Спи скорей, твоя подушка нужна другому.
М.М. Зощенко
Глава 1: Русский подарок.
- Я люблю тебя, милая, с днем рождения! - произнес Билл и подошел ко мне совсем близко.
Около пятнадцати секунд мы смотрели друг другу прямо в глаза, а потом одновременно закрыли их и прикоснулись друг к другу губами. Мне не нужно было тянуться к нему: Билл выше меня всего на два сантиметра. Поцелуй был сладок как никогда. Ни он, ни и я не открыли глаза ни на секунду…
Мгновения прошли, и мы перестали целоваться. Билл вновь посмотрел мне в глаза, и я сказала:
- Спасибо милый, я тоже тебя люблю.
- Ну, хорошо, а теперь мой тебе подарок! – Билл достал из наплечного рюкзака желтый непрозрачный и квадратный сверток.
Я медленно приняла свой подарок и внимательно его рассмотрела: «Хм… с виду ничего примечательного, надо бы развернуть…»
- Ну, открывай же! - нетерпеливо попросил Билл.
Я порвала подарочную упаковку и обнаружила коробочку. К моему величайшему удивлению на ней были написаны по-русски три слова: «Сделано в Китае». Я прочитала, мысленно перекрестилась, и очень медленно открыла коробку… достала подарок… и посмотрела на Билла непонимающим взглядом: В своих руках я держала русскую народную матрешку!!!
Тут Билл зло улыбнулся и начал рвать на себе волосы. Когда его «прическа» была в стадии разработки, он начал превращаться в Сергея Зверева и постоянно повторять: «Звезда в шоке…Звезда в шоке… Кому же достанется такая красота?.. Мне что-нибудь сексуальное…сексуальное пирожное и чай… тоже сексуальный…», а потом я увидела Зверева с макияжем «Аля Билл Каулитц» в армии! Передо мной появилось из воздуха зеркало и я, не удержавшись, в него взглянула. Но пожалела, что сделала это: Я посмотрела на себя и закричала от ужаса: я стояла покалено в грязи, мои минуту назад длинные волосы были острижены под ноль. А матрешка в моих руках была одета в готический прикид. Зверев, в драных (по моде) солдатских штанах и в камуфляжной пилотке стоял на плацу высоко подняв левую ногу и приговаривал:
- Это тебе, дорогая, лучший подарок на день рождения, сувенир из России…
Что было дальше, я, к счастью, не помню, но важно то, что когда я проснулась, передо мной все витало лицо Зверева, приговаривающее: «Сексуальное это движение: тянуть левую ногу…»
Прогнав ужасные мысли, я встала с кровати и подошла к постеру Билла в своей комнате.
«Господи, какой ужасный сон, надо будет поменьше обсуждать Зверева перед сном с Татой, а то я такого больше не вынесу! Ужас какой-то! Ладно, надо бы умыться, а то проснулась вся в холодном поту…»
Любовь это мелкая кража, которую удается совершить природному порядку вещей у порядка общественного.
Антуан де Ривароль
Глава 2: Пятьдесят три попытки
Пасмурное утро. Все как обычно. Родители спят, а брат храпит на всю комнату. Кошка скребет когтями линолеум в коридоре, а по Муз-тв опять крутят Бритни Спирс, Серебро и Женю Отрадную...
«Нет бы Токов показали, что им стоит!..» - думала я, поедая наскоро запеченный в микроволновке хлеб с сыром.
«Кошка, не действуй мне на нервы! Скребла бы себе в коридоре линолеум, чего пришла, ну ладно, так и быть залезай на диван. Не лезь к бутерброду, тебе сказали! Мы тебя и так избаловали, надо бы тебе привыкнуть к обычной еде. А то все колбаса, мясо, китекэт, вискас, педигри… тьфу ты, меня не туда понесло… куда полезла, вылези из шкафа, итак уже всю папину дубленку испортила!.. Ну, и зачем ты калечишь диван? Точи когти там, где валенки прибиты, ай, а ногу то мою зачем царапать?!! ТИХО; давай клип посмотрим, в кои-то веки Spring Nicht по Муз-тв показали! Ни фига себе!» - последние слова я произнесла не про клип, а про свою кошку: та, как будто меня понимая, уселась как баронесса на диван и принялась смотреть клип, и я последовала ее примеру…
Вот я допела вместе с Биллом последние слова песни и выключила телевизор. Ладно, надо хотя бы для приличия в школу сходить. Я тихо пробралась в свою комнату и наткнулась на плакат Билла, который смирно висел над моей кроватью, я мило улыбнулась картинке, поймав себя на мысли, что схожу с ума...
**Меня зовут Саша Пацанина, подружки из класса зовут Билли. Мне 14, и я люблю Токио Хотэль. Но, каждый, кто читает этот рассказ, подумает, что я просто отчаянная девочка, влюбленная в смазливых женоподобных мальчиков и мечтающая побывать на их концерте. И Вы будете правы. Так и есть. Нельзя любить картинку, я это прекрасно понимаю и знаю это на зубок, и все же я люблю! И с собой ничего поделать не могу.
…Все началось еще в августе, когда моя соседка по комнате Ксю (я тогда отдыхала в санатории) завела разговор о музыке. На тот момент мне не нравилась определенная музыка, я ничего не слушала, и мне было плевать что модно, а что нет. А ей нравились Токио Хотэль.
Косвенно я знала эту группу (потом расскажу почему), но их песни я не слушала, и мне было интересно узнать, что этого женоподобного паренька зовут Билл, его брата-близнеца - Том (я думала, что они не братья т. к. они мало похожи). И что в группе кроме них ЕЩЕ кто-то ЕСТЬ!!! 
С одной стороны мне понравился стиль Билла, да и редкая улыбка Тома была ничего (улыбается он редко на фото и постерах!!!), но с другой на меня давил интерес узнать что-то еще и еще про этих ребят!
