НАЗВАНИЕ: Теперь твоё имя Дождь.
АВТОР: [Angel_Don`t_Cry]
FANDOM: Tokio Hotel.
БЭТА: RiaFFi)
E-MAIL: rina.kau@yandex.ru
РАЗМЕР: mini
ЖАНР: Get
КАТЕГОРИИ: AU, POV, Angst, Deathfic.
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Билл/Амина.
РЕЙТИНГ: PG-15
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Опять же гет. Моё сердце отдано лишь ему.
ОТ АВТОРА:  Ещё одно творение моей больной фантазии, на которую в сотый раз прошу не обижаться.
Сюжет истертый до дыр, но всё-таки я решилась написать этот фанфик.
Для меня было не легко продумать детали, саму историю Дождя, так что за неточности прошу извинить. Приятного прочтения.
САУНДТРЕК: Noize MC – Дождь.
ДИСКЛЕЙМЕР: Отказываюсь от всех прав на персонажей. И извиняюсь перед ними за использование их имен и образов в своем фанфике.

Безлюдные окраины города смирно спали под мелодичные убаюкивания злого ветра, и лишь кое-где, там, где ни на секунду не утихала жизнь, в самом сердце Лондона, неугомонно стучали тяжёлыми колесами о стальные рельсы, вечно спешащие куда-то поезда.
Сонное небо, беспечно роняло яркие звёзды, на которых, по старинному приданию, сидели чьи-то ангелы, и дарили своим любимым ослепительный свет. Все их слёзы, будто бы отдельные частички чуда, сливались в одно единое, непонятное существо, с прекрасным именем Дождь. Вечно загадочный и красивый, великолепный и в то же время ужасный, он шёл по одиноким улицам в поисках кого-то, но все, при одном прикосновении серебристых нитей, тут же прятались или сбегали в тёплые дома, оставляя его вновь одного.
Печальный. Дождь вечно плакал, но он же жил… Когда-то, совсем давно, у него было нормальное имя, которое он ненавидел, а сейчас, когда бы его снова так просто назвали, Дождь готов был продать душу, которая наврядли у осталась за столь долгие годы скитания.
У этого странного, ходячего парадокса, ведь был тёплый, и такой родной дом, где в уютной постели по утрам, он просыпался со своей любимой, девушкой, давно умершей на его прозрачных руках. Тяжело, но его голова больше этого не чувствует. Больно, но нет сердца, чтобы запомнить эти эмоции.
Было лишь одно создание, к которому он привязался - милая девушка Амина, во время грозы постоянно сидевшая на подоконнике,  открыв окно нараспашку.
Она мелодично плакала под шелест Дождя, пока тот, незаметно и совсем ненавязчиво касался хрупких ладоней, вытянутых ему навстречу, нежными поцелуями, оставляя влажные следы на девичьих запястьях. Дорогая, заботливая, она всегда пускала его в свою комнату, разговаривала сама с собой, а он, оттого, что мало когда слышал простые человеческие мысли, принимал эти пламенные речи на свой счет, изредка даря подруге немые ответы.
А позже… Позже появился он, молодой музыкант по имени Вильгельм, совсем юный по сравнению с мудрым Дождем, но такой прекрасный, как и он когда-то раньше.
В этот тихий августовский вечер, как в сотни других вечеров, они снова шли за руку по пустынной улице, где слышался лишь приглушённый цокот её дорогих туфель на высоком каблуке и частое дыхание влюблённых, тем временем как в многочисленных переулках, словно старинном лабиринте, бродило существо, потерявшее имя.
- Я тебя люблю, - тихое признание парня ей на ухо, пока за хрупкой пеленою стен, Дождь закипал от ярости, превращаясь в злой ливень.
- Я тебя тоже…
На землю стал сыпаться град, словно сотни маленьких крупинок, отколовшихся от его сердца. Будто бы безумец, вторя оглушительным раскатам грома, Дождь кричал что есть мочи, но никто, даже он сам не мог услышать этот немой крик, ведь просто не должно существовать этого мучительного звука. Крупные градины с диким шумом били ни в чём неповинные растения, выстукивая странные ритмы какой-то трагичной песни по стальным крышам, опускаясь талой водой вниз, по водосточным трубам.
Полные воды, грязные лужи, разбавлялись новой порцией его хрустальных слёз, создавая всем своих существом ярко-зеленый цвет, словно весь мир, попал в сказку, но весьма не со счастливым концом.
Парень прятал Амину под огромным разноцветным зонтом, словно радуга блестевшем в этом посеревшем городе, бережно укрывал озябшие руки любимой накинутой на её плечи кожаной курткой, в то время как несчастный Дождь, пытался хоть как-то прикоснуться к ней, но тщетно…
«Я знаю, что его руки будут всегда нежнее и теплее моих, вечно влажных и прозрачных. Его прикосновения всегда будут теплее и осторожнее моих, мерзких и холодных. Его поцелуи никогда не будут отвергнуты, не то, что мои жалкие попытки дотронуться до тебя ледяной стеной слез… Ты просто боишься оторвать от Вильгельма свои кофейно-карие глаза, таким заботливым взглядом сосредоточившиеся на его малиновых от ласк губах.
