хорошо)))

Вот она!

Я тут же повернулась опять к своему отражению. Удивление на моем лице не скрывалось даже под таким слоем косметики. Я отошла от зеркала и медленно присела в кресло.
- Зачем мне все это? – вот уже несколько минут думала я. – Для чего я из кожи вон лезу?!
Я надела мини-юбку, короткую шерстяную кофту с огромными пуговицами и длинным воротником, кроссовки. Все смотрелось в сочетании с макияжем просто замечательно.
Я смело встала с кресла и прикоснулась к шее. Достала золотой крестик, и нежно его поцеловала. Потом посмотрела на белый потолок и усмехнулась, представив, что это небо. В гримерку постучали. Я круто развернулась на месте и приклеилась к двери, чуть ее приоткрыв.
- Открывай, это я! – произнес своим неизменным тембром Сазонов. Я повиновалась и широко распахнула дверь. Сзади него перескакивала с ноги на ногу Ольга, боявшаяся приговора.
Несколько секунд он придирчиво рассматривал мои черты лица, волосы, одежду, ноги, но потом широко улыбнулся и, подойдя, крепко обнял меня. Я искренне удивилась такому наплыву чувств.
- Я знал, что ты принесешь мне удачу. Так вот, настал тот час, когда это пришло! – в порыве чувств сморозил он.
- Что пришло-то?
- Пришло время, когда я больше всего на свете благодарен Махуока Болаями. Сегодня решится моя судьба, как дизайнера. О Боже, ты даже не представляешь, сколько лет  я готовился к этому событию!
- А я-то тут при чем? – пожала плечами я, ничего не понимая.
- Ты принесешь сегодня мне удачу! Удачу, которую я ждал всю свою сознательную жизнь!  - Ев-Гений принялся трясти меня за плечи, вбивая в меня эти слова, как будто накладывая клеймо в моей памяти.
- Хорошо, хорошо! Все будет в порядке! Ваши творения и раньше были на хорошем счету у нас!
- Ничего-то ты не понимаешь, Алекс! Слишком еще мала! – усмехнулся он. – Это новый уровень. Это совершенно новая ступень в моей карьере. Я прорвусь на запад. У меня было  столько уже попыток покорить их, но они никак мне не поддавались, но сейчас они у меня в кулаке… - улыбнулся он, и я, почему-то, отошла поближе к Ольге. – Ладно, все. Ольга, приготовь остальные костюмы, и отвези вешалку за кулисы, а ты, Алекс, пойдем со мной. Там тебя уже ждут.
- Кто?  - Подпрыгнула я.
- Модели и немцы. Всем же охота посмотреть на тебя!
- Ладно, я иду.
Я еще раз поцеловала крестик и, выбежав следом за Сазоновым, засеменила с ним в ногу. Подходя через черный ход за кулисы, я мельком увидела зал: тут собрались все звезды. Они сидели на  своих вип-местах и натянуто о чем-то разговаривали.
- Дэвид, можем начинать? – с улыбкой произнес шеф.
- Да, Евгений, все гости уже в сборе. Все уже расселись по местам и сейчас в предвкушении. Моя группа за кулисами, ваши модели тоже.
- Прошу прощения! – услышала я вдруг свой голос, адресованный шефу. – Это уже что, показ начинается?
- Алекс, не задавай глупых вопросов. Иди лучше за кулисы. Там ты сейчас должна быть.
Я быстро пошла к остальным моделям, и незаметно влилась в их строй. А за кулисами не утихала работа. Ассистенты поправляли одежды, готовили сразу косметику, чтобы сменить образ спешащей модели.
Продюсер подошел к своим ребятам, которые сейчас, такое чувство, и не волновались вовсе. Сазонов отошел вглубь кулис и щелкнул пальцами. Общий свет померк. Остались лишь некоторые лампы, нужные для правильного освещения подиума и сцены под ним, предназначенной для Токио Хотэль.
- Идите.  – Бросил продюсер, и на сцену вышли все, кроме солиста. Билл встал с дивана самый последний. Только после того, как ребята взяли в руки инструменты. Он вплотную подошел к границе между кулисами и сценой, натянул льстивую и уверенную улыбку и сделал шаг правой ногой. В зале сразу же усилилась громкость аплодисментов.   Густав начал отбивать палочками ритм.
Начались первые аккорды песни Freunde Bleiben и весь зал затих. Модели шли в ритм, слаженно, отрепетировано. Уже вернулась Анька, подмигнула мне, и побежала менять наряд. По последним изменениям Кутюрье я выходила последняя. Продолжая отсчитывать моделей, я несколько раз сбилась, и вдруг обнаружила, что песня уже закончилась. Потом в памяти всплыл монолог Сазонова: «Когда на показе заканчивается песня, следом идет сразу же другая, так что не волнуйтесь, и просто идите дальше». Я глубоко вздохнула, на мгновение сжала в замок запотевшие ладони и сделала первый шаг своего выхода. В это время как раз заиграла новая песня и меня несколько ослепили лампы, направленные прямым лучом в глаза. Я не сощурилась, не моргнула. Я просто не имела на это права. Я  - модель, а модель  не имеет права на слабости. Я уверенно шла по подиуму, и мне казалось, что это некая арена испытаний,  до конца которой еще так далеко. Тут я услышала слова, которые шли из колонок:

