- Знаю. Спасибо.

Они оба рассматривали крашенную стену напротив, тикающие блестящие часы и вслушивались в шаги за спиной. Медсестра доказывала, что видела, что «он не мог так быстро уйти».

Кричали.
Стучали.
Ломились в дверь.
Дверь выдержала.

- Уходи, – просто сказал Билл, приподнимаясь, и зашагал к кровати. Он и сам не понимал, зачем сидел на полу. Подпирал дверь, чтобы, не дай Бог, не прорвались? Фу.

- Билл. – Том легко коснулся его руки.

- Не трогай меня. Уходи. Повторить по слогам?

- Посмотри на меня.

- Я не хочу тебя видеть.

- Просто выслушай… Я виноват. Просто дай не объяснится

- Я не хочу тебя не видеть, не слышать. Уходи. Ты слышал? Уходи! Катись!

- Не хочешь, значит, слушать? – насмешливо спросил Том, глядя сверху вниз. В его глазах  что-то переменилось. - Не хочешь, – он в два шага оказался рядом с Биллом и толкнул к стенке. В голосе скрипнул металл, и в голове Билла промелькнула глупая мысль, что Том может даже ударить его.

Том завел руки брата надо головой – тонкие запястья было легко держать.

- Не хочешь видеть. Слушать не хочешь, - повторил Том горячим шепотом. Казалось, ему доставляет удовольствие смаковать эти слова. – Тогда…просто чувствуй.

Том  прижался к его губам, невесомо, лишь на одну секунду и отвел с бледного лица упавшую прядь. Он поцеловал трепещущие веки брата и осторожно опустился губами к шее.

Было слишком нежно, хотя Билл ждал удара и боли. Том мог, но почему-то этого не делал.

Билл застыл, как статуя – боясь пошевелится, сделать хоть одно неверное движение и спугнуть внезапно проснувшихся бабочек в животе.

- Мой… - зашептал Том, вдыхая запах волос брата и целуя жесткую от лака макушку. – Мой, слышишь? – он собственнически прижал брата к себе, отпуская покрасневшие запястья. Тонкие руки тут же обвились вокруг шеи, и Билл прерывисто вздохнул. Его накрыло, словно одеялом, забытыми ощущениями тепла и родного.

Том поцеловал его – жадно, чуть прихватив нижнюю губу.  Он больно схватил волосы Билла у затылка и провел большим пальцем по его губам. Тот только часто дышал.
- Чувствуешь?

А Билл уже не чувствовал ничего, кроме каменного члена, упиравшегося в его ногу и жуткой пустоты внутри, которую требовалось чем-то заполнить. Бабочки, затрепетав крыльями, опять затихли, и в голове промелькнула глупая мысль, что они сдохли, насовсем.
Том провел языком по его шее и принялся расстегивать пуговицы больничной пижамы. Он всегда умел раздевать брата быстро, наверняка сказывалась многолетняя практика и тренировки на других, пуговицы слушались его, и Билл скоро остался без рубашки.
- Прости меня…прости…я такой был дурак… я без тебя не могу… - шептал Том ему на ухо, гладя пальцами спину. – Прости.
- Уже, – сказал Билл, вздрагивая от неприятных прикосновений. – Уже простил – и это было совершенно честно. Никакой обиды, просто внутри сухо и противно.

Было странно. Это же Том. Его Том. Тот же запах сигарет и зеленых яблок от него, мягкий, дурманящий голову. Тот же хриплый, полузадушенный шепот. Те же огрубевшие пальцы по спине. Та же мягкость губ.

А ничего.
Совсем ничего.
Биллу захотелось заглянуть внутрь себя и громко крикнуть в образовавшуюся дыру. Авось эхо будет.

Том покрывал поцелуями тонкую, с сеточкой вен, кожу шеи, скользил губами по подбородку, попутно стягивая с брата оставшуюся одежду. Он и раньше любил так – оставлять брата совершенно, бесстыдно обнаженным, в том время как сам удосуживался только приспустить штаны. Видимо, с этого начинается крайняя стадия эгоизма. Глупая мысль.

Билл застонал, когда сухой палец Тома нашел его вход и проник в него до конца. Том же принял этот вздох за удовольствие, и продвинул дальше, до упора, жарко дыша брату в волосы, шепча какую-то чушь.

Билл закрыл глаза и мечтал о том, чтобы это поскорее закончилось. Он поднял глаза к потолку.
Вот так. Кто-то мечтает поехать в Париж, кто-то – о большой и чистой любви, а Билл мечтает, чтобы его поскорее трахнули и оставили в покое. И да, чтобы лампочка под потолком не мигала так часто.

Том не потрудился как следует растянуть его – хотя больше Билл и не выдержал бы – и, наскоро облизав ладонь, и проведя ей по своему члену, придвинул головку к входу, вставляя одним движением – резко и сильно. Билл закусил костяшки пальцев от боли и часто заморгал, разглядывая лампочку. Том вжал его в стену и голодно поцеловал, но даже это не смогло оторвать Билла от столь увлекательного занятия, как разглядывание источника света. Том застонал и закинул ноги Билла себе на талию, резко начиная двигаться.
- О бог мой…Билл…

Билл лишь рвано выдыхал и бился головой о стенку при каждом движении.

Его уже не волновало, почувствует ли он пресловутых бабочек, он думал о том, сможет ли он хотя бы кончить.
Том не слишком волновался об этом, кончив через пару минут резкой теплой струей, и погладил Билла по плечам. Выйдя из него, он подхватил тонкое тело и положил на кровать. Наскоро застегнув штаны, он тоже лег рядом.
- Я люблю тебя, - прошептал Том, жарко дыша Биллу в волосы. И через секунду заснул.

- А я тебя нет.
Билл всхлипнул, но Том уже не слышал ни его слов, ни его слез.

Где-то на улице асфальт жадно ловил первые капли дождя.

Смысла в проде действительно нет)
Но меня просили написать) Качество никто не просил
А вообще спасибо, Ален, у вас всех ангельское терпение)

Жду)