POV Том
Я помню тот день, когда я его увидел. Это было 15 февраля. Снег падал на землю маленькими такими сгустками, снежинки слипались в полете, их было пугающе много, и они медленно летели на землю, чтобы попасть в лужу и растаять окончательно. Еще снежинки падали мне на ресницы, и я часто моргал, стряхивая их. Они падали на горячую щеку, быстро таяли и каплей стекали к губам. Я облизывался, и мне казалось, что я пробовал на вкус волшебство, посленовогоднюю сказку. Снежинки были такими огромными и красивыми, что я волей-неволей останавливался, вглядываясь в вычурные узоры. 
Я облизывался, как ненасытный кот, от холодных капель и иногда отряхивал косички от настойчивого снега. Пирсинг был холодный, я жмурился, но было как-то легко на душе, как будто все заботы отошли на второй план. И моя соседка, которой я задержал плату за квартиру, и то, что в моей пачке осталась лишь одна сигарета и всё… И всё отошло на второй план, что-то будет хорошее, я чувствовал, знал, просто знал.
Улыбаясь уголками губ, я всё-таки решил добрести до конечной цели, я уже довольно-таки промерз, да и в ногах подозрительно хлюпало, ноги замерзли, и я не чувствовал пальцев. Я засунул руки в карманы, накинул слетевший капюшон толстовки и постарался не смотреть вперед. Снег летел прямо в глаза, а губы, казалось, уже посинели, и пирсинг пришлось бы соскабливать, как минимум, ножом. Я вставал в лужи и даже не чувствовал холода.
- Эй, постой! – Оборачиваюсь, вижу какого-то паренька ниже меня, как минимум, на три головы, улыбается и с интересом поглядывает. Он был одет в куртку с капюшоном, из-под которого выглядывали русые волосы; красивое лицо не было похожее на пацанское - настолько его черты были мягкие и приятные, но сомневаться в его дерзости и мальчишеской грубоватости я бы не стал. На виске был небольшой шрам, что походил на росчерк кардиограммы, он мне сильно запомнился, так как вырезнялся белым пятнышком на темноватой коже.
- М? – Мычу, пытаясь пошевелить одеревенелыми губами.
- У тебя нет сигареты? – Спрашивает, потирая холодными руками друг о дружку.
- Такой мелкий, а уже куришь? – Мне стает всё больше интересно, почему я не послал его на*ер. Проблем бы уменьшилось, как минимум, раза в три, в чем я потом и убедился.
- Я не мелкий, - обиделся пацан.
- Угу, сколько тебе хоть? – Улыбаюсь и стучу зубами.
- Мне… Мне 14. – Закусывает нижнюю губу. - Так дашь сигарету или нет?
- Окей, пойдем, до дома моего недалеко осталось, в подъезде и покурим, у меня последняя, - сказал я, не решившись послать пацана вместе с его проблемами.
Я шел, согнув голову, а он мне не мешал думать, просто шел рядом: руки в карманах, на голове шапка, одет в толстовку и в обычные джинсы, на ногах скейтерские кроссовки. Я не понимал, какие мысли могли быть в голове у него, раз он просит сигареты у всяких незнакомых дядь на улице.
Наконец, мы добрались до подъезда, я набрал код, и мы вошли. Он как-то смущенно улыбался, я вытянул пустующую пачку Мальборо и потряс ею - одна. Достал ее, молниеносным движением выкинул коробку в мусор, начал рыться по карманам в поисках зажигалки. Через минуту увлеченного раскапывания куртки, я сообразил, что зажигалку я где-то посеял. Я скривился и глянул на мелкого. Эта скотина посвистывала и игралась зажигалкой - видел, что я искал, и не дал мне даже подкурить.
- Ну, ты и сволочь, - хмыкнул я.
- Ну, ты же не спрашивал, - пожал плечами он.
- А что, не видно было? – Огонек заплясал прямо перед моим носом, лизнув край сигареты; я затянулся.
- Как тебя зовут хоть? – Спросил я.
- Меня? Дьюей, - он улыбнулся и глянул на сигарету.
- Ты не немец?
- Наполовину, моя мама американка. А тебя как зовут? – Спросил парень.
- Я - Томас, приятно познакомиться, -  я дал ему сигарету. Он поспешно затянулся и выдохнул. Курил он быстро, дотрагиваясь до сигареты губами даже до того, как выдохнет весь дым.
- Приятно, - парень кивнул и выкинул бычок в железную мусорку. 
- До встречи тогда, - сказал я, пробуя пошевелить задубевшими пальцами.
- Угу, ты, кстати, в какой квартире?
Я указал на свою дверь.
- Понятно, до встречи, - он махнул рукой и, ссутулившись, пошагал на холодную улицу, где вовсю бушевала стихия.
**
Сегодняшний день не был особенным и ничем не отличался от других дней: я устал и выпахался в институте, устало потягивался дома и уже было решил лечь спать, хоть и раньше времени, но звонок в дверь прервал все мои так и не совершенные планы. Притом не то чтобы звонок, а дикие повизгивания  - я решил, что убью того, кто так е*ет мой бедный мозг. Когда я открыл дверь, ко мне на коврик залетел мокрый до нитки Дьюей.
- Какого х*ра? – Воскликнул я.
- Том, спаси меня, пожалуйста, за мной гонятся, чёрт бы их побрал, - попросился парень, испуганно поглядывая голубыми глазами во все стороны. Я даже замер, когда увидел эти глаза полностью. Голубые-голубые, такие пронзительные, резковатые, но одновременно какие-то прозрачные, как море, путаешься во взгляде, как в вязкой паутине, от которой потом не отцепишься, и на пальцах навсегда останется липкая пыльца этих глаз. 
- Бл*дь, я тебя убью, идиот, - начал ругаться я, закрывая дверь.
- Спасибо. – Он разделся, кинув на вешалку мокрую куртку, разулся и зашел в гостиную, приседая на край кресла.
- Что ты натворил, пакостник? – Спросил я.
- Побил стекла в магазине, - сказал Дьюей, потупив взгляд. Глаза, обрамленнные пушистыми ресницами, выглядели так беззащитно и одновременно по-детски, что я улыбнулся.
- Зачем?
- На спор, - сказал парень, сверкнув глазами и картавя последнюю «р».
- На что спорили хоть? – Спросил я, хмыкая.
- На пачку сигарет.
- Скуришься и сдохнешь, - зло ухмыльнулся я.
- Да пох*й, жизнь одна, мне-то что, - легкомысленно сказал парень.
- Ага, ну-ну, - я достал пачку сигарет из кармана джинс и только захотел подкурить, но услышал стук в дверь. Дьюей как-то сразу зажался и начал отрицательно махать головой. Я ему подмигнул, показал больной палец и пошел открывать.
В дверях стоял милиционер, я вышел на порог.
- Здравствуйте, вы тут не замечали мелкого такого пацана ростом вам где-то по грудь, с темно-русыми волосами, в белой толстовке с темными узорами? - Спросил он, вынимая документы на ходу.
- Нет, не видел, - я старался закрыть проход плечами, потому что на вешалке, по идее, смятой валялась та самая толстовка.
- Спасибо огромное, но всё же, если что-то заметите, сообщите, - полицейский смотрел на меня очень внимательно, скользнул взглядом по косичкам, кивнул, как будто сам себе, и ушел. Я облегченно выдохнул и захлопнул дверь.
**
С тех пор Дьюей забегал ко мне частенько. Иногда по несколько раз в день, а иногда раз в три дня. Я даже начинал ждать его, готовя сигареты, которые он стрелял у меня постоянно, даже когда у него была пачка. Я даю ему Мальборо, он достает такую же пачку и кладет еще одну сигарету. Самое смешное, что каждый день у него уходит по две-три пачки, я даже не понимаю, как столько можно курить. Потом я понял, в чем дело. Услышав звонок, я сразу же ринулся открывать дверь, знал, что Дьюей. Он добродушно улыбнулся и помахал мне рукой.
- Привет, Том. Можно сигарету… ну, или две, - он скосил глаза в сторону. Я выглянул и, мягко сказать, прих*ел. На площадке стояло человек пять - четверо  таких же, как он, по возрасту - и о чем-то говорили; между ними стояла девушка, высокая, видно было, что она старше их всех, притом намного. У нее была короткая стрижка по шею, коричневые волосы, кажется, даже не тронутые краской, какая-то немного пацанская осанка, хоть и не лишенная своей скрытой женской изящности. Я хмыкнул и просто решил сплавить этот детский сад вместе с воспитательницей (так про себя я назвал девушку).
- Ого, многовато вас что-то, - присвистнул я.
- Ну да, это наша компания, давай я вас познакомлю, - улыбнулся Дьюей.
- Ну, давай, - согласился я.
- Крис, - подозвал он самого маленького паренька в сиреневой толстовке и в рэперской кепке. Лицо было темным, загорелым, в ухе была зеленая серьга-камушек. Крис улыбнулся мне и пожал руку.
- Приятно, Том, - сказал я.
- Крис – мой лучший друг, - гордо сказал Дьюей, улыбаясь и мило картавя.
- Дэвид, - второй парень, выше Дьюея, подошел ко мне и пожал руку, у него была безумная такая улыбка, наверное, именно ею он притягивал к себе людей. Ровные белые зубки гипнотизировали и притягивали.
- Том.
- Дэвид старше меня на год, поэтому и выше, - как-то смутился Дью.
- Ерик, - мальчик с красивыми волнистыми волосами, подстриженными так, чтобы они облегали лицо, подошел ко мне и пожал руку, одновременно щелкая семечки. Я улыбнулся, мне запомнились глаза, такие большие, обрамленные пушистыми ресницами, как у девочки или у моего брата - у него такие же.
- Том.
- Это одноклассник Дэвида, - влез Дьюей.
- Хей! Не лезь в разговор, - возмутился Ерик. Я понял, что этот пацаненок был у них самым дерзким.
- Ты передо мной еще за Мальборо виноват, денег у него нет, блин, а на семечки всегда есть? – Шикнул на него Дью.
- Не ссорьтесь, - к нам подошел еще один парень с короткими волосами, в реперской одежде, кажется, самый старший.
- Я - Макс, - сказал он.
- Он на два года старше меня, - хмыкнул Дью.
- Приятно общаться с серьезными людьми, - я мысленно захихикал из-за того, что знакомлюсь с мелкими. Идиотизм, ей Богу. 
- Угу, - кивнул он.
- И Керли, моя старшая сестра, - как будто нехотя представил девушку Дью. Она кивнула и улыбнулась уголками губ.
- Том. – Я тоже кивнул. Парни переглядывались между собой и улыбались, а Дьюей, не отрывая взгляда, смотрел на меня.
- Ну и что же молодые люди от меня хотят? – Спросил я.
- А ты что, старичок что ли? – Спросил Ерик.
- Нет.
- Тогда идем с нами.
- Куда? – Я опять захихикал своим мыслям. Еще меня не видели с ними.
- На старую стройку, там классно - три этажа, - сказал Макс.
Я замер. Еще года три назад я любил прыгать по стройкам, это было офигенно, адреналин, из крыши на крышу, перелазить из одного кирпича на другой, чувствовать, как сыпется песком крошка цемента.
- Пойдем. – Я одел толстовку, кроссовки, кепку и вышел на улицу, вдыхая свежий воздух и прикуривая. Мелкие завидно посмотрели на меня, жалея, что возраст не позволяет им сделать также.
- Можно сигарету? – Услышал я голос девушки. Протянул ей пачку, в которой лежали последние две штучки, она взяла одну и спрятала в карман почти пустую пачку. Прикурила и вдохнула.
- Керли, не издевайся, - зло сказал Дьюей.
- Отстань, мелкотня, - огрызнулась она.
- Кер, - очаровательно картавя, протянул он.
- От*бись.
- Тебе вообще сколько? – Спросил я.
- Семнадцать, - ответила она, затягиваясь.
- А если запалят?
- Да мне как-то параллельно, убегу, если что, - сказала она, пожав плечами.
- А мелкие боятся?
- Не то что боятся, а очкуют. Да и я бы не позволила им курить на людях в таком возрасте, - сказала она.
- Понятно, - я выбросил бычок, который стукнулся об урну, разнося искры. Сегодня светило слепящее солнце, и я морщился, когда оно, путаясь в ресницах, настойчиво залезало в глаза. Вокруг было мокро и слякотно, в кроссовках уже неприятно хлюпало, но я не останавливался и шел за мелкими вместе с Керли. Я улыбался и смотрел, как Дьюей о чем-то рассказывает, увлеченно жестикулируя и корча рожицы. А глаза блестели озорными солнечными зайчиками.

Я услышал телефонный звонок и поднялся с помятой постели. Глянул на часы и заругался. Было семь вечера, я, кажется, незаметно сам для себя проспал до самого вечера, окунувшись в свою атмосферу.
Я поднял телефон, даже не посмотрев на то, кто так ко мне названивает.
- Том! Том, пожалуйста, быстро приходи в парк, помнишь? На ту лавочку, где мы с тобой были, - скулил до боли знакомый и, кажется, пьяный голос.
- Дьюей? Ты где так набрался? – Просипел я охрипшим ото сна голосом.
- Ну, неваааажно, Том! Только не в центральный, а тот, что на лес похожий парк! – Путаясь в словах простонал парень.
- Зачем?
- Том… Я люблю тебя, - прокричал он.
- Чего?! – Мои глаза упрямо вылезали из орбит.
- Я. ЛЮБЛЮ. ТЕБЯ. – Прокричал Дьюей, разделяя слова. Голова закружилась в безумии.
- Я уже иду, малыш, - прошептал я и нажал на кнопку отбоя.
**
Я пришел в тот парк в страшном нервном возбуждении, никто даже не представлял, каково мне было это слышать, и до сих пор, как эхом, как ножом по оголенной коже: «Я. ЛЮБЛЮ. ТЕБЯ». Три слова колотились в мозгу как сумасшедшие. Дьюей уже стоял и ждал меня, увидев меня издалека, он бросился на меня, стискивая за талию, я обнял его в ответ и схватил его губы. Мы целовались даже без языков - просто нежно дотрагивались, и я чувствовал, что малыш не очень-то и умеет целоваться. Он просто таял в моих руках, целуя и облизывая мои податливые губы.
Потом, когда мы смогли оторваться друг от друга, мы пошли вглубь парка, там сидели Ерик, Крис и еще один незнакомый парень, кажется, немного старше всей этой компании.
Я улыбался и, кажется, уже пьянел, глядя на нетрезвого Дьюея и всю компанию. Новенький (так про себя я назвал его) дружелюбно, но тоже довольно пьяно улыбался и разливал по стаканам какой-то неслабый алкоголь. Кажется, водку.
Новенький был зеленоглазым улыбчивым блондином и, как мне показалось, скейтеристом. Он подал мне руку.
- Я - Марк, - он улыбнулся, и его немного повело в сторону.
- Аккуратно, алкашня мелкая. Я - Том, - сказал я.
- Том, мы не мелкие! – Возмутился Крис, пьяненько хихикая и уже попутно обнимаясь с Ериком, который был совсем веселый.
- Вот, держи, Том. Пей -  это как бы за опоздание, - сказал мой малыш и дал мне стакан. Я зажмурился и залпом выпил. Потом выдохнул, расширив глаза, и закусил куском пиццы.
Дьюей потянул меня на холодную лавочку. Я сел рядом с ним, по телу разлилось тепло то ли от крепкой водки, то ли от присутствия малыша рядом со мной. Вдруг он потянулся ко мне за поцелуем. При всех, на людях, я немного прих*ел, но всё-таки дал ему то, чего он так хотел. Он обнял меня обеими руками и просунул язык мне в рот, исследуя; я наконец-то отошел и решил показать мальчику как это - целоваться по-настоящему. Я лизнул его губу, провел своим языком по его деснам, по ряду зубов, провел своим языком по его, засосал его язык, параллельно проводя по нему своим. Мы оторвались друг от друга, и я увидел в глазах моего малыша какой-то дикий восторг. Да я и сам был в восторге. Это был первый полноценный поцелуй с моим малышом, притом из его инициативы. Это просто крошило мозг. Я обернулся на парней, которые немного прифигели и смущенно прятали от нас взгляды. Лишь Ерик смотрел на нас с таким восторгом, будто мы выиграли миллион. Хотя нет, в какой-то степени так и есть. Я выиграл то, что для меня значит намного больше какого-то миллиона. 
**
- Малыш, - протянул я и обнял его. Так получилось, что когда мы возвращались из парка домой, я подвернул ногу по пьяни. С помощью парней я добрался домой, периодически смеясь над собой. Но всё же было очень больно. Теперь неделю буду сидеть дома и понемногу дуреть в одиночестве.
На второй день ко мне пришли малыши во главе с Керли и Марком. Как я узнал, Марку было 15, он был одноклассником Макса, но раньше они не то, чтобы ссорились -  просто не обращали внимания друг на друга, теперь же вся компания сдружилась, и их уже стало на одного больше.