«Running through the monsoon (Я буду идти навстречу ветру)
         Beyond the world, (На край света)
To the end of time, (До скончания времён)
Where the rain won't hurt (пока не прекратится дождь.)»…

Тут я на сотую долю секунды замедлила шаг и начала думать о Билле. Мою голову охватила невесомая нежность, вся, какая только могла храниться во мне. Сердце забилось с такой силой, что казалось, будто бы оно вырвется из груди, и будет танцевать буги-вуги на подиуме. Я вновь обрела разум и ускорилась ровно на столько, сколько было нужно. Приподняла голову еще выше и посмотрела на голубой прожектор, который летал из одного конца зала в другой. Меня как будто подменили, я шла и не думала, куда я иду. Буквально за один шаг я вернулась в реальность и вовремя успела повернуть, иначе бы просто упала на гитариста, чему бы он, я думаю, не обрадовался. Воспоминания окончательно захватили мою голову, и я покинула подиум, еле дойдя до кулис.
Я сразу рухнула на стоящий рядом диван и закрыла глаза. Наверное смешно было  наблюдать, как модель в дорогущих шмотках сидит на диване и лыбится во весь рот. Это выглядело так нелепо, что мне самой становилось не по себе! Ко мне вплотную подошла Ольга и, схватив меня в охапку, утащила к вешалке.
- Ты чего! Я же тебе сказала, что ты выспишься после показа! Саш, осталось только два выхода и одно переодевание! Соберись, если не хочешь свалиться на подиуме, как размазня! 
- Да-да! – я вновь глупо расплылась в улыбке.
- Что-то на тебя показы дурно влияют, моя дорогая!
- Да нет, это воспоминания…
Я натянула на себя рваные красные леггинсы, клетчатую юбку, с несколькими кружевными белыми подъюбниками,  задняя часть которой волочилась по полу, а передняя опять же еле скрывала пикантные места. Наверху красовалась белая рубашка с узорчатым накрахмаленным воротником, по виду напоминающим жабо. Четко обрисованный вырез «капелька» обнажал приличную часть груди. Белоснежные кеды со шнурками в красно-черную клеточку сильно выделялись из общей картины. Белый язычок высовывался из них  и держался на уровне лодыжки. Ольга освежила мой макияж и немного поколдовала над прической. Вместо поднятых волос теперь был идеальный конский хвост.
До моего выхода оставались считанные секунды, когда я подошла опять на свое место ожидания. Только что мимо меня гордо проплыла Настена Фомина, и я, почему-то вновь улыбнулась.
**До сих пор я думала, что этот показ окажет на меня совершенно противоположное влияние. Я считала, что перед выходом я свалюсь в обморок, а если этого не произойдет, то я упаду прямо на подиуме. Я думала, что не найду никакую улыбку из своей коллекции, а оказалось, что мне и не пришлось искать. Я просто вела себя естественно. Я освободила голову от беспричинной ненависти к Биллу, осознала слова Таты, и уже твердо решила, что сегодня извинюсь перед ней за свою откровенную глупость.**
Уже прошла половина следующей песни, и я вновь приготовилась выйти на подиум. Прекрасное расположение духа сопровождало меня на каждом шаге, и я вновь дошла без происшествий.
Когда я еще раз достигла до кулис, меня встретил Сазонов, который просто был какой-то огромной лампочкой. Я ему улыбнулась, и он мне ответил тем же. В следующий миг он взял меня за талию и повел на сцену. Включился общий свет и все в зале поднялись со своих мест. Токи уже опустили инструменты и тоже хлопали моделям. Сазонов вел меня по подиуму, и мне казалось, что это самый счастливый момент в его жизни, хотя нет, самый счастливый момент будет тогда, когда он проверит прибыль от продажи этих нарядов. Ев-Гений медленно отпустил меня и поклонился публике. Овации зашумели пуще прежнего. Я тоже не отставала и аплодировала новой странице истории моды.