая из-за капель, падающих с неба. Осмотрелся и аккуратно поднялся на ноги, держась за дерево. Выждал несколько минут, приходя в себя, и двинулся вперед проходя несколько футов, шатаясь из стороны в сторону
- Ну здравствуй! – барон испуганно обернулся и во все глаза уставился на шотландца.
- Ты?!
- А ты ожидал кого-то другого увидеть? – усмехнулся Том, перебрасывая из руки в руку собственный скин ду.
- Я тебя вообще не ожидал увидеть, - сжав зубы, проговорил цыган, наблюдая за движениями кинжала.
- А я вот надеялся на более радушную встречу…
- Что тебе нужно? Твоего коня здесь давно нет, - выкрикнул барон.
Том внутренне сжался, переживая за лошадь, но виду не показал, подходя все ближе и ближе к отступающему мужчине.
- Я не за конем, - все так же улыбаясь, фактически пропел Том, ощущая страх, исходящий от цыгана.
- А… а з-з-за чем? – заикаясь, спросил барон, натолкнувшись спиной на дерево.
- Где скин ду? – серьезно спросил Том, заглядывая в глаза онемевшего человека. – Ты язык проглотил? Я кого спрашиваю? – тихо сказал Том, приблизив свое лицо к лицу мужчины. Голос отдавал сталью, а холод метала, царапавший шею, только усилил ощущение страха, волнами окутывающее их двоих.
- У тебя в руках, - все же выдавил цыган.
- Не мой! – заорал Том, сильнее прижимая оружие к толстой шее.
- Ну, давай же, убей меня, ведь тебе так хочется этого. Я ведь вижу это по твоим глазам, - набравшись храбрости, выплюнул мужчина.
- Я убью, но ты думаешь, что ты один покинешь этот свет. Ты думал, я не узнал твое мерзкое рыло. Ты думаешь, я не понял, чего ты добивался, отбирая у меня коня. Тебе не следовало этого делать, ведь тогда бы я тебя отпустил с миром, - резал сгустившийся воздух острыми фразами Том.
- Да что ты можешь сделать, кроме как убить меня? – с вызовом спросил барон.
- Ты прав, единственное, что я могу сделать - это убить. Но вот загвоздка в том, кого именно убить.
- Ты не посмеешь! – понимая, о чем говорит горец, выкрикнул мужчина.
- С чего ты это решил? Ведь ты посмел. Ведь ты разрушил то, чем я жил. Ты предал меня и заслуживаешь только одного - смерти, но перед этим ты увидишь, как я уничтожу весь твой табор, как когда-то ты, сдав нас англичанам.
- Не трогай их, я все расскажу! – трясясь, пробормотал цыган. Том с недоверием уставился на мужчину, но все же решительно прижав кинжал, шотландец забросал опешившего цыгана вопросами.
- Какого черта ты покусился на моего коня? Зачем тебе был скин ду? Кто разыскивает англичанина? И где мой конь?
- Это все началось с месяц назад. По всей Англии прокатился слух, что из тюрьмы сбежал особо опасный преступник. И полагаться на его женскую внешность не стоит, ведь он действительно убийца, а точнее тайный агент, который предал наше правительство.
- Мальчишка? – усмехнулся шотландец.
- Я не знаю, - замотал черноволосой кудрявой головой. - Описанием послужило черные волосы, белая кожа и национальность - англичанин. Спустя неделю, за его голову пообещали сто фунтов стерлингов, и с каждой неделей эта сумма увеличивается вдвое.
- Сколько сейчас? – тихо спросил Том.
- Более шестисот фунтов.
- Дьявол подери! Говори дальше.
- Когда мы были в миле от дома Энни и братьев, нас встретил человек, который рассказал, что разыскивает тебя. И у него есть информация, что парень с тобой… - цыган резко замолчал, собираясь с силами.
- Ну? – взял за грудки, горец поднял его над землей, холодно посмотрев в глаза.
- Он пообещал больше тысячи, если я найду твоего коня и отберу у тебя скин ду с зеленым камнем.
- Кто он?
- Я не знаю, на нем был капюшон, - шотландец разжал руки, и громоздкое тело свалилось на пол. – И еще..., - остановился, собираясь с духом, - домик Энни разрушен.
- Что? – заорал Том.
- Когда мы проезжали мимо, от дома остались только обгоревшие руины.
- Кто-то погиб?
- Я не знаю, - тихо пробормотал цыган.
- Если с ними что-то… Где мой конь? – зарычал Том, наклонившись.