Каждый день, я снова буду стучаться, и просится к тебе, я буду шуметь в водосточной трубе, буду плакать от невыносимой тоски по твоей нежной, словно бархат коже, но ты, наверное, навсегда будешь с ним…» - безмолвно рассуждал он. «Я буду биться в твои окна, разбиваться о серую поверхность асфальта, но наврядли меня кому-нибудь будет жаль. Сколько бы я не повторял тебе о своих чувствах, хоть сотни, хоть тысячи, хоть миллионы раз, ты как всегда ничего не услышишь и не поймешь… Ну прошу, увидь в моих размытых от слез глазах любовь и надежду, ну в черт возьми, я молю тебя, если бы смог стать на колени, стал бы, не мучай меня. Ну, если ты так хочешь, смотри, я люблю тебя! Я? Дождь…»
Беззащитный, и полностью убитый горем, он стоял и смотрел, как прощалась пара возле обочины дороги, как нехотя возвращала Амина куртку любимого, так тот, слегка поддавшись вперед, едва коснулся её фарфорового лица тонкими, изящными пальцами, трепетно проведя ими по её горячей шее, стирая влажные слезинки Дождя, последнее упоминание о нём.
Прощальный поцелуй в этом существе, пробудил какого-то дикого монстра. Словно истеричный подросток, он неистово вопил очередные признания девушке, бил прозрачными слезами по запотевшим стеклам домов,  но, ни одно из них не пострадало так, так замерзшие руки юноши, гладившего шёлковые волосы Амины, словно дорогие ленты, разметавшиеся по изящной спине.
Взяв в руки «радужный» зонтик, девушка влюбленным взглядом окинула парня стоящего рядом влюбленным взглядом, и  стала переходить дорогу. Дождь ужасно злился, становясь свирепым ливнем, из-за которого тонкие очертания двух подростков перестали виднеться вдали, будто смытые каплями воды.
Вильгельм натянуто шёл по мокрым лужам, отчего его дорогие итальянские туфли стали непривычно скрипеть, в то время как, истерзанное ударами серебристых нитей тело, продолжало болеть.
Спина к спине, всего пара десятков метров, чтобы услышать истошный крик молодой девочки и оглянуться навстречу безжалостной  смерти, на его глазах убивавшей любовь. Синий пикап со всей силы врезался в брюнетку, и с последними раскатами грома протащил её пару футов по сизому асфальту.
Беспощадно, но так же беспомощно стал улыбаться Дождь. «Я смеюсь, пока по фарфоровым щекам текут твои холодные, мерзкие слёзы» - тихо прошептало создание на ухо Вильгельму, затуманенный разум радовался горю… Но секунда, и он понимает что натворил: задыхаясь, внизу, прибитая его водой, словно миллионами гвоздей, лежала Аника, агония, накрывшая её тело, заставляла произносить бессвязные фразы, пока злополучная машина скрывалась за горизонтом.
Бесполезные поцелуи безымянного чуда лишь делали хуже, разбавляя вишневую кровь дождевой водой, в то время как остывали её нежные руки, а юный парень, обезумевши, кричал во весь голос, словно заклинание, повторяя имя погибшей любимой.
Синеватая дымка стала появляться перед существом, и через пару секунд, когда грудь девочки перестала вздыматься, а руки беспомощно опустились вниз, её силуэт отчетливо появился рядом.
- Ты меня видишь? – молитвенно прошипел Дождь, видя ошарашенные глаза Амины на своём чёрном плаще.
- Да, но что происходит? Вильгельм… Билл… Билли, я тут, - стала кричать девушка, стараясь дотронуться до любимого, но на его лице лишь оставались капли дождя, - Вильгельм… Билли…
- Не старайся, он тебя больше никогда не услышит, - теперь она видела уже не огромное скопление воды как раньше, а обычного молодого мужчину, лет двадцати lde[, в новеньком пальто и шикарными волнистыми каштановыми волосами.
- Но почему? Ответь… Почему?! – недоумевала она, и стала трясти головой, отчего безупречная причёска растрепалась в стороны.
- Амина… Амина, - охрипшим голосом повторял Билл.
- Потому что так надо… И забудь своё имя. Теперь твоё имя Дождь, и никак иначе, -  будто бы злой учитель сообщил парень.
- Но…но…я не хочу умирать, - свалившись на колени, одними губами пролепетала она, всматриваясь в бездонные, голубые глаза незнакомца
- А смерть никого не спрашивает, у неё свои желания и законы, - коротко пояснил он, - Пошли отсюда, солнце встает. Мы должны исчезнуть.
- Я не хочу уходить от него, - едва коснувшись пальцами его щеки, она заплакала, и гроза ещё больше стала усиливаться.
- Хватит плакать. Он больше не может быть с тобой.
- Ты жестокий.
- Нет, я просто Дождь…
А Билл так же стоял перед ней на коленях и дрожащими ладонями пытался привести любимую в чувства, те чувства, что она больше никогда не испытает.
***
POV Дождя.
Так пролетело время, я столько много узнал о ней, но лишь одно никогда не сможет ужиться в моей голове: Амина спокойно приняла свою смерть, но никак не может разучиться любить его. Давным-давно, пару лет назад, когда Вильгельм снова влюбился, и с тех пор мне нельзя произносит его имя при ней.
Девушка с такими же длинными чёрными волосами и кофейными глазами, но в ней нет того, что есть в тебе… Он не мог любить тебя вечно, ведь время лечит открытые раны, которых на его сердце, после твоей смерти, осталось предостаточно. Похороны, на которых мы с тобой были, его свадьба. Ты весь вечер восхищалась её платьем, изящным и дорогим, расшитым бисером, до которого ты так и не смогла дотронуться. Слезы Дождя были везде, превращаясь из талой воды в соленые слезинки горя.
Но все равно, каждую грозу Амина сбегает от меня, а я ведь знаю, что она рисует ему на окнах своими слезами… Глупая он всё равно не услышит, и ничего не поймет…. Ещё бы, ты ведь теперь просто Дождь.
The End.