POV Bill
Август. 2009 год.

Я внимательно вглядывался в зеркало. Почти идеальные черты лица: тонкий заостренный нос, пухлые губы, четко очерченные скулы, миндалевидные глаза цвета темного насыщенного янтаря, густые брови…
Да. Я совершенство. Почти полубог.
Я игриво подмигнул своему отражению: меня невозможно не любить.
Окно внезапно распахнулось, и порыв ветра подхватил бумаги на письменном столе.
Я поежился. В окно громко стучалась  рано начавшаяся осень. Август выдался на удивление холодным.
Я опять взглянул в зеркало, оглядывая острые молочные ключицы.
Идеален. Абсолютно.
Мне почти двадцать лет, и меня хочет весь мир.
Под  моими ногами не только Германия, но и США, Латинская Америка, Россия и еще десятки стран. Да, конечно, это имеет свои значительные минусы, как, например, полное отсутствие свободы, обязанность фальшиво улыбаться в камеру и четкий график, в котором вовсе нет места отдыху и возможности побыть наедине с самим собой.
Но адреналин, который я испытываю на сцене, горящие глаза фанатов – все это одной жирной чертой перечеркивает все минусы моей жизни.
К тому же, мне принадлежат ночи.
Я внимательно смотрел на родинку под губой.
Унисекс. Сейчас это в моде, так же, как в моде говорить о живописи, не отличая Ван Гога от Гогена. Так же, как модно говорить, что ты дышишь кокаиновым шиком элитных вечеринок. Это модно. И это не я следую за модой. Это она грациозной легкой походкой следует за мной.
Я совершенен.
Хотя нет, не так.
Мы совершенны.
Я  и мой брат Том. Мы ведь близнецы.
Хотя нет, опять не так. Он мне больше, чем брат. Он – мое персональное право на жизнь. Мое второе Я, мой главный смысл. К тому же, он спит со мной. Снова не так, фу, как грубо. Он дарит мне ночи, полные липкого счастья. Теперь вернее.
Я часто узнаю о многочисленных самоубийств молодых девушек, я вижу их слезы, когда я прохожу мимо, одаривая их тенью фальшивых улыбок. Большинство верят в то, что я когда-нибудь подарю им хотя бы прикосновение. Остальные догадываются о нашей с Томом связи, другие свято верят, но  всех их гложет червячок сомнения.
Я ухмыльнулся зеркалу.
Никто никогда не узнает.
Наша жизнь и так выставлена на жестокий аукцион.
Но эта любовь не продается.
Я ослепительно улыбнулся отражению.
Да, Том. Мы идеальны.

POV SIMONA.
Декабрь .1993 год.

Я сидела на скамейке в парке, занесенным пушистым белым снегом. Пахло Рождеством, гирляндами и волшебством. Шарф закрывал нос, а на губах играла легкая улыбка.
Мои дети играли рядом, пытаясь друг друга догнать.
Том бежал за Биллом, хотя, может, наоборот, и ловил за руки, заставляя брата падать, и опускаясь рядом на мягкое снежное покрывало.
Им всего по четыре года, а они так остро чувствуют друг друга. Это удивительно. Даже сейчас, будучи совсем еще детьми, они могут подолгу лежать, взявшись за руки, и смотреть на небо. Внезапно, они подбегают ко мне, хватаясь холодными ладонями за подол моего пальто. И я смотрю на них, пытаясь отличить.
Думаю, придет время, и я смогу по одному сопению в трубке телефона или шагам за спиной определить, кто из них кто. Но не сейчас. Еще слишком рано.
Я обняла мальчиков, прижимая к себе, и один из них  протестующе засопел. Я засмеялась в голоc, закидывая голову назад. Теперь понятно, кто из них Том.
Билл всегда был падок к ласке, он напоминал мне этакого мягкого котенка. А Том, наоборот, сразу дал понять, что он старше, и что он не нуждается в сказках на ночь.
Он всегда защищал брата, помогал ему собирать разбросанные по всему дому игрушки и поучительно дергал за уши, когда тот хватал нашего кота за хвост, а когда Билл заливался плачем, Том, помедлив секунду, делал то же самое, вплоть до тех пор, пока Билл не прекращал шмыгать носом.
Удивительно.
Люблю своих детей. Безумно.
---Том! Билл! Домой!
Они взяли друг друга за руки и, подпрыгивая, пошли вперед, над чем-то смеясь.

POV GORDON
Октябрь. 1999 год.

За окном громко лаяла собака. Звук паркующихся машин и ритмичных капель дождя отвлекал на себя внимание Тома.
Я любил этих мальчишек, обоих. До боли любил. Я давно уже стал считать их своими родными детьми, и они отвечали мне взаимностью. Мы всегда находили общий язык, даже тогда, когда Симоне это удавалось с трудом.
Я просто объяснил им, что я, прежде всего, их друг и не собираюсь занимать место их отца. Но ребята сами стали называть меня папой. И это, черт возьми, было настоящим подарком для меня.
Мы часто готовили вместе, играли в компьютерные игры, я часто покрывал их проступки.
За ними я мог наблюдать часами. За тем, как Билл, нахмурившись, пытается отрезать ломтик сыра, как нож соскальзывает и на пальце появляется капелька крови. Я внимательно смотрел на то, как Билл со страхом смотрит на увеличивающуюся каплю, а Том срывается с места  и бросается к аптечке. Я любил следить за тем, как десятилетний Том перевязывает палец брата, шепча слова о том, что все хорошо и чтобы тот не боялся.
И я же лично покрывал их, когда Симона находила мальчишек в одной постели. Они же близнецы… Мне казалось, что важно иметь человека, который всегда готов взять тебя за руку даже тогда, когда ты не прав. У них будут друзья, девушки, но друзья уходят, а девушки меняются. Они же будут друг у друга всегда.
Сегодня был вот уже третий день, когда Том, забираясь с ногами в кресло, пытался срывать аккорды со струн гитары. Он недавно попросил меня об этом, а я был совсем не против. Я был готов проводить с ребятами все свое свободное время.
Том увлеченно смотрел на инструмент.
Послышался стук в дверь, и вошел Билл.
Том резко поднял на него глаза, а на лице расплывалась сладкая улыбка.
---Ну, ты и соня, Билл!
---А чем ты занимаешься?
Билл заинтересованно уставился на руки брата.
---Билл, уйди, я не могу играть, когда ты в комнате…
Я ухмыльнулся. Конечно, не мог. Когда рядом был Билл, Том не мог ни на чем сосредоточить внимание, кроме как на брате.
---Ну, хорошо, хорошо!
Билл обиженно надул губы и вышел. Том облегченно вздохнул.
За дверью послышался шорох. Но Том, увлеченный инструментом, ничего не слышал.
А я смеялся про себя. Я был на сто процентов уверен, что Билл сейчас стоит на коленях у двери и смотрит в замочную скважину.
Что ж.
Это их жизнь.
И она принадлежит только им, и никто из нас не имеет права вмешиваться в эту четко построенную схему.

POV TOM
Март. 2004 год.