- Я отдал его человеку несколько часов назад в лачуге старика Эдмонда. Ты можешь успеть - от нас они шли безумно медленным темпом, потому что твой конь упрямее черта.
- Если с ним что-то случится, клянусь, вы пожалеете. А я…
- А ты свои обещания сдерживаешь, я знаю.
- Вот и отлично. Отдавай скин ду!
- У меня его нет, - пролепетал цыган, ощущая, как исходящая от Тома угроза снова наполнила воздух.
- Я ведь прекрасно знаю тебя! Этот кинжал ты ему не отдал, соврав какую-нибудь чепуху, - присев на корточки, произнес Том. – Ведь камень в кинжале стоит намного больше, чем одна тысяча, я ведь прав?
- Ты прав, - и ногой отшвырнул от себя шотландца, ударив того стопой в грудь. Не ожидавший такого горец резко поднялся на ноги и метнул скин ду прямо в шею удиравшему цыгану. Тот кулем свалился на землю.
Том осторожно подошел к телу, вынул кинжал, перевернул того на спину и наклонился, слыша, как цыган что-то шепчет. Сквозь хрипы и булькающие звуки шотландец смог разобрать только «Не трогай!».
- Я клянусь, что твоя семья не пострадает. Дети за отца не отвечают, - цыган, услышав обещание, еще хотел что-то сказать, но, вздохнув, захлебнулся собственной кровью. Только черные дьявольские глаза, застыв, пронзали льющее небо.
Сжав зубы, горец прикрыл глаза мертвецу и, пошарив по телу, в сапоге нашел искомый скин ду. Оттащив тело к деревьям, он набросал на него отсыревшие листья и пошел прочь.
Привязанный конь стоял за лесной опушкой и фырчал, отмахиваясь от мелко моросящего дождя. Погладив по мокрой шерсти, Том запрыгнул на спину и помчался к дороге, которая приведет его к Торгу или посреднику, который наверняка знает, кто охотится за Биллом.
До лачуги старика Эдмонда было всего ничего. Пара миль – меньше получаса, если гнать и подстегивать лошадь. Но как по такой грязи гнать коня, если его ноги погружались практически наполовину? Поэтому дорога заняла вдвое больше времени.
Дождь усилился, но желание догнать посредника или вора Торга только подгоняло Тома мчаться быстрее.
Несколько раз лошадь заносило, что она падала на колени и пару раз даже сбрасывала седока. Но для шотландца это абсолютно не было помехой. У него была цель, а это было главное.
Возле лачуги он оказался только на рассвете. И это его очень злило, так как он понимал, что опоздал. И теперь никакими путями Торга больше не догнать. Но надежда все еще теплилась в груди, хотя умом понимал, что удача не на его стороне.
В лачуге горел свет. Он одиноким огоньком растворял серый моросящий воздух. И этот огонек разрастался, как разрасталась надежда Тома, когда он увидел шестерку привязанных лошадей, среди которых один упирался копытами о небольшой заборчик, пытаясь вырваться.
В груди все просто заплясало. И сам Том начал пританцовывать, сидя на лошади, которую с каждым шагом замедлял. Остановился он где-то в двухсот футах от хижины. Слезая с лошади, он погладил ее по коричневой гриве, хваля за оказанную помощь.
Для Тома животные всегда играли важную роль. Поэтому он относился к ним как к людям. Хотя лошадей он немного превозносил, зная, что они не предадут.
Том сбросил мокрый грязный плащ на спину лошади, прикрывая светлые бока – единственные пятна на всей кирпичной шерсти. Похлопав еще раз по спине, шотландец осторожно, практически бесшумно подбежал к строению. Грязь неприятно чавкала и засасывала, но Том старался аккуратнее, и у него это отлично получалось.
Увидев родную лошадь, своего друга, да просто свое, Том чуть ли не заорал от радости, как ребенок. А Торг, учуяв знакомый запах, истошно заржал, выдавая хозяина со всеми потрохами. Том чуть бы не покрутил у виска, но вовремя опомнившись, пригнул в сухую кучу сена под закрытым с трех сторон навесом.
Дверь резко распахнулась, и из нее вылетело трое мужчин с мечами наперевес. Поозиравшись вокруг, они подошли к лошадям и всех поочередно отхлестали тонкими прутьями, лежавшими возле небольшого порожка.Еще раз осмотрев и послав «люциферового коня» обратно в преисподнюю, троица исчезла в хижине.
Том, подождав еще немного, вылез из укрытия и, проклиная свою же лошадь за ржание и посылая туда же, куда и троица, подошел к Торгу, который с видом оскорбленного воротил мордой в разные стороной. Хотя радость коня выдавал вертящийся во все стороны мокрый хвост.
- Ну что дружочек, скучал? – тихо спросил Том, поглаживая по кудрявой от дождя гриве.
Тот тихо зафырчал и ткнулся мордой в грудь. Улыбнувшись, шотландец отвязал его и аккуратно вывел из небольшого загона.
Но проходя мимо двери лачуги, приостановился, услышав негромкий разговор.
- И где теперь нам этого пацаненка искать? У цыгана его забрали.
- Но не думаю, что слишком далеко увезли. Он где-то рядом, вот только где? У Изгнанника, - услышав собственное прозвище Том покосился на Торга, который с упоением дожевывал с его килта остатки сена, - не так много верных знакомых. Их по пальцам пересчитать можно.
- Я вообще не знаю, кто тут рядом живет.
Том мысленно поблагодарил Джонни, что построил дом в отдаленной части.
- Если мы не найдем маленького ублюдка в течение недели, то не видать нам своих глаз, как собственной задницы, - брякнул кто-то с акцентом.
- А я вижу собственную задницу!
- Не ехидничай, Алек, все равно ведь выколют.
- Мда… - молчание длилось недолго, - я ведь говорил, что если малец попал в руки этому варвару, то мы его никогда не найдем.
- Лучше б ты тогда помолчал, а то как ляпнешь…
- Я не виноват, что способности моей бабки передались и мне.
- Твоя бабка была шарлатанкой…
- Зато у нее денег было не меряно!!!
Дальше Том предпочел не слушать этот бессмысленный разговор. Одно ясно, они пока не знают, где Билл, и в каком направлении его искать.
Запрыгнув на Торга, шотландец посмотрел на лошадей. Подумал и решил их отвязать в случае погони. Лошади с довольным ржанием разбежались в разные стороны, радуясь свободе.
Том невесело улыбнулся и помчался обратно, по пути прихватив и вторую лошадь.
Билл проснулся от стука копыт, который даже внутри небольшого домика были отчетливо слышен. Резко встав, он накинул на голый торс рубашку, шнуровка которой безвольными лентами с белыми бусинами при каждом шаге раскачивалась из стороны в сторону, и плащ с высоким воротом и застежкой на нем, скрывавший синяки на алебастровой коже.
Поразмыслив, парень понял, что это наверняка не Кейтлин с Джонни, которые еще утром уехали в соседний клан. Хотя ему больше показалось, что они хотели побыть вдвоем, так как в доме это не получалось из-за него. Для них Билл был всего лишь обузой, которую приходилось терпеть. Для вида они побеспокоились, а не страшно ли ему будет одному? Но Билл не маленький мальчик и вполне может за себя постоять или хотя бы попытаться защитить себя. Надавав кучу распоряжений – не ходи туда, не трогай то – чета умчалась на одной лошади, исчезнув за горизонтом. Невольно залюбовавшись ими, Билл так и простоял на крыльце, пока не потерял из виду.
Частично он им завидовал, хотя даже не частично. Он полностью завидовал их отношениям. Каждый взгляд, каждый жест нес в себе столько нежности, столько заботы, что Билл почувствовал, как защипало в глазах от не выступивших слез. Он бы хотел и себе такой ласки, ведь он так давно ее не получал. Единственный человек, даривший ее, сейчас покоится в земле. Мать. Как же он по ней скучает! По ее смеху, по ее глазам, теплым рукам, всегда трепавшие его волосы на макушке…
От отца можно было заслужить только похвалу. Но Билл понимал, что по-другому выражать свою заботу он не мог, и впитывал любое проявление родительского тепла.
Больше никто и никогда. Даже Том, поначалу видевший в нем заклятого врага, потом взбалмошного мальчишку, а теперь… Теперь он боится даже представить, кого Том видит в нем. Точно никого хорошего. А как хочется показать себя настоящего и не использовать любую возможность что-то доказывать, или показывать. Хочется просто дарить и принимать. Но отчего-то ни первого, ни второго у Билла не получалось выполнить.
Земля задрожала, что говорило о приближении всадников – стук был слишком громким для одного коня. Как минимум двое. А это были проблемы. Очень большие проблемы, потому что он со сломанной рукой вряд ли сможет остаться живым.
Поискав глазами забытый Томом меч, он нашел его торчащим из-под кровати. Попытка поднять успехом не увенчалась: слишком тяжелым оказался для хрупкого мальчика.
- Ну и черт с тобой, весь в хозяина! – буркнул Билл и снова занялся поисками хоть какого-то оружия. Не найдя ничего в комнате, он пошел в основную, где на столе лежал острый тесак.
«Думаю, хотя бы взмахнуть им я успею!» - с иронией подумал Билл, подкидывая нож в правой руке. Левую он вообще старался не трогать, но иногда, как сейчас, выбрасывал вперед, стараясь словить нож. Но по закону подлости терпел поражения и получал увечья.
Перевернувшись в воздухе, тесак острой частью проехался по ладони. К счастью, несколько раз обмотанная ткань приняла удар на себя, и кожа осталась невредимой. Но вот запястье пронзила такая адская боль, словно ее опять сломали и теперь под разными углами выкручивали.
Билл, сжав челюсти, прислонился к стене, прижимая запястье к груди. Когда первые вспышки боли прошли, и молочная дымка рассеялась, Билл еле сдерживался, чтобы не зарыдать. Но ведь он обещал быть сильным и не доставлять неприятностей своим нытьем. Он ведь мужчина, а они редко плачут. И уж точно не из-за какой-то сломанной руки.
Внезапно послышалось ржание, быстрые шаги и выбитая с разгону дверь, залившая солнечным сиянием комнату.
Англичанин сильнее вжался в стену и, прищурившись, пытался разглядеть новоприбывшего.
Тот представляться не спешил, но длинные светлые волосы и высокая крепкая фигура говорили о хозяине больше, чем он сам.
- Том?! – радости Билла не было предела, и она не преминула вылиться в широкую улыбку, мгновенно преобразив больной вид паренька.
Но шотландец таких эмоций не разделял. Строго посмотрев на англичанина, подошел к нему и, схватив за ворот рубашки, приподнял над полом, вжимая в стенку. Билл занервничал, не понимая действий горца, но попыток вырваться не предпринимал, ожидая хоть каких-то объяснений.
Но, ни тяжелое дыхание, ни пронзительный взгляд совершенно не проясняли ситуацию, скорее наоборот, еще больше вселяли ужас в англичанина, стоявшего фактически на носочках.
- Том? – тихо спросил Билл.
- Кто ты? – прорычал Том, вновь впечатывая многострадальное тело в стену.
- Что случилось? – испуганно прошептал Билл, ощущая, как ткань давит на шею.
- Отвечай на вопрос, - гаркнул шотландец.
- Я Вильгельм Каулитц, герцог Йорский, - заикаясь, произнес англичанин. Весь вид Тома просто утверждал, что живым из них останется только один. А учитывая, что перевес силы на стороне Тома, то понятно, кто именно умрет. Столько злобы и ненависти окутывали сильную фигуру Тома, столько недоверия сквозило в его взгляде, что весь дневной свет просто растворялся в этом ореоле. Парень действительно испугался, вжимаясь в стену еще сильнее.
- Лжешь, ублюдок! – зарычал Том, еще раз с силой впечатав хрупкое тело в деревянную поверхность.
- Я не лгу! – прохрипел Билл, когда Том сильнее сдавил ворот рубашки.
- Какого черта тогда разыскивают черноволосого парнишку, который являлся тайным агентом правительства Англии? Я знаю только одного, и этот женственный выродок – ты. Поэтому отнекиваться тебе не советую, - каждое слово буквально прожигало мальчика взглядом огненных глаз. Он совершенно не понимал, о чем говорил Том, но то, с какой яростью он это говорил, противным скрежетом ржавых петель било, било и просто уничтожало сознание англичанина, который еле сдерживался, чтобы не заорать на Тома или просто не расплакаться.
- Я не знаю, кто кого разыскивает, - вновь захрипел Билл, цепляясь за руку Тома, чтобы хоть немного ослабить захват. - Но я не являюсь никаким чертовым агентом. Да я «черноволосый парнишка», «женственный выродок» и «английский ублюдок», но это еще не значит, что меня стоит подозревать во всех смертных грехах, учиненных моей нацией, - кислорода катастрофически не хватало, и эта маленькая речь забрала последний. Такой необходимый воздух даже маленькими порциями не проникал в парня. Искаженное злобой лицо Тома начало расплываться и терять свои очертания. Он был на грани обморока.