Я был безумно рад их приходу, всячески развлекал их, Керли заварила нам чай и принесла печенье. Так они просидели у меня до вечера, пару раз я вытаскивал Дьюея в другую комнату, но сегодня он что-то был не в духе и постоянно отнекивался. В итоге я сорвал с его губ легкий поцелуй, и они около восьми вечера все вместе ушли. Комнаты опять под завязку наполнились пустотой. Я покурил и решил понемногу учить конспекты, которые напрочь отказывались лезть в голову.
Таким медленным и ужасно скучным темпом пролетела целая неделя, хоть и всё было хорошо, но плохое предчувствие меня никак не хотело покидать, и я ужасно нервничал. Дьюей постоянно был не в настроении и тоже был какой-то дерганный и не веселый. Я начал задумываться о том, что это из-за того дня в парке, но потом отогнал все мрачные предчувствия. Запихнув свои мысли и хреновое предчувствие в зад, я решил просто навалиться в последней день моей болезни. Я просто взял из тумбочки мартини и в одиночку выпил пол бутылки. Стало еще хреновей. Сердце периодически убыстряло темп, и отчего-то наворачивались слезы на глаза. То ли меня слишком пробрало, то ли что-то не то с моей душой. Она как будто готовила меня к чему-то ужасному, давала какие-то знаки, но я всё отрицал, не представляя, что что-то может пойти не так.
Наконец-то наступил мой день выздоровления, поначалу нога еще болела, как будто место, где подвернул, пронизали сотнями иголок, но потом я освоился и даже не обращал на нее внимания, просто немного прихрамывал и всё. Уже не замечая поток времени, которое доплыло аж до 5 марта, до меня начало доходить, что у нас в компании есть одна девушка, и восьмого все парни должны сделать для нее этот день волшебным. Я даже не представлял, что может хотеть Керли, но потом, порывшись в закоулках своей памяти, я вспомнил, что Керли всегда хотела скейт. Хоть и не сезон - еще прохладно - хоть и земля была сухая, но летом, чувствую, Керли будет рассекать и учиться кататься. Решив купить его сегодня и не ждать до последнего, я взял с собой Макса, потому что Дьюея родители забрали на какое-то день рождение, и мы поехали в скейтерский магазин, который посоветовал мне тот же Макс. Выбрав скейт, я завез его домой, новенький, блестящий, с классным граффити на дне, сверху он был чёрный, с белыми раскосыми полосами, как будто от росчерка молнии.
**
Я двинул Дэвида в плечо, как только Керли пришла ко мне в квартиру. Я решил, что праздновать такой праздник будем у меня. Стройка или крыша мало для этого подходят, поэтому малыши, как на подбор, были чистенькие и красивые. Дэвид, улыбаясь и немного волнуясь, вручил остолбеневшей девушке цветы.
- С праздником, Кер, - прошептал он и поцеловал ее. Она замерла и, прикусив нижнюю губу, улыбалась.
- Мальчики, - протянула она, - я вас всех так люблю. Спасибо вам огромное! – Воскликнула она и принялась всех нас расцеловывать. Потом, когда девушка немного успокоилась, я вручил ей скейт.
- Кер, я знаю, что ты хотела научиться кататься. Так что держи! Рассекай, - я вручил ей доску, она с восторгом ее оглядывала, а потом обвела нас всех взглядом и опять кинулась перецеловывать по второму кругу. Дьюей стоял и смотрел на улыбающуюся сестру и сам просто не мог не улыбнуться, я тайком поглядывал на него, а в душе всё равно плескались грызущие меня уже почти две недели плохие предчувствия.
- Том, я вообще в восторге! Спасибо огромное, дорогой! – Она кинулась мне на шею и начала тискать, где только видела; я смеялся просто от ее радости.
**
Напились мы, конечно, знатно. Поутру я проснулся из-за страшной жажды и головной боли. Рядом лежал Дьюей и Макс; когда я зашел в гостевую, то увидел два переплетенных тела в виде Ерика и Марка, я немного прифигел и спустился в гостиную. Керли уже убирала бутылки и остатки еды со стола и дивана, попутно обминая спящих Кристиана и Дэвида.
- Кен! Ты чего так рано? – Спросил я охрипшим голосом. Она обернулась.
- А это ты? Господи, ну, ты и помятый, - она хихикнула и кинула мне бутылку минералки, к которой с жадностью присосался. Кажется, жажду немного отпустило, теперь я хоть чувствовал себя посвежее.
- Спасибо. Кстати, где она взялась тут?
- Я уже успела в магазин сходить. Купила продуктов и много воды, - фыркнула девушка.
- Продуктов? – И действительно, из кухни чем-то пахло.
- Да, делаю спагетти под соусом, - кивнула она.
- Так, я в ванную, - я обернулся и, чувствуя благодарность к Керли, начал умываться и бриться.
Потом проснулся Макс. Он сонно кивнул мне, на голове у него до сих пор была кепка. Я хихикнул и вышел из комнаты, предоставив хмурому Максу ванную. Потом уже, как будто по реакции, проснулись все и как раз к приготовленному Керли завтраку спустились на кухню.
- Ого. Ты готовишь? – Малыш сделал большие глаза и почесал в затылке. Я заржал.
- А что такого? – Спросил Крис, смеясь.
- Да ничего, она и такое умеет. Я думал, что у меня скоро брат будет, а не сестра, она же не убирает никогда и не готовит.
- Слушай, придурок ты мелкий, если квартиру я не убираю – это не значит, что в комнате беспорядок. И да, просыпаешься ты уже к завтраку. Откуда знаешь, кто готовит? – Беззлобно сказала ему Керли.
- Ааа, - протянул он и шмыгнул носом.
- Всё, иди сдохни где-нибудь, - хихикнула беззлобно Керли, накладывая очередную тарелку.
- Сгори в аду! – Сказал малыш, сделав писклявый голос.
Так за шутками и смехом прошел завтрак, и все уже начали расходиться по домам. Первыми ушли Крис с Эриком. Потом Дэвид, Дьюей и Керли, я попрощался с Дью, крепко прижав его к себе, и он опять засмеялся этим детским смехом, который спазмом сводит мозги. Потом слиняли Крис, Марк и Макс, покурив перед выходом. Дом опять пустовал, и было немного грустно. Опять чёртово предчувствие. Знаю, что будет что-то плохое. Включив музыку на плеере и надев наушники, я решил добиться еще с утра и вытянул недопитую бутылку мартини.
**
А потом вся моя жизнь полетела кувырком, всё ужасно изменилось.
В тот день мы все вместе пошли на пикник. Дьюей сидел совсем никакой, смотрел в пустоту, время от времени попивая принесенный мной мартини. Я наблюдал за ним с грустной улыбкой и старался как-то развеселить, а он пьяно отнекивался и грустно смотрел сквозь Марка. Стало больно. Очень больно.
- Дью, а ну, пошли со мной, - сказал Макс и потянул за собой пьяного Дью.
Они скрылись в каких-то кустах, а я сидел в подавленном состоянии, наблюдая за легкими поцелуями Керли и Дэвида. Ерик говорил о чем-то с Крисом, а Марк смотрел на меня, исследуя взглядом, будто что-то пытаясь сказать.
- Ты идиот! – Вдруг послышалось из кустов.
Я сидел и пил, пока не почувствовал, что пьян уже в стельку. Пьян уже настолько, что не представлял, как дойду домой.
- Что вы так долго? – Спросил Крис, отвлекаясь от разговора с Ериком.
- Да ничего. Говорили, - прошипел Макс, зло глядя на Дьюея, который выглядел еще подавленнее.
Потом он взял меня за руку и молча потащил в ту же сторону, где был с Максом. Мы забрели далеко между деревьев, и нас никто не мог услышать. Сердце учащенно билось, затуманенный алкоголем мозг зверел от напряжения.
- Да что ты, бл*дь, ждешь? – Наконец, не выдержал я.
- Том… Том, послушай меня, только… не перебивай, хорошо? Том, я не могу больше врать, мне больно врать и надоело мне это всё очень. В общем… Мне другой нравится и… ты понял, да? Ты только не обижайся, хорошо? – Спросил он.
Раз - к ногам, бряцая железом, упала гордость. Два - песком осыпалась уверенность. Три - ржавыми наручниками к чёрту свалилась моя жизнь. Четыре-двадцать один грамм моей души пробует вырваться к тебе и вылезает, попадая тебе в ямочку между ключицами. Не получается пройти, не получается, она застывает и уходит куда-то в землю без права возврата. Смотрю сквозь тебя и потерянно ухожу домой, едва перебирая ногами. Алкоголь выветрился к чертям, и я просто шел вперед, не зная, куда и зачем. Теперь зачем?