Вот я приехала домой из санатория и включила как обычно Муз-тв. Шел интересный клип про парней, которые хотят сбежать из тюрьмы, и у них это получается… вот они уже на высоте… ЧТО??! Это и есть ТОКИО ХОТЭЛЬ?!! Я увидела, как называется группа и название сингла тоже запомнила. С этого времени песня Ubers Ende der Welt стала моей любимой…
…Сижу я как-то на уроке истории и изрисовываю свой учебник, мой учебник изрисован очень интересно и почти профессионально: где-то написано «Tokio Hotel», где-то «Bill», где еще что-нибудь связанно с токами… Потом я закрыла учебник и принялась творить на его корочке надпись «Kaulitz». Тут моя соседка сзади и по совместительству подруга Пелагея спросила:
- Кто именно? – я ошалела, не поняв, про что именно она спрашивает, и удивленно округлила свои глаза.
- В смысле?.. – поинтересовалась я.
- Кто именно из Каулитцов тебе нравится? – улыбнулась Пелагея, посмотрев на мое выражение лица.
- А.., - выдохнула я, - Билл.
- Понятненько. Завтра принеси мне флешку, ладно? – с видом академика произнесла Пелагея
- На фига?
- Перепишу тебе твоего Билла, в смысле его фотки, и всех токов вместе, и тексты с их интервью и переводами песен, да и некоторые песни тоже.
- Спасибо, Пелагея!..
С этого дня о моей страсти узнали все одноклассники. А единомышленника я нашла только в Пелагее.
…Вот я прочитала интервью ребят и влюбилась в Билла еще больше. Отныне с моего рабочего стола на меня смотрел Билл…**
…Брат все также храпит, а я выбираю, что одеть в школу: красный свитер или красную водолазку? Трудный выбор , но он остановился на водолазке. Я захватила с собой свои джинсы, носки, водолазку и выскочила из комнаты, опять таки улыбнувшись Биллу.
Включила Муз-тв, ух ты, опять Виа Гра! Круто! НЕНАВИЖУ ВИА ГРУ!!! Петь не умеют, только свои прелести и могут показывать!!!
Чуть не разбила новый телевизор. Саша, успокойся! Разобьешь телик – папа башку оторвет, да и негде будет токов смотреть! Помни об этом!..
Оделась, проснулся папа:
- Саша, ты позавтракай обязательно!
- Пап, я не хочу! – сказала я, обувая дежурные сапоги.
«Как мои родители не могут до сих пор понять, что я не завтракаю по утрам! Мой организм не выносит еды по утрам, я же завтракаю вечером!!! В одиннадцать, и мне вполне хватает этого на полдня!»
Только одела сапоги позвонила подружка Юлиана.
- Ну что, выходим? – это Юлиана спрашивала всегда, так что я сразу же ответила:
- Да, я готова.
…По быстрому надела верхнюю одежду, попрощалась с папой и вошла в лифт. Спустилась на улицу и увидела своего соседа снизу, фаната «Amatory» (мы с ним не общались, а грызлись, именно поэтому я даже не удостоила его «Приветом»), увидела Юлиану и мы пошли на каторгу…
В школе отсидела шесть уроков, пошла домой. Юлиана осталась в школе: нужно было что-то пересдать англичанке…
…«Кто придумал школу? Какой дурак придумал школу? Надеюсь его повесили перед всем честным народом! Неужели нужно так издеваться так над детьми?» - я шла и размышляла на «глобальные» темы слушая по плееру Vergessene Kinder. Тут мое воображение разыгралось, и кто-то в голове мне ответил:
«Ярослав мудрый - великий князь киевский. (Именно он придумал первые школы и библиотеки). Сын Владимира I Святославича. Изгнал Святополка I Окаянного, боролся с братом Мстиславом, разделил с ним государство, в 1035 вновь объединил его. Рядом побед обезопасил южные и западные границы Руси. Установил династические связи с многими странами Европы. При нем составлена Русская правда…» - мой мозг совсем разыгрался, и меня постигла мысль, что я точно схожу с ума!
«Заткнись, это был риторический вопрос!» - произнесла я мысленно, пока Билл пел: «…Panik, vor dem Licht und Angst vor jedem Gesicht…»
«Эй, потише, я все же не бесплатное твое воображаемое агентство: «Хочу Все Знать!», если хочешь, я могу уйти, но счет мы все же вышлем!»
«Как в душу плюнули, да еще и денег содрали!» - возмущенно подумала я, чуть не поскользнувшись на тающем льде.
Зашла в квартиру, положила ключи в карман куртки и пришла к своему любимому месту в квартире: к компьютеру…
Позвонила подруга Тата.
**Татьяна Агтуненко – моя подруга, по-простому - Тата. Она раньше училась в моем классе, но потом покинула нас. Но ничего, мы так и остались подругами. Тату на токов подсадила я. Достав ее постоянными разговорами о парнях. И я совсем не удивилась, когда она сказала, что ей нравится Том…**
- Привет, что делаешь?.. Извиняюсь, тупой вопрос. В смысле, ты за компом? – исправилась она.
- Да, как и всегда. Что у тебя нового? – спросила я, уткнувшись в монитор.
- Да так, ничего глобального, по мелочам, не важно. – Грустным тоном ответила Тата.
- Что-то случилось? – обеспокоилась я.
«Я знаю этот тон! Тата всегда так говорит, когда ее что-то терзает… но она предпочитает сначала меня помучить и не говорить, а я все же выпытываю у нее эту информацию… но сейчас случай какой-то сложный…» - у меня, как и всегда мысли приходят… блин..!
- Да правда, ничего не случилось. На улице слякоть, и снег в душе, как говорится, – грустно засмеялась подружка.
- Точно. А я, по-моему, с ума схожу… мысли противоречивые… может все-таки расскажешь, что у тебя случилась?
- Хорошо, просто Том мне не ответил на пятьдесят третье письмо с признанием в любви…
- Отлично, тебе бы артисткой быть, я даже поверила, что что-то серьезное! – ответила я сквозь смех. – Может, он тебе не ответил, потому что ты писала ему на русском?!! – у меня началась истерика…
О том, что было дальше история и я умалчиваем…
Мысль о смерти более жестока, чем сама смерть.
М. Боэций
Глава 3: Косвенное знакомство…
…На часах без пяти шесть вечера… Скоро придут родители… и ненасытный брат…
…Кулинарные книги, это что-то! Я что собираюсь взвешивать, сколько у меня лапши?.. Да эта лапша легче расположится у меня на ушах! Картофельное пюре – вот мое самое любимое блюдо, и самое легкое, главное - не пересолить. Заиграла мелодия «Durch den Monsun» - мобильник, точнее сказать моя шарманка, и как это часто бывает – не вовремя!!!
- Я на подходе – голодный! – мой брат, а я еще не приготовила. Но, рассуждая логически, у него «на подходе» означает: «приду через час». Но ведь это теоретически…
…Ура, картошку приготовила… брата нет… сплошное счастье! (Прозвенел звонок в дверь)... Но как ведется не долгое…
Наконец-то. Я слушаю Токов, рассматриваю их фото, что может быть лучше?
«Здесь Билл такой… такой… ВАУ!!!»
Черт, уроки, забыла я про них совсем. …Давали бы за пятерки учителя пять рублей, а за двойки, соответственно – два… 
На часах почти двадцать два часа. Зазвонил телефон. Тата.
- Привет, ты за компом? – жуя что-то, спросила она.
- Не-а, а вот теперь да. Что нового?
- Двоюродная тетя приезжает… тетя Катя. Помнишь?
- Да, конечно! Круто, а когда? – тетя Катя знала меня в лицо, и я была с ней отлично знакома. Тот факт, что ей всего двадцать восемь был вполне хорош: у нас (В смысле у Татки и у меня) были хотя бы какие-то темы для разговоров с ней.
- Представляешь, она была у нас всего полгода назад, с мужем, а уже соскучилась, передавала те «привет», - произнесла с набитым ртом Тата.
- Прикольно, спасибо. А где вы их всех разместите? И, кстати, надолго?
Тетя Катя с мужем Антоном всегда с нами гуляли, и рассказывали забавные истории из своей жизни. А, как-то раз, родители Таты пригласили моих на ужин, и тут такое началось, у-у-у! Тетя Катя и наши с Татой мамы ушли разговаривать о тряпках, а наши папы с Антоном и моим братом делились впечатлениями о рыбалке, охоте и езде на авто и другими неинтересными нам занятиями. (Мы в это время с Татой сидели, как водится, за компом).
- Отдадим им зал. Но это родичи уже решать будут. Кстати, пока тетя будет тут, называй ее Катрин, а то она обидится. Она не любит, когда ее Екатериной называют. Ну ладно, пока, а то предки сердятся! Давай!
- Бери! Auf Wiedersehen! – И я положила трубку.
Прошла неделя. На улице та же погода, но заметно потеплело.
- Ну ты как, идешь завтра гулять? – спросила я Тату по телефону.
- Да, мы с Катрин пойдем?
- Как хочешь, мне все равно.
- Ладно, я тогда пойду ее обрадую, она будет только рада. Давно не видела она Барнаул. Радуется она как ребенок прямо. Ну, давай, пока, завтра позвоню.
- Океюшки! Bis zu morgen!
***
… Еще один будильник разбила, как так можно? Они у меня долго не задерживаются. Почему-то… ? Сегодня выходной, а я просыпаюсь рано для того, чтобы пойти гулять!!! Чувствую себя идиотом…
Сегодня иду гулять, а настроения никакого. С утра пораньше, пока родители спят, а брат храпит в стенку, пошла за комп, лишь для того, чтобы послушать и посмотреть токов. Зазвонила моя шарманка.
- Здорова, ну что, ты идешь?
- Угу…
- Ну тогда давай, собирайся, встречаемся у твоего подъезда!
- Когда?
- Через полчаса.
- Заметано. Пока.
… Не успела положить трубку шарманки, как зазвонил домашний телефон…
- Приветик, не разбудили? – Звонила Пелагея.
- Нет, Пелагей, я уже встала, в смысле не разбудиЛИ?
- Мы тут с Юлианой и Натали сидим. Они у меня с ночевкой… Что там за компом делаешь?
**Юлиана, Пелагея и Натали – это мои одноклассницы и подружки. Юлиана и Пелагея вместе с первого класса. А с Натали с пятого. Девчонки очень хорошие и всегда могут поддержать и подбодрить кого угодно.**
- Токов слушаю, - на том конце провода кто-то фыркнул, - это Натали?
- Ага, - давясь от смеха, смогла выговорить Юлиана, - ну ты же знаешь!
**Натали не переваривала токов и не считала их композиции музыкой, также ее раздражал Билл, который якобы «уж сильно похож на тетку».**
- Именно, и уже давно не обращаю внимания. Как говорится, лишь бы мне нравилось. Как развлеклись? – Натали начала опять кричать по приколу: «Шрай, Шрай, ШРАЙ!!!».
- Да круто! Тусили до четырех, потом начали музыку слушать, потом не вспомнили, как уснули, вот только проснулись, точнее сказать Юлиана разбудила, блин, так бы спали и спали! А ты как? Что сегодня делать собираешься? – спросила Пелагея.
- Гулять пойду. Ладненько, давайте, пошла я собираться! И ради бога усмирите Натали ?! Всем привет! Auf Wiedersehen.
***
… Как тепло на улице! Солнце пытается улыбнуться сквозь облака, из мокрой земли проклевывается трава, шумит дорога, кругом суета…
… Все куда-то спешат, все куда-то рвутся… весь мир в сером свете, и никто никогда просто так не улыбнется прохожему, а если и улыбнется, то его примут за дурака. ?????????????????????????????????????????????……Как поется в известной всем песне: «…И не ясно прохожим в этот день непогожий, почему я веселый такой…».
…Это про меня. Мне плевать на то, что про меня подумают прохожие, потому что, я в себе поборола этот комплекс!
**Два года назад, я была одна. Одна во всем классе. Одна во всем мире. ОДНА во всей ВСЕЛЕННОЙ!!!
Никто из класса со мной не общался, всем было наплевать на то, что творится в моей душе!
Я тогда носила юбки, красилась, читала глянец, и обращала внимание на мнение всех.
Со мной никто не общался из-за одного хм… (если так можно сказать) мальчика (я, правда, считаю, что такие люди как он, которые попрекают слабых, не люди, а СВОЛОЧИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!), который нашел над кем поиздеваться, а все стояли и молчали, никто не сумел сказать слово против. «Подруги»: Джулия и Ева начали отдаляться все дальше и дальше...
…Да, я подтверждаю, я тогда проявила свою слабость и дала повод смеяться и измываться над собой. Два года, ЦЕЛЫХ ДВА ГОДА, я приходила домой и плакала в подушку. Каждый день, КАЖДЫЙ ДЕНЬ! Иногда я себе позволяла это и в школе, за углом на перемене, или, прикрывшись волосами, на уроке. Но никто, НИКТО этого не замечал…
(…Мои родители не могли были без слез смотреть на меня, но я им ничего не рассказывала, и они могли только строить догадки…)
…Через некоторое время (примерно через ПОЛТОРА года) я, сидя ночью с ногами на подоконнике, подумала: «Почему все настолько паршиво, что во мне не так?» По музыкальному каналу играла песня Алексея Хворостяна с Фабрики-6: «Падали, но поднимались»…
…И ответ пришел сам собой, как будто кто-то в голове мне все объяснил, как будто потерявшийся файл нашелся и сам открылся: я решила, что девчонку, которая всем видом и поведением дает понять, что ее можно легко сломить, может обидеть каждый, кому не лень! Я поняла. Я ВСЕ поняла!..
…Эта ночная «посиделка» стала роковой для меня. Я стала меняться прямо на глазах. Вместо юбок пришли УДОБНЫЕ, а не «красивые» джинсы, косметика была беспощадно вышвырнута из окна девятого этажа, трехсантиметровые каблуки (на тот момент я была ростом 175 см) заменились на абсолютно плоскую подошву кроссовок. Розовый цвет начал резать глаза. Я перестала носить на себе разноцветные тона. Все чаще на мне можно увидеть сочетание: черно-красное…
…У меня в комнате до сих пор висит боксерская груша. Она мне помогла, но раньше, до «просветления», я боялась ударять по ней: каждый удар сказывался бешеной болью, я могла даже сравнительно легким ударом выбить себе пальцы. От неумения. Руки мгновенно краснели, и я не подходила к ней никогда…
…После ночной «посиделки» я стала сквозь боль бить по груше. Я сдирала руки вкровь, я подружилась с йодом, без него я не могла прожить ни дня. Нужно было несколько раз в день смазывать руки. Я прятала в школе свои руки, измазанные насквозь этим снадобьем. Много карманных денег уходили на него. Я с каждым днем испытывала еще большую боль. Но я больше не плакала в подушку, вместо этого я ударяла и ударяла по груше… Руки были уже никакие, шрамы остались до сих пор, но я знала, что когда я, наконец, изменюсь, я больше НИКОГДА не буду такой как прежде… и НИКТО НИКОГДА НЕ СМОЖЕТ ПРИЧИНИТЬ МНЕ БОЛЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
… Моя жизнь разделилась на две половины: До «Просветления» и после него. Мне казалось, как будто эти две половины проживают два разных человека, не знающих друг друга…
…Ситуация в классе нисколько не изменилась, я не существовала ни для кого кроме себя. Но теперь мне было НАПЛЕВАТЬ на других, на их мнение…
***
…Как-то раз я, стоя как обычно в стороне от всех, ждала урока русского… Чуть меньше половины девчонок из класса еще не было…
За десять минут до звонка пришли остальные девочки. Все направились к «тем», кроме одной, которая даже не посмотрела в сторону других девочек.
Тут ко мне подходит Юлиана:
- Сашка, привет, ты чего тут стоишь как неродная? Ну-ка пойдем к нам, давай, пошли! - сказала Юлиана с улыбкой 9/12, и обняла меня. (У нас принято здороваться объятием).
… Я стояла в полном недоумении, я не знала что сказать. У меня был шок, и тут из глаз градинами потекли слезы… впервые за полгода…
Я, вместе с Юлианой, подошла к остальным девчонкам и на меня устремились около восьми пар острых и недобрых глаз. Но, от природы обладая словарным запасом и умением смотреть на людей «как на идиотов», я справилась.
Пелагея поддержала Юлиану и меня. Натали тоже. Как я была им благодарна, словами не передать!
************************За шесть месяцев до «Просветления»*********************
Вечер. Около двадцати часов тридцати минут. Девятый этаж. В окне горит свет. Высокая девочка сидит перед телевизором. Она не может найти ни одну программу, которую действительно хотелось бы посмотреть. Или просто не хочет ее искать…
Сегодня полнолуние. Какое же небо синее! Она кидает пульт на диван и телевизор сам переключает программу. Заиграла песня Бритни Спирс «Toxic». Ей было все равно. Девочка подошла и открыла окно. Свежий воздух стал легонько трепать ее длинные волосы. Тут она смотрит вниз и думает, что расстояние совсем не большое. Она взбирается на подоконник. На нее нахлынуло вдохновение:
Стою на краю,
и не знаю, что дальше.
Может с жизнью покончить?
Иль начать все опять?
Попытаться разбиться,
Перед тем отравиться
И прекрасно же слово,
Под названием «смерть»!
Что-то в голову врезалось,
Прямо нет мочи!
И сейчас же все бросить,
Позабыть навсегда.
Сколь не думай, и всеж,
На душе опять осень,
Белый свет не увидеть
Никогда, никогда!
И опять те мечты:
Я слезаю с обрыва,
Продолжается жизнь
в никуда, в никуда
Я вдохну свежий воздух
и запах полыни,
Не останется в легких
Уже никогда
И решила я все же
Спрыгнуть с обрыва
Хоть и с болью, а в сердце
Остается на век...
Отпечаточек прежний –
Как стою на обрыве
Между жизнью и смертью,
воздухом, небом, мечтой и землей…
…Девочке становится холодно. Она не спешит идти за курткой, она решает избавиться от холода другим способом… Из глаз льются слезы, но она молчит. Потом она вспоминает слова подруги, которая все это время всегда поддерживает ее и дает советы:
«Саша, если тебя что-то мучает, закричи, закричи так громко, как только сможешь!»
Девочка выбрасывает ноги из окна, она не боится. Она кричит, она кричит, выворачивая душу, она кричит так громко, как будто ей дали пять микрофонов. Она не может остановиться до тех пор, пока не зазвонил телефон. Она решает ответить. Это ее подруга Тата. Разговор укорачивается до предела.
- Привет, Саня, как дела? – весело и бодро произносит Тата.
- Все в порядке, сижу, и… делаю уроки. – Хрипловатым и дрожащим голосом отвечает она. «Ей не обязательно знать сейчас все…»
- Хорошо, не буду тебе мешать, но что у тебя с голосом? – подруга что-то заподозрила.
- Все в порядке, просто… только что съела мороженое.
- А, понятно, тогда давай, пока! – произнесла Тата и нечаянно чуть убрала трубку от уха.
- Прощай. – Саша положила трубку.
Тата услышала последнее слово подруги. И судорожно перезвонила. Телефон был отключен. Она позвонила на мобильный. Его никто не берет. Тата выбегает в коридор, хватает куртку и бежит, перескакивая через три ступени на спасение подруги, одновременно роняя капельки слез на пол.
Девочка опять выбрасывает ноги, но теперь она громко рыдает от отчаяния.
По телевизору зазвучала незнакомая песня на английском. Девочка понимает многие слова и смысл песни ей понятен:
…I scream into the night for you (Я кричу тебе в ночи)
Don't make it true (Не делай этого)
Don't jump (Не прыгай)
The lights will not guide you through (Огни не ловят тебя)
They're deceiving you (Они лгут тебе)
Don't jump (Не прыгай)
Don't let memories go (Не позволяй воспоминаниям уходить)
Of me and you (Ради меня и тебя)
The world is down there out of view (Мир там внизу ничего не стоит)
Please don't jump!.. (Пожалуйста, не прыгай!)…
Девочка кричит в пустоту, она больше не может. Она уже держится только одними руками. Голос из телевизора поет: «…Don't make it true; don’t jump…» Звонок в дверь. Девочка решает открыть. Она слезает с подоконника. Слезы не могут остановится. Девочка пробегает зал, не смотря на телевизор, из которого все идет голос парня, заканчивающего песню: «…Please don't jump!»
Саша открывает дверь и бросается маме на шею. Она приняла решение: она остается здесь.
*****************************************************************************
«Значит недаром прошли эти «тренировки». Не зря я все шесть месяцев избивала руки вкровь, не зря я поборола в себе ту БЫВШУЮ Сашу, которую никто никогда больше не увидит!!!» - думала я, сидя на уроке русского языка…**
- Привет! – поприветствовала я подругу и ее тетю.
- Привет, как дела? – спросила Катрин, увидев меня.
- Все в порядке, а у Вас? – улыбнулась я.
- Как видишь, - хмыкнула она, - все нормально.
- Ну что, куда пойдем? – решила узнать я.
- Я давно не была в Барнауле, поэтому предоставляю право выбора вам! – сказала Катрин, удостоив нас одобрительным взглядом.
Мы пошли в кино, потом посидели в кафе, а потом поехали в центр. В центре я и Тата встретили своих знакомых, но долго мы не говорили: не хотели оставлять Катрин в одиночестве. Прошли на Речной Вокзал, посмотрели на тающую Обь.
- Тетя Катрин, а расскажите нам о Токио! – попросила Тата.
- Ну что рассказывать, это очень красивый и большой город. Я не жалею, что мы с Антоном перебрались туда. Нам очень нравится. Я уже очень хорошо говорю на японском. Антон тоже.
Ой, а когда мы только туда переехали, то долго не могли привыкнуть к скоростным поездам, а ведь я только-только пару раз на метро каталась. А какой Токио вечерний, это сказка! Кругом вывески и манящие афиши, мимо которых не хочется проходить! Там даже ночью не темно из-за всяких фонарей и гирлянд! Это очень красиво! Вот увидите!
- Смешно, как мы можем увидеть Токио? – хмыкнула я, доедая мороженое.
- Ну, вы же когда-нибудь должны, просто обязаны съездить в Токио! Это же замечательный город! А какое там здание японского парламента, так вообще не видано, не слышано! Красивое, как нечто! Там еще есть Дворец Акасака, тоже очень красивое и старое здание.
Самый древний синтоистский храм в Токио Асакуса Каннон, красивый и неповторимый и единственный в своем роде. А нам с Антоном нравится парк Йойоги. Незабываемо, хочу вам сказать!
- Не-а, я бы лучше в Германию съездила – в Магдебург! – мечтательно протянула я.
- Ага, мечтать не вредно. А я бы лучше в Москву маханула. Все говорят, что помойка, ну и что, а мне нравится! – сказала Тата.
- Вот и я так говорила. А теперь вот живу в Токио с красавцем-мужем, в коттедже и с деньгами в кармане… Имея при это высшее образование…
- Это единичный случай, согласитесь, – начала дискуссию я.
- Согласна, но кто знает, может вам повезет больше чем мне? А? – улыбнулась Катрин.
Мы сели на лавочку в парке, и она продолжила рассказывать о городе своей мечты…
Фанатики готовы уничтожить мир, чтобы спасти его от того, чего они не понимают.
Мариан Добросельский
Глава 4: Ох, эти американцы! Ей Богу! ?
Спустя два месяца
«Скоро экзамены, а у меня ни в одном глазу. Девятый класс… ударница, тоже мне…» - подумала я, сидя за компом и слушая как обычно токов.
«Надо бы поучить билеты. Не готова нифига к аттестации…» - размышляла я, поборов себя и, наконец, выключая комп.
Через неделю после окончания экзаменов
Слава Богу, такая гора с души! Никаких экзаменов (сданных на «отлично» между прочим), никаких уроков, никакой школы!
Лето, середина Июня. Что же может быть лучше, еще все лето впереди! Классно было бы уехать куда-нибудь, но папа как обычно заказал путевку в лагерь.? Сижу и читаю последнее интервью Билла.
«Опять они уезжают в тур. Опять заграница, но почему не Барнаул! ? Что, наш «мегаполис» им не в кайф? Париж, Токио, Берлин, Москва, ух ты, они удосужатся посетить Россию! Зазвонил телефон, звонила как обычно Тата.
- Привет, что за компом делаешь? – спросила она очень-очень весело, как будто подготовила огромнейший сюрприз.
- Читаю интервью Билла. Они, оказывается, посетят столицу нашей родины, или журналюги опять все переврали, – рассуждая, произнесла я.
- Я за них рада. А теперь напряги свои органы слуха, и лучше сядь!
- Что случилось? – спросила я не ожидая (почему-то) ничего хорошего.
- Ничего, мелочь. КАТРИН ПРИГЛАШАЕТ НАС С ТОБОЙ НА ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ К НИМ В ТОКИО!!! Мои родичи меня уже отпустили! – закончила она.
- Прикольно, но меня все равно не отпустят. Ведь это заграница, - погрустневши, ответила я, после долгого молчания.
- Но ты ведь даже не спрашивала! А может, разрешат, они же знают Катрин, и все такое! – пыталась не терять бодрость Тата.
- Да они даже меня к тебе ночевать не отпускают, а тут Токио, об этом даже разговора быть не может, тем более на все каникулы! Они меня даже слушать не станут!
- Понятно. Но все же попробуй, может получиться. Хорошо, обещаешь?
- Хорошо, давай, потом позвоню. Пока.
- Ага, пока! – Тата положила трубку.
Мама и папа были дома и я сразу пошла к ним: либо пан, либо пропал. Но вероятность второго на 99,9% больше вероятности первого.
- Мам, пап, вы помнит Таткину тетю Катю?
- Да, очень милая девушка, достаточно умна для своего возраста, а что? – ответила и одновременно спросила мама.
- А ты пап помнишь?
- Ага, - ответил папа, выключив звук телевизора.
- Ну вот, она позвонила, и пригласила нас с Татой погостить у нее в Токио на каникулах. Тата едет.
- Ну и ты тоже езжай! Я считаю, что это прекрасная возможность отдохнуть, узнать новый для тебя город, да и экзамены ты сдала отлично.
- Я поддерживаю маму. Ты можешь ехать! – сказал папа, и одобрительно мигнул глазом.
Я стояла, ничего не поняв. МЕНЯ ОТПУСТИЛИ!!! Об этом я даже мечтать не могла! Наконец-то на каникулах будет по-настоящему весело! Я принялась расцеловывать маму и папу. Потом прыгать от счастья, свалившегося на меня!
Я с оглушительным криком радости выскочила из зала и истерически набрала номер Таты.
- Алле! Ал… ой, приветик! – сказала Тата, опять что-то жуя.
- Как тебе не позвоню, ты все время жрешь! – выкрикнула я не дозируя голос.
- Эй, потише, что у тебя случилось?! – с настойчивостью проговорила Тата.
- Я еду с тобой в Токио! – восстанавливая дыхание, вымолвила я.
- Урааа!!!
***
- Давай, просыпайся, ну же, мы уже прилетели!- прокричала, толкая меня Тата.
- Что?.. Уже, я, кажется, чуть задремала. Нас встретят? – спросила я спросонья.
- Да, Катрин и Антон.
- Хорошо, тогда пошли! – сказала я, захватив с собой свою «маленькую» ручную кладь. Диски, журналы, спец-выпуски Браво, и одежда с моими любимыми токами была уложена в среднего размера чемоданчик. Остальные вещи были сданы мной в багаж. Как говорится: «Все самое дорогое к себе поближе!» ?
***
- Ой, девчонки, наконец-то! Как долетели? – вскрикнула Катрин.
- Все в порядке, Сашка спала как мертвая, а я журналы читала. Погода сегодня лётная. Все отлично, не волнуйся! – улыбнулась Тата.
- Угу… мне только надо предкам позвонить, а то волноваться будут, хотя они и так волноваться будут! – сказала я, загружая свои два чемодана в багажник черного Мицубиси-Ланцер.
- На, позвони с моего, твой телефон тут ловить не будет! – протянул мне свой крутой мобильник Антон.
**Антон был какой-то шишкой, и держал собственный бизнес, специализирующийся я не знаю на чем. Но, как рассказывала мне Тата, он был успешен в своем деле, и крутился среди всяких VIP-персон, проще сказать бомонда. Поэтому его мобильнику я нисколько не удивилась.**
Я позвонила маме, которая как только услышала мой голос, сразу стала расспрашивать обо всем. Связь была отличная, как будто я звоню из соседнего дома, а не из другой страны. Мы проговорили около пятнадцати минут, и я положила трубку, но мама все же успела мне (как обычно) посоветовать: «Ни в коем случае не простывай, тепло одевайся! Допоздна не гуляй! Ты у меня умненькая девочка, я на тебя надеюсь! На шее у Кати и Антона не сиди! Саша, будь осторожна, переходя дорогу, посмотри в обе стороны! С незнакомыми не разговаривай! Следи за своим поведением, и чтобы мне не пришлось за тебя краснеть!!!»
Мы с Татой сели на заднее сидение, Антон вел машину, а Катрин болтала по телефону. Всю дорогу мы с подружкой рассматривали город из форточки автомобиля. Приговаривая постоянно: «Ооо!... Ого!... Ух ты!... Ошалеть!...» Антон с Катрин то и дело над нами смеялись, вспоминая себя.
Вот мы подъехали. На нас смотрел двухэтажный дом с красивыми желтыми ставнями на окнах. Его огораживала красная кирпичная стена с декоративными «дырками».
- Вот и наш дом, - сказал Антон, опустошая багажник.
Катрин отворила забор, и мне открылся со вкусом отделанный первый этаж. Вокруг росли цветы. Путь ко входу в дом указывала каменная дорожка. Татина тетя открыла дверь, и я чуть не упала: дом был огромный! Мне открылся вид гостиной. Перед окном стоял кожаный коричневый диван, рядом с ним деревянный кофейный столик. На окнах бархатные портьеры. Тут мой взгляд упал на жидкокристаллический телевизор невообразимой диагонали. Катрин пультом включила музыкальный центр, и до моих ушей дошел звук электрической скрипки Ванессы Мэй, песня «Шторм». Стало так уютно, что опять захотелось спать. Я поставила чемоданы в гостиной и уселась на диван.
- Девочки, вы будете жить в одной комнате на втором этаже. Мы ее специально для вас обустроили. Все равно, она нам пригодится, ведь скоро она будет детской! – улыбнулась, погладив живот, Катрин.
У Таты отвисла челюсть.
- У меня будет ребенок, в смысле у вас будет ребенок, то есть мой брат, то есть сестра, то есть?! – как будто Тата никогда не знала, что у людей бывают дети, произнесла она и начала меня обнимать, - У меня будет брат или сестра! Классно! А когда?
- Через семь месяцев! – сказал только что вошедший Антон.
- Да! – поддержала Катрин.
- Поздравляю! – расцвела я.
Тата и я были ужасно рады этой новости. Не ожидав такого поворота событий, мы даже решили приготовить обед.
- Вы же все-таки гости, а я не больна! – сказала обиженным «детским» голоском Катрин.
- Ничего, нам не трудно, мы тут жить ведь будем два с половиной месяца вообще-то, так что надо привыкать! – сказала я. – Да и ты лучше что-нибудь нам расскажи, что говорят врачи?
- Все в порядке, врачи говорят, что я абсолютно здорова, и что у меня нет никаких проблем! Может вам комнату показать?
- Хорошо, только после того, как мы поедим! – настояла Тата, и Катрин смерилась.
***
Комната была с двумя кроватями, на стенах висели причудливые картины, так же прямо над кроватями была прибита фанера ДВП. (Достаточно большая по размеру).
- Катрин, а зачем тут ДВП? – удивилась я.
- Ну, мы решили, что отдавать вам обои под ваши плакаты будет не практично, и решили прибить фанеру! – лукаво улыбнулась Катрин.
- Предусмотрительно, я ведь и правда привезла плакаты! – засмеялась Тата.
- Ну да, я тоже! – сказала я.
- Так, ну тогда располагайтесь, мы вам не будем мешать! Если что, то мы внизу! – сказал Антон.
На окнах висели голубые занавески, а в углу стоял на столе монитор компьютера. Тата взяла меня за руку и крепко сжала ее.
- Ай, что случилось? – спросила я, посмотрев путь взгляда подруги. И все поняла.
- Ну, как тебе? – «шарами» уставилась на меня Тата.
- Нет слов!!! – мы увидели огромный плазменный телевизор, висевший на стене. Нашли пульт и включили Mtv. Там кто-то говорил на японском. Это было не важно, ведь мы собирались слушать музыку, а не ведущего!
- Супер, пятизвездочный отель! Классно! – Тата плюхнулась на кровать, и начала переключать каналы.
Я раскладывала свои вещи в отведенные в шкафу полки. Все было просто супер! Я стояла и думала, что лето будет отличным! К тому же я услышала голос Билла, поющего песню Ubers Ende der welt. Настроение улучшилось еще больше, хотя лучше было уже некуда.
- Ну, как разложились? – спросила Катрин входя в комнату.
- Да все замечательно! – ответила я.
- Хорошо! Пойдете со мной в магазин за продуктами?
- Да! – ответили мы одновременно.
***
Тата уже сидела с чашкой в руке, и пила чай с ароматом земляники. Мне в глаза светило солнце, а в ушах играла песня «Schwar». Я поднялась с мягкой кровати и вынула наушники из ушей.
- Доброе утро! – сказала Тата, хватая пирожное.
- Ты же обычно дрыхнешь долго! – удивилась я.
- Не привыкла еще к разнице во времени, а у тебя прическа «Аля Билл Каулитц»! ? - улыбнулась Тата.
- Все настолько плохо? – я подошла к зеркалу и ничуть не удивилась: я себя видела такой каждое утро, и уже почти не пугаюсь! Просто волосы стоят дыбом, а все из-за тупой привычки не сушить их перед сном.
Я пошла в душ. С удивлением обнаружив, что их там два, еще и джакузи, и ванна! «Точно, как в отеле!» Да, это точно не душ России! Наслаждение! Провалялась в ванне около получаса, и решила, что если не вылезу, потеряю день лета!
Зашла в комнату, Татка сидит за компом, создает свои папки и копирует документы.
- Ну что, как я, лучше? – улыбнулась я, снимая полотенце с головы.
- Как обычно, как будто прошла сквозь муссон! ?
- Weil uns einfach nichts mehr halten kann durch den Monsun!
- Со мной? – улыбнулась Тата моей цитате.
- С Биллом, блин! ? Я же просто цитирую!
***
- Катрин, твои блинчики просто супер! Особенно с вареной сгущенкой! Ммм, наслаждение! – похвалила стряпню тети Тата.
- А где Антон? – спросила я, макая блинчик в варенье.
- На работе, но зато завтра у него выходной, а я наоборот иду в больницу.
- Все в порядке? – спросила я.
- Да, просто на УЗИ нужно, - хмыкнула Катрин.
- Понятно. А чем мы сегодня займемся? – спросила я.
- Вы можете погулять по Токио, только осторожно, я дам вам разговорник! Окей? – предложила Катрин.
- Отличная идея! – улыбнулась Тата.
- Да, кстати, девочки, я тут новости смотрела… в общем в Токио с гастролями приехали Токио Хотэль… но мы, к сожалению, вам не сможем купить билеты на концерт, извините, Антон сказал... – виновато начала оправдываться Катрин.
- Катрин, да ты чего! Мы и так, вас тут стесняем! Подумаешь, концерт! Не бери в голову! – подбодрила я.
- Все же мне не ловко, вы приехали, а мы вам даже билеты купить не можем! – продолжила Катрин.
- Забудь, и забей! Все в порядке! Мы в Токио, и этого нам вполне достаточно! – поддержала меня Тата.
- Ну вы же любите Токио Хотэль! Я все-таки поговорю с Антоном… - произнесла Катрин.
- Не надо, мы сходим на их концерт как-нибудь в другой раз! – сказала Тата, - Антона не надо уговаривать, мы его и так достанем за эти каникулы, а тут еще этот концерт!
- Но…
- И никаких «но»! – поставила точку я.
Днем мы с Татой собрались в город. Катрин дала нам разговорник и карманных денег. Мы с подружкой отправились гулять. У обеих в наушниках играет Токио Хотэль, только вот песни разные, но все равно, ведь это Токио Хотэль. Вокруг нас город, мегаполис, по земле которого где-то ходят Билл, Том, Густав, ну ладно, пусть будет Георг. Вокруг с невероятной скоростью проносятся машины, а ты даже не успеваешь заметит, какого они цвета. Мы сидим в уличной кафешке и пьем апельсиновый сок. Ничего другого в разговорнике нет, и мы не смогли догадаться заказать что-нибудь другое. За соседним столиком сидят две американки, наши ровесницы, обе «косят» под братьев Каулитц («косят» безуспешно: одна окрашена в черный и уже изнурила себя диетами так, что стала дистрофиком, а другая сделала из своих волос дреды и носит длинные футболки) и что-то обсуждают на английском. Мы с Татой их прекрасно понимаем и тема их беседы нам понятна:
- Завтра пойдем на концерт, он в шесть, я уже купила билеты. Надо будет зайти к ним в гримерку! Не пропустить эту возможность! Нужно придумать план, и тогда они будут наши! – сказала девушка, косящая под Билла.
- Согласна, но какой? – спросила другая.
- Концерт будет идти два часа. Уйдем песни за четыре до конца, и обдурим как-нибудь охрану, якобы: «Вы знаете, я там видела очень подозрительных качков с бейсбольными битами, я думаю, что токам грозит опасность!» - предложила ярая фанатка Билла.
- Круто придумано! Слышь, мне что-то не нравятся эти! – сказала фанатка Тома, указывая на нас с Татой, - может подойти к ним, поговорить по-нашему?
- Мне тоже, что-то они подозрительные слишком, давай, у меня где-то есть нож.
- Да ладно, пока просто поговорим, пошли!
- Кто они по национальности? – спросила девчонка, постриженная под Билла.
- Не знаю, но они, по-моему, нас понимают, наверное, тоже американки, смотри, они тоже фанатки токов! – со злой ухмылкой сказала девчонка с дредами.
Американки заметили на моем запястье напульсник с логотипом Токио Хотэль, а у Таты на сумке значок с фоткой Тома.
Они встали из-за стола и направились к нам. Я шепотом по-русски сказала Тате, чтобы мы делали из себя идиоток, якобы их не понимаем, Тата согласилась.
- Hello girls! How state of health? (Привет девочки, как самочувствие?) – спросила фанатка Билла.
Тут Тата затараторила на русском:
- Представляешь, они действительно считают, что мы американки, но у нас интеллект побольше, чем у улиток! Им ничего не светит с гримеркой! Они провалятся! Да, я им не завидую, дуры какие-то, но у них есть нож, как ты думаешь, они догадаются, что мы русские? – улыбнулась Тата.
- Do you speak English? (Вы говорите по-английски?) – спросила фанатка Тома, и ее зеленые глаза зло сверкнули, когда она посмотрела на значок Таты.
- Ты права, лица у них не обезображены присутствием интеллекта, и кто их вообще подпустит к близнецам! Саки же не идиот, в конце концов! – сказала я и поднялась со стула.
Тут у этих девочек смелости поубавилось, я была выше их обеих (они были примерно одного роста) приблизительно на полторы головы (мой рост составляет 181 см). Тата украдкой засмеялась и сказала:
- Они тебя испугались, но будь осторожна, американцы – идиоты! Что у них на уме никто не может знать!
- Кто они такие, я не знаю такого языка! Меня раздражает то, что мы их не понимаем! – сказала девочка с черными волосами.
- Да, но они странные, и эта шпала меня раздражает и пугает, смотри у нее на кулаках шрамы, значит, если ударит, мало не покажется. Ножом их нельзя – народу много. Давай пошлем их и пойдем, идет? – кивнула фанатка Тома. Я разозлилась не на шутку: «Назвать меня «шпалой»! Ой, девочки, если не свалите, вы не дойдете до концерта!»
- Хорошо. Go to the ass! (Идите в жопу!) – бросила фанатка Билла и позвала взглядом подругу.
- They are silly girls! Let’s go! (Они тупые! Пойдем!) – добавила она, и удалилась вместе с подружкой.
- Писец, какие тугодумки, как говорил на ОБЖшник «долгоежики»! – засмеялась я.
- Дааа! Но они хотя бы попытались рассуждать! – сказала сквозь смех Тата.
- Видела, как эта с дредами посмотрела на твой значок? – спросила я.
- Ага, а эта, которая якобы «косит» под Билла, видала, как на твой напульсник посмотрела?
- Еще бы! Они дуры! С ножом ходить, когда-нибудь мало не покажется! А это их: «…там кто-то с битой токов караулит…», старо как мир! Ладно, пора домой, уже вечер, поздно, а нам еще идти!
- Поддерживаю! – произнесла Тата, и синхронно со мной вставила наушники, и чуть закачала головой в ритм музыки Токио Хотэль.
***
Я лежала на кровати и думала, что завтра я буду так близка к своей мечте, и все равно упущу свой шанс попасть на концерт! Жалко конечно, но что делать? Вариантов нет. На Антона с Катрин давить нельзя, это будет с моей стороны ужасно, я ведь им чужой человек, Тата ладно, двоюродная племянница, а я кто?..
В наушниках заиграла песня Leb` Die Sekunde. Я посмотрела на часы: два ночи, пора спать! Я пожелала спокойной ночи Биллу, Тому, Густаву, ну ладно, так и быть, Георгу! ?