Билл фактически ощущал волны гнева и раздражения, исходящие от шотландца. А Том даже не замечал, что мальчик задыхается. Все эмоции, которые он сдерживал на протяжении полутора недели, лавиной высыпались на беспомощного англичанина. Сейчас только одно желание пульсировало в голове - уничтожить.
- Ты лжешь! – крикнул горец, крепче сжимая кулаки. Послышался треск ткани, и Билл обессилено привалился к стене, восстанавливая дыхание. Застежка плаща слетела на пол, и на молочно-белой коже оголились темные пятна, оставленные Томом накануне.
Шотландец тупо уставился на синяки, не понимая, откуда они взялись. Все вокруг потеряло свои краски, оттеняя только следы от сильных пальцев. Еле сдерживаемые до этого эмоции разом оставили мужчину, улетучившись прочь. Только темные пятна, словно кляксы на бумаге, имели значение. Он протянул было руку, но Билл резко ее откинул, не желая, чтобы Том к нему прикасался. Чтобы вообще к нему кто-то прикасался.
- Откуд… - голос Тома сел, и ему пришлось прокашляться, чтобы продолжить: - Откуда это?!
Билл проследил за взглядом и скривился, словно съел экзотического лимона, который дядя выращивает у себя в теплицах. Не нужна ему сейчас мнимая забота. Уже не нужна.
- Это неважно, - прохрипел Билл, выравниваясь. Потом прямо посмотрел на обескураженного Тома и тихо прошептал, едва сдерживая слезы:
- Я не тайный агент и уж тем более не нашего правительства. Посмотри на меня, - кивнул на себя, - я даже тесак в руки взять не могу, чтобы себе не причинить вред, а ты говоришь агент, мастерство которого должно быть на высшем уровне, - постепенно голос повышался, звеня от напряжения. - Я не прикидываюсь и не играю никакой роли. Да, меня ищут в пяти странах. Да, за меня назначена награда. Но я никогда тебе не врал, - Билл сглотнул, отводя взгляд. – И думаю, на этом наше знакомство стоит закончить. Напиши моему дяде, пусть заберет меня. В любом случае я умру, либо от рук Эриха, либо от твоих рук, - мальчик крепче прижал к себе сломанное запястье и пронзительно посмотрел в горящие сомнением янтарные глаза. - Вопрос только во времени, и с тобой это произойдет быстрее.
Англичанин слабо улыбнулся и протянул руку, по-доброму завершая этот неприятный разговор.
- Останемся друзьями?
Том заторможено смотрел на хрупкую ладонь, не понимая, что на него нашло. Вот же он тот мальчик. Тот улыбчивый искренний мальчик, который забавлял его своим глупым поведением, который иногда невесть от чего смущался, который просил не убивать кролика, который поцеловал его и сбежал.
Как же этот парень мог кого-то убить или обманывать?
Господи, какой же он глупец! Он осел. Ничтожество. Путаясь в паутине прошлого, он боится довериться настоящему. Том на корню режет любые попытки подружиться непроверенных временем людей, которым нужно его внимание, и в которых он нуждается. Глупец!
Том смотрел на ладонь. Потом в глаза Биллу. На синяки на нежной шее. Снова в глаза. На сломанную руку. Снова на ладонь. И проклиная всех и вся за свои сомнения и причиненный вред англичанину, ухватился за протянутую руку и привлек к себе, зарываясь лицом в уже давно не мытые волосы.
Горец должен был его оберегать. А в итоге чуть не убил. Он должен постараться оправдать себя перед Биллом. Потому что терять еще одного человека, который въелся в его потерянную душу, он уже не мог.
Англичанин столбом стоял и боялся пошевелиться, не зная, чего ожидать от горца. Но Том, крепче сжав в объятьях хрупкое тело, всего лишь осторожно прикоснулся к каждому из синяков губами и, подняв голову, тихо прошептал на ухо всего два слова:
- Прости меня!
Билл поднял глаза на несмело улыбавшегося горца и зарыдал. Как девчонка. Сильно. Навзрыд. Так, что глаза будут болеть от слез. Что горло будет першить от воя. Но это ему нужно. Сдерживаться просто нет сил.
- Все будет хорошо! Ты только верь.
И Билл поверил. Поверил человеку, который его дважды чуть не убил. Который оттолкнул. Который не доверял.
Но парень поверил. Потому что любил.
)![[Heavenly Tintenfisch]](https://forumavatars.ru/img/avatars/0001/6a/7a/780-1274456205.png "[Heavenly Tintenfisch]")