---Она сегодня посмотрела на меня, Билл!
---Тебе показалось!
---Нет! Я ей точно нравлюсь!
---Не смеши меня!
Подушка полетела прямо в лицо брату, а тот, завалившись на кровать, громко смеялся.
---Я же не виноват, что у тебя нет девушки!
---Ах ты!
Билл соскочил с кровати, толкая меня на пол, поэтому я больно ударился головой.
---Ай! Билл! Больно!
В глазах брата отразился страх.
---Том?! Том? Все хорошо?! Прости! Прости меня!!
Я потянул близнеца на себя, и тот оказался на мне. Я почти чувствовал прикосновение изрядно отросших волос к моему лицу. В глазах брата плескалось удивление и нежность. Внезапно, Билл наклонился ко мне, так, что еще несколько сантиметров, и я мог коснуться его губ.
---Том…
Дыханием больно обожгло ухо.
---Научи меня целоваться?
Билл зажмурил глаза, словно боясь моей реакции.
Я заправил прядь брату за ухо, нежно касаясь бледной кожи грубыми подушечками пальцев. Судорожный вздох сорвался с уст близнеца.
Он первый коснулся моих губ. И я не считал нужным его отталкивать... В тот момент это казалось таким…Правильным? Естественным? Нет… Необходимым.
Тогда это был почти целомудренный поцелуй, язык едва касался белоснежных зубов, накрывало ментолом, вишней… Чем-то еще. Мои руки скользили по узкой спине брата, а внутри становилось все теплее, тянущее ощущение внизу живота… Брат оторвался от поцелуя, восторженно глядя…Его руки крепко сжимали мои запястья.
---Эй, Билли, подожди, я еще не закончил тебя учить!
И губы брата опять накрыли мои, и мне казалось, я тону в пучине нежности, страха и липкого счастья…

POV JOST
Июнь. 2006 год.

---Я не буду жить с братом в отдельном номере!
Низкий и высокий голоса близнецов прозвучали в унисон. Братья одинаково скрестили на груди руки и наклонили головы вправо.
---Но это всего на одну ночь!
---Мы же сказали: нет!
---Да хорошо! ХОРОШО!
Лица близнецов засияли улыбкой.
Люблю этих гаденышей. Один – анорексичный подросток с прической, которая умопомрачительно ему шла. Капризный и манерный, он был прекрасен своей юностью. Второй – старший, серьезный, всегда стоял перед братом, загораживая его от реального мира и пытаясь превратить его жизнь в детскую сказку.
Я действительно к ним привязался. Я помогал Тому снимать с Билла кеды, когда тот, накачанный алкоголем, еле стоял, я помогал заваривать ромашковый чай, когда Билл внезапно охрип, я помогал им идти вперед, и я делал это... бескорыстно? Нет, не правда. Я зарабатывал на них огромные деньги. Но, мне кажется, это не главная причина, по которой я слежу за ними. Я просто их действительно люблю – как собственных детей.
---Ну что? Довольны? А теперь бегом спать!
Они пожали мне руку, довольно подмигнули и направились к номеру Билла.
Я обреченно вздохнул и спустился вниз, в бар гостиницы.
Напичканный алкоголем, я поднимался к себе уже за полночь. Решив заглянуть к близнецам, я тихо отворил дверь в номер младшего Каулитца. Ребята спали, прижавшись лбами. В комнате царила тишина, нарушаемая мерным сопением братьев. Краем глаза я отметил, что ребята спали, переплетая пальцы.
Да. Им повезло.
Они есть друг у друга. А, значит, они будут живы всегда. По крайней мере, пока есть один из них.
Близнецы.

POV SAKI PELKA
Апрель. 2007 год.

Девчачий визг больно бил по ушам, я шел впереди Билла, расталкивая толпу. Младший закрыл руками глаза, боясь быть ослепленным вспышками фотокамер. Том крепко сжимал ладонь близнеца, скрываясь за огромными солнечными очками. На секунду я посторонился, пропуская младшего Каулитца вперед, в салон машины. Том последовал за ним. Подождав. Пока все сядут, я расположился на переднем сидении рядом с водителем. Георг и Густав тихо переругивались, Йост показывал дорогу. А где-то в самом конце салона раздавались смех. Я повернулся.
Билл увлеченно вытаскивал наушник из уха брата.  Тот шутливо пихал его в бок. Я улыбнулся, смотря вперед, на дорогу.
Через несколько минут в салоне наступила тишина, и я опять оглянулся.
Том отбивал ногой одному ему известный ритм, в наушниках играла музыка, а на коленях покоилась голова близнеца, мирно закрывшего глаза. Том нежно перебирал пряди волос брата, смотря в оконное стекло. Все сидящие в салоне, исключая водителя, смотрели на эту истинно-завораживающую картину.
Том, видимо, почувствовав на себе взгляды, задал немой вопрос: «Что-то случилось?»
Все внезапно отвернулись. Йоста вдруг стали интересовать ногти правой руки, а Густав с Георгом увлеченно о чем-то заговорили. Я повернулся и стал смотреть вперед. Все мы почувствовали себя незваными свидетелями как будто бы интимной сцены.
Я люблю этих парней.
И я буду защищать их до последнего.
Ото всех.
Даже от всего мира, если понадобиться.

POV Natasha
Май. 2008 год.

---Билл, прекрати моргать! Я не могу нормально подвести глаза!
---Ты не видела Тома?
---Он куда-то отошел.
Билл вжался в кресло, а костяшки пальцев побелели настолько сильно он сжал кулаки.
---Я хочу видеть брата.
Мальчик широко распахнул глаза.
---Он скоро вернется, Билл. Закрой глаза.
Он не только не выполнил мою просьбу, но и тихо прошептал:
---Мне нужен брат…
И это был вовсе не каприз манерного младшего Каулитца. Это был липкий страх потерявшегося ребенка, который слишком рано оказался один на один с фальшивым ледяным светом прожекторов.
Мальчик обнял себя ладонями, ежась от внезапного холода, который окутал комнату. И этот холод почувствовала даже я…
Внезапно дверь распахнулась, и влетел Том. Билл облегченно выдохнул.
Том встал рядом со мной, со страхом глядя на брата.
Я отошла к другому концу комнату.
Том опустился на колени перед братом, обняв руками его ноги, по лицу Билла текли слезы.
И я услышала низкий шепот:
---Не бойся…Я рядом…
Я задумчиво прикусила кончик карандаша для глаз и вышла, закрыв дверь с той стороны.
Их не бывает по отдельности. Они как одно небо – всегда едины…
Холод отступал, и приторное счастье окутывало все вокруг.

POV BILL
Август. 2009 год.
---Том?
---М?
Брат перебирал пряди моих волос, облокотившись на локоть.
---Давай скажем им?
---Что и кому?
---О нас.… Всем…
Смешок куда-то в шею. И дыханием по венам…
---Ты сошел с ума?
---Давно…
---Когда-нибудь…
---Расскажем?
---Да… Ты не боишься?
---Чего?
---Оказаться на краю пропасти, открыв тайну.
---Ты будешь со мной?
---Конечно.
---Тогда не боюсь!
И гордый взгляд брату в глаза.
---Ты даже крыс боишься, не то, что пропасти!
---Фу, Том. Ну, причем тут крысы?
---Не знаю.
---Вот и я не знаю.
Я удобно устроился у брата на груди, где-то в глубине номера разрывался телефон, лунный свет играл на бледных губах брата.
И пусть впереди тур, альбом и отсутствие свободы. Пусть героиновый рай. Пусть кокаиновый шик. Пусть фальшивая боль и дышать светом фотокамер… Пусть чужие прикосновения, липкие чужие взгляды, чужие слова…
Комната медленно пропитывалась любовью…

Спасибо, моя дорогая.
Так приятно слышать это)

Да. Попахивает бульварным романчиком по пятьдесят рублей.

Не надо беречь мою неустойчивую психику   Это ты после диагноза так ко мне легко?  

Минусов тут море, ибо стиль совсем не мой. Ангст полностью отсутствует и за неумением писать флафф тут очень много приторной слащавости.
Сцена с Гордоном не вышла вовсе. Я задумывала все совсем по-другому.
Сцена с Симоной... Средне.
Последний ПОВ - г***о. Серьезно.
Отстутствие пафоса - и все наперекосяк)
Но выложить имело смысл)

Спасибо тебе, мой кусочек неба)

Я серьезно    Ничего смешного! Я же не виновата, что ты бережешь мой мозг.

Спасибо огромное)

Блин, спасибор, приятно очень...

Спасибо огромненное...