Глава 7

POV Kaulitz B.|

- Билл, - подал голос до этого прикидывавшийся плесенью Хайдер.
- А?
- У тебя телефон звонит?
- Серьезно? – спросил я, не отрываясь от дороги. Мы ехали от Тома к моему дому. Машина Рика осталась возле моего подъезда.
- Серьезно, - друг смерил меня озадаченным взглядом.
- Возьми, посмотри кто там… - все так же, не отрываясь от дороги, попросил я. Порывшись в моей сумке, Хайдер выудил телефон.
- Пф… это козел.
- Кто?
- Ну, мудак.
- Чего?
- Тебе звонит мерзкий, гадкий и противный человек, Билл, я даже трубку держать не хочу, - и он демонстративно бросил её назад в открытую сумку.
- Хайдер, мать твою, ты что несешь? – негодовал я, - ааа, понял…
- …
- Ответь что ли…
- Ага, щас!
- Ну поставь на громкую, не видишь машин сколько! – воскликнул я.
Вздохнув, друг полез обратно в сумку и, приняв вызов, нажал на кнопку громкой связи.
- Билл! – проорали на том конце провода.
- Фелип?
- Что значит “Фелип?”?
- Эээ…, - замялся я.
- Не “Фелип?”, а “Боги, Филя, как я рад тебя слышать!” - Рик тем временем фыркнул, отворачиваясь к окну.
- Прости, да…
- Билл, что такое? Ты не рад меня слышать? – расстроено проговорил он.
- Да, то есть, нет, конечно, я рад!
- Ну вооот, - самодовольно протянул Фелип, - я, между прочим, вернулся. Приехал и стою на перроне в ожидании своего сладкого мальчика, - на последних словах Хайдер демонстративно поднес два пальца ко рту.
- Что? Почему так рано? Ты же говорил, что вернешься к Новому году? – недоумевал я.
- Ну, Бииил, - протянул он, - ну я хотел сделать тебе сюрприииз. Забери меня!
- Сюрприз?
- Был бы сюрприз, если бы он сам приехал к тебе, - пробубнил Хайдер.
- Эй, кто это там у тебя? Ты что не один? Чем ты занят, Билл?
- Это радио, я в машине…
- Ааа…
- Хорошо я заберу тебя,  - после этих слов Рик начал нервно махать перед моим лицом руками, корча рожи, пихая меня и мешая мне рулить, - Фил, повиси минутку, тут перекресток…
- С ума сошел? – Завопил Рик, еле успев прикрыть динамик телефона рукой.
- Что? – я притормозил у обочины.
- Ты действительно хочешь забрать его? – друг неверяще смотрел на меня
- Да. Почему нет?
- Придурок! Каулитц, это же Фелип Нетто…
- Рик, ну не тухнуть же мне в ожидании дара Божьего… тем более мы давно не виделись, он уехал месяц назад, - оправдывался я.
- Фууу, Билл… Я вообще-то думал, что ты будешь умнее и бросишь, наконец, этого ушлёпка, - скривился Рик.
- Брошу, брошу… встречусь сегодня и брошу, обещаю, - улыбнулся я.
- Ты, когда курить бросал, так же говорил и что? Бросил курить-то, а? – ехидничал блондин, - Короче, делай что хочешь, но сначала довези меня до моей машины. Я не хочу встречаться с его противной рожей!
- Есть, шеф, - я тронулся и поехал дальше, - Фил? Ты еще тут?
- Билл, тебя что там – инопланетяне похитили? Почему так долго? – канючил Нетто.
- Извини, я буду через пятнадцать-двадцать минут, посиди в зале ожидания, о’кей?
- О, Каулитц, такси и то быстрее ездят, - бросил он и отключился.
- Вот ведь гад!  - злился Рик, - “такси и то быстрее ездят”,- передразнил он Фила,  - вот и ехал бы на такси, придурок! За что ты его терпишь вообще?
- Ну, он неплохо трахается, - засмеялся я.
- Черт, давай без подробностей, ладно?

***

- Ну же, сладкий, чего ломаемся, м? – ласково прошептал Фелип, лизнув моё ухо.
Было уже глубоко за полночь. Я забрал Нетто с вокзала и, поддавшись на его уговоры, привез к себе. Мы выпили не один бокал пива, и теперь он откровенно лез ко мне в штаны.
- Фил, подожди… - я попытался отстраниться.
- Чего ждать, сладкий, я ждал целый месяц… - выдохнул он в мои губы и наклонился вперед, прижимая меня к дивану.
- Фил…
- Тссс… - он начал целовать меня, одновременно массируя ладонью мой член через джинсы.
- Фил, - я еле оторвался от его рта, - будь осторожен, всё - таки месяц…
- Я понял, сладкий, - и он вновь припал к моим губам.

Фелип целовал меня грубо, настойчиво, что так неудивительно с его стороны. Больно сжимал мои ягодицы, терся своим членом о мой, заставляя меня все больше и больше возбуждаться. Я расстегнул его ремень и залез рукой трусы, обхватывая твердый орган, отчего он дернулся и зашипел.
- Билл, руки… холодные, - простонал он.
- Сейчас согреются,  - ответил я.
Фил наспех скинул с себя футболку, оголяя неплохо подкаченный торс, облизнулся, смотря мне в глаза, и принялся стягивать с себя штаны. Я не отставал и, к тому времени, как он вновь начал меня целовать, был уже полностью раздет.
- Хочешь? – томно спросил Фил, целуя меня в шею и спускаясь ниже.
- Хочу… - простонал я.
Он обхватил ртом головку моего изнывающего члена и начал посасывать, вырывая из меня глухие стоны. Не удержавшись, я толкнулся глубже, врываясь в его рот и начал двигать бедрами, откровенно имея его ротовую полость. Он похабно стонал и принимал меня целиком и полностью, до самых яиц. Когда мой член стал каменно твердым, Фил оторвался и, согнув мои ноги в коленях, раздвинул ягодицы, лизнув анус. Я застонал в первую очередь от того, что он перестал сосать мне и во вторую от того, что следующий жест был так не в его стиле.
- Ммм, вкусный, - облизнулся Нетто, смотря на меня и ухмыляясь.
- Боже… - протянул я, откинув голову на валик дивана, и застонал громче прежнего, когда он принялся трахать меня языком,  –  ну же, Фил, давай…
- Потерпи, сладкий… - он проник в меня сразу двумя пальцами и тут же резко раздвинул их, отчего я дернулся и вцепился в его спину.
- Черт… - не сдержался я, а он продолжал грубо двигать во мне пальцами, добавив уже третий.
- Терпи, сладкий, терпи... – Нетто  в последний раз вставил в меня все три пальца и раздвинул их так, что я готов был потерять сознание от этой боли.
- Фил… - не дав мне договорить, он властно ворвался в мой рот своим языком, одновременно вводя свой член до конца, - ммм, - простонал я больше от боли, чем от удовольствия, когда он вышел и снова рывком вошел в меня.
Озверев, Фелип начал неистово насаживать меня, с каждым толчком его движения становились все резче и грубее, а руки сильнее сжимали мои бедра. Я потерял счет времени, откинувшись назад и прикусив зубами запястье, чтобы не орать в голос. Я лишь глухо стонал от раздирающей боли. Мой член уже давно обвис, а возбуждение как рукой сняло. Сжалившись или, может, устав ебать меня в одной позе, Фелип сел на пятки, не выходя из моего тела, и подтянул меня к себе, сменил угол и стал вколачиваться в меня еще жестче,  задевая простату при каждом толчке. Спустя некоторое время удовольствие приглушило боль, и я сам начал насаживаться на его ствол, цепляясь руками за край и спинку дивана. Безбожно стонал и запрокидывал голову при каждом его движении, а он продолжал все также по-скотски трахать мой зад, прося меня быть громче, и я был… В то время, как Нетто в исступлении вколачивал меня в диван, я сильнее запрокинул назад голову и мое дыханье перехватило…
- Фил, ты не закрыл дверь? – полушепотом простонал я, сердце сделало сальто.

POV Trumper T.|

Всю дорогу Рик обеспокоенно посматривал в мою сторону, а я отвернулся к окну и думал о том, что я скажу Вильгельму.

- Том… мы приехали, - блондин дотронулся до моего плеча, привлекая внимание, - мне пойти с тобой?
- Нет, не нужно, я сам, - уже открыв дверь автомобиля, я обернулся, - спасибо, - он лишь кивнул.

Поднявшись на нужный этаж, я долго стоял у двери, в очередной раз прокручивая в голове те слова, что придумал по дороге. Я не был уверен, что Билл будет рад меня видеть в столь поздний час. Возможно, его и вовсе нет дома, и мои действия не такие уж и правильные. Зато я четко осознавал, что не могу просто так уйти от него, избавиться от его присутствия в моей никчемной жизни.
На выдохе я поднес руку к звонку, но мои пальцы так и не коснулись его. Вместо этого я осторожно постучал и, скорее на автомате, нажал на дверную ручку. К моему удивлению, она поддалась, и я вошел внутрь, погружаясь в темноту. Осторожно ступая, я двинулся в сторону комнаты брата, но, так и не дойдя до нее, услышал шорох и тихие стоны, доносящиеся из зала. Картина, что предстала перед моими глазами, была словно в замедленной съемке, память услужливо подкинула давно забытую сцену, а мозг не потрудился воссоздать её в реальности…

- Фил, ты не закрыл дверь? – полушепотом простонал он.
- Диттер, ты не закрыл дверь? – то, что услышал я.

Сердце бешено заколотилось в груди, дыхание сбилось, словно я пробежал не один километр, в висках застучало, и я уже не помнил, где сейчас нахожусь.

- Предательница… - я с ненавистью смотрел в глаза матери, пытаясь найти в них хоть каплю сожаления, - Чертова изменщица…
Я не верил в происходящее. Это повторяется… снова… как тогда. Только тогда я был мал и, схватив напольную вазу, я двинул этому недомерку по голове. Сейчас же я чувствовал свою силу и физическое превосходство, поэтому, в два шага преодолев расстояние от двери до дивана, я со всего размаха проехался кулаком по его лицу. Мои глаза застилали слезы, и сквозь мутную пелену я увидел лишь то, что парень свалился с дивана и, кажется, потерял сознание точно так же как и тогда.
Обернувшись, я зацепился взглядом за хрупкое тело, судорожно сжимающее на себе покрывало, пытаясь прикрыть наготу.

- За что? – я взял её подбородок и повернул к себе заплаканное лицо.
- Том… - в следующую секунду красивая щека обожгла мою ладонь, а вскрик заставил вспыхнуть душу.
- За что!? – выкрикнул я ей в лицо и в очередной раз дал пощечину, - а как же Гордон, мама? Что же с ним?
Я содрал с неё покрывало и схватил за локоть, заставляя подняться с дивана. Она сопротивлялась, как тогда, только теперь силы во мне было много больше.
- Смотри! Смотри на себя, шлюха! – я подтащил её к зеркальной дверце шкафа и, держа за плечи, заставил взглянуть на свое отражение, - нравится?
- Том…
- Замолчи! Я не хочу ничего слышать, дрянь! Изменила… Изменила! – проорав последнее слово в ненавистную физиономию, я толкнул её в спину, заставив упасть на диван и, как тогда, быстро расправившись с пряжкой на своем ремне, я грубым движением развел её ноги.
- Том! Прекрати! Слышишь! Хватит! – она колотила меня по спине, по рукам, пытаясь  оттолкнуть.
- Шлюха! – я ухватил её запястья и зажал за головой, - Шлюха! – коленом раздвинул её ноги, - Шлюха! – достал свой член и пару раз провел по нему свободной рукой.
- Перестань! Очнись, сука! Что же ты делаешь?  - она вырывалась, извивалась подо мной, пытаясь освободиться.
- Закрой свой поганый рот! – приставив пенис к анальному отверстию, я рывком вошел, закрывая рукой её рот, - в жопу значит? В жопу значит трахаешься? – с каждым толком наращивая темп, я слышал уже лишь слабый скулеж. Отчаянно вколачиваясь в её зад, я с непередаваемым удовольствием смотрел на слезы, ручьем стекающие по её щекам.
- Что? Не нравится? – вышел и снова резко вошел, - почему не стонешь так же как с ним? – глаза Симоны зажмурились еще крепче. Она судорожно пыталась сделать вдох, а я лишь сильнее вдалбливался в обмякшее тело, ни на секунду не отрывая взгляда от её болезненно скорчивавшегося лица.  Не ослабляя рук на запястьях своей матери, я так же как и тогда безбожно ебал её. Оргазм накрыл меня с головой и, содрогаясь всем телом, я кончил, снова ударив её по лицу.
Пытаясь восстановить дыхание, я вышел из стройного тела и сполз на пол. Просидев несколько секунд на корточках и слыша судорожные всхлипы, доносящиеся из-за спины, я, сделав пару выдохов, встал и натянул штаны.
- Слаб твой любовничек, - ухмыляясь, я пнул валявшееся на полу тело, - вон, посмотри, до сих пор в отключке, - я сгреб его вещи и выкинул за дверь.
- Придется мне самому его отсюда выпроваживать, - схватив парня за ногу, я, не без усилий, вытащил его на лестничную клетку и вернулся в квартиру, заперев дверь на все замки.

Как только я обернулся, мой лоб встретился с дулом пистолета.
- Не-на-ви-жу… - по слогам произнес…
- Билл? – я будто нырнул в ледяную прорубь; словно выпал из сна, оказавшись в жестокой реальности... Открыв рот, я пытался сделать хотя бы один вдох – бесполезно, легкие налились свинцом. Он стоял передо мной полностью обнаженный, в его опухших от слез глазах была лишь боль, а рука, держащая пистолет, ни разу не дрогнула.
- Ненавижу… - одними губами повторил он и нажал на курок…

Такое резонанс... Zuluza все еще в культурном шоке, поэтому давайте отвлечемся и продолжим)

POV Author. |

Темно-зеленый Reno еще довольно долго стоял возле подъезда дома Каулитца. Взволнованный парень, сидящий за рулем автомобиля, все никак не мог прекратить нервную дрожь, охватившую его пальцы. Ладони вспотели и неприятно скользили по кожаной обивке руля. Голова взмокла от долгого напряжения и по вискам уже стекали капли пота, а всё из-за одного человека и принятого только что решения.

- Вот ведь… - прошептал Рик, не отрывая лба от прохладного оконного стекла, - так довести парня… нормального парня… сука.

Молодой помощник специального агента еще долго не забудет тот зашуганный взгляд, что встретил его на пороге квартиры мачехи Вильгельма. На дно памяти неспешно осадком ложилась недавно развернувшаяся в его машине картина: тонкие, красивые пальцы, нервно теребящие рукава куртки; обкусанные губы, безмолвно шепчущие что-то; редкие движения головы в сторону, словно её хозяин опровергал или не соглашался с чем-то, вероятно с тем, что твердил его воспаленный мозг; короткие, судорожные выдохи и отстраненное поведение на протяжении всего пути. Ночной посетитель его машины казался совершенно, абсолютно обычным молодым человеком, может чуть нервничающим – для мимолетного взгляда случайного прохожего. На Рика же Том произвел иной эффект, точнее не Том, а его сегодняшнее состояние и тот, кто вынудил его стать похожим на чертова неврастеника. Тот, кто на протяжении десяти лет методично измывался над подорванной еще в детстве психикой. Тот, кто, наверняка, даже не думает больше об этом парне. Тот, кто продолжает издеваться над людьми, продолжает делать «своё» дело: не лечит – калечит.
Хайдер был уверен в правильности своего решения. Оно не казалось ему безрассудным или аморальным. Мысль влетела в мозг, как только захлопнулась пассажирская дверь, и взгляд проводил до подъезда ссутулившуюся спину, вздрагивающую от порыва ветра и от каждого звука - будь то полуночный вой собаки или хлопок двери соседнего подъезда.
Рик видел Томаса до этого  на фотографиях, что показывал ему Билл. С потертых снимков на него смотрел крепкий для своих лет парень. Мальчишка с задорной улыбкой и светящимися глазами. С прямой спиной, если стоял в обнимку с отчимом, или с уверенностью в позе, если сидел с братом на софе. Однажды Хайдер смотрел с Вильгельмом домашнее видео. Склеенные отрывки их прошлой жизни. На экране были два подростка, играющие в саду с ротвейлером их давно почившей тетушки. Был слышен искренний, чуть хриплый из-за ломающегося голоса смех старшего и звонкий голос младшего. А вот уже семейный праздник, Новый Год, Рик точно помнил тост Томаса в честь своей матери, чей день рождения волей случая выпал на день этого праздника, в его голове отчетливо зазвучал спокойный баритон мальчишки. И еще множество таких видео посланий из забытого времени, на которых образ Тома так отчаянно контрастировал с его теперешним состоянием – нервный, тощий, забитый, запуганный и одновременно пугающий. Отталкивающий своей ненормальностью тех, кто не имел представления о нём «настоящем». О том Томасе Трюмпере, что был потерян в глуши своего подсознания, скован невидимыми цепями своего разума, обреченного, причиняющего своим образом боль.

“Это правильно”, – одобрил свое решение Рик и тронулся с места, уже прикидывая в голове план действий. “Он достоин мести, точнее они оба: два брата, невероятно сильно любящие друг друга, дико страдающие все эти годы и продолжающие страдать до сих пор. А всё из-за одного единственного гада, что позволил себе так бесцеремонно ворваться в чужое сердце, в чужое сознание и оставил свой неизгладимый след на жизнях уже двух людей, один из которых мой друг, лучший и единственный.”

***

«…Оттан Луц представил своё исследование на конференции под названием «Жизнь в рамках болезни», посвященное теме заболеваний психики. По словам самого Луца, в основу проекта легли его собственные данные, полученные в результате практической работы в психиатрической клинике им. Вольфганга Кёллера. Эмпирические сведения были собраны путём наблюдения за одним из пациентов …»

«…Главный врач психиатрической клиники им. Вольфганга Кёллера - Оттан-Генрих-Хельмут Луц - был удостоен премии за исследование в области нейропсихологии…»

«…Выяснены шокирующие обстоятельства, связанные с научной  деятельность главного врача психиатрической клиники им. Вольфганга Кёллера…»

«…Недавно представленные в СМИ вопиющие нарушения в медицинской деятельности Оттана Луца были опровергнуты самим главврачом. Так же следствие по делу не представило никаких доказательств в пользу обвинения….»

«…Сын главного врача городской психиатрической клиники погиб при невыясненных обстоятельствах…»

«…Оттан Луц – последователь Гиппократа или комендант Бухенвальда?...»

«…Суд обязал одну из ведущих газет Германии - Frankfurter Allgemeine Zeitung выплатить компенсацию в размере 2,000,000 €. Напомним, ранее главный врач психиатрической клиники им. Вольфганга Кёллера - Оттан-Генрих-Хельмут Луц - подал иск на Карла Шитте о возмещении морального вреда. По словам Луца, журналист опорочил его честь и достоинство скандально известной статьей, в которой Шитте рассказал своим читателям об истинной деятельности медика. В красках описал те издевательства, что производил «псевдоврач» над своими пациентами. Так же он выяснил, что за «практическое исследование» проводил Луц. Как оказалось, «главный герой» его научной работы не просто пациент клиники, получивший психическую травму еще в раннем детстве, а жертва амбиций полоумного врача. В угоду своему желанию прославиться в узких кругах медицинских деятелей, Оттан Луц проводил безумные опыты над своим информантом.
В связи с тем, что исковое заявление было одобрено, суд решил не обнародовать имени душевнобольного, проходящего лечение в клинике, чей психопатический портрет был положен в основу научного исследования главврача…»

Всю оставшуюся ночь Рик был занят тем, что искал любую информацию, связанную с именем главного врача, под чьим наблюдением находился Томас. Он никак не мог выкинуть из головы те «бегающие глаза» пятнадцатилетнего мальчишки на лице двадцатичетырехлетнего парня.

Под утро, сложив в своей голове отрывки из интернет-статей как два и два, Хайдер пришел к вполне конкретным выводам. Его желание закончить логическую цепочку: научная работа Оттана – психопатия Томаса – обвинение в сторону главврача и статья Шитте, было по истине неудержимым. Словно ищейка, напав на верный след, Рик не мог успокоить чувство несправедливости, что вцепилось своими клешнями в его душу. Узнав толику всей правды, Хайдер полагал, что именно он должен… Нет, просто обязан воздать по заслугам тому, кому не посчастливилось оказаться в скользких лапах Закона.

***

Раннее утро, психиатрическая клиника им. Вольфганга Кёллера, кабинет главврача…

- Вы так стары и так по-детски наивны, - Хайдер мерил шагами просторный, богато украшенный кабинет, натягивая митенки, - разве Вам не говорили в детстве, что всё тайное становится явью?
- Кто Вы такой? Что вам от меня нужно? – истерил привязанный к своему креслу Оттан.
- На Востоке есть древняя мудрость… Чтобы осознать всю жестокость, нужно представить себя на месте своей жертвы… Разумно, не правда ли, герр Луц? – Рик смерил свою жертву спокойным, но от этого не менее ненавидящим взглядом.
- Я не понимаю…
- Да вы еще и глупы… удивительно, - покачал головой юноша, - представьте себя на месте Томаса, Луц. Как? Нравится?
- О чём Вы? Прошу Вас, отпустите меня! Я никому ничего не скажу, только не трогайте!
- И трусливы… - усмехнулся Рик, - да как же вы заняли такой высокий пост, имея столько низких качеств?
- Я честно шел по карьерной лестнице… пожалуйста… - расплакался главврач.
- Ну не надо, не стоит разводить здесь сырость, я не люблю воду, - не оборачиваясь, проговорил Хайдер, роясь в принесенном с собой чемоданчике, - вот, смотрите, уважаемый герр Луц, - он отошел в сторону, раскинув руки, представляя Оттану всё своё богатство…
- Не надо, прошу, не надо… я заплачу, сколько скажете, только не надо!
- Надо, - вздохнул парень, - надо. Итак, преступим, что предпочтёте? – Рик покрутил обоюдоострый нож перед носом старика, - нравится? – улыбаясь, спросил он, пару раз махнув им в опасной близости от Луца.
- О Господи…
- Молись, Оттан, за все грехи свои молись, быть может, и простит тебя Всевышний. Нет, мне не нравится… Может это? – и перед глазами главврача возник не менее устрашающий предмет, - ох, Пресвятая Инквизиция, где же ты была, когда Господь породил на свет это чудовище?
- Пожалуйста…
- Довольно! Сказать тебе, как заканчивается мудрость? На Востоке говорили, что тогда, когда ты осознаешь всю свою истинную жестокость, будет уже поздно. Понятно? Поздно, герр Луц. Для Вас уже поздно.


__________
Ох... Продолжения выставляются быстрее, чем Zuluza успевает писать, поэтому в скором вам придется ждать глав много больше времени, т.е. столько, сколько понадобиться Zuluz'e чтобы предложить вам что-то существенное... Честно говоря, муза покинула Zuluz'u и ей сейчас очень трудно, а Кате все никак не удается настроить её на творческий лад, поэтому...может быть у кого-нибудь есть что-то вдохновляющее? То, что заставляет думать-думать-думать, а то старые способы уже не работают 

Отредактировано Zuluza (2012-04-13 02:35:13)

Глава 8

(вкл.: Ich und Ich – Pflaster)

POV Kaulitz B.|

- Прости! Прости меня, Билл! Ради Бога! Прошу тебя! Прости меня! Умоляю! – пуля прошла в миллиметре от уха, Тома оглушило, а из ушной раковины текла кровь. А я… я просто не смог этого сделать. И теперь он вцепился мне в ногу, моля о прощении, но разве я мог простить его? Неужели кто-то, будь он на моем месте, сумел бы забыть тот факт, что… что тебя изнасиловал собственный брат?!
- Билл, это был не я! Точнее я, но я не хотел… то есть, хотел, но не тебя… Билли… - Томас рыдал, а я стоял неподвижно, вперившись стеклянным взглядом в дверь напротив. Уставившись на пулю, что застряла в обивке, я мысленно вопрошал Всевышнего: «За что? За какие грехи Ты наградил меня такой сумасшедшей любовью к моему умалишенному брату?». Хотя ответ был очевиден: мой теперешний образ жизни не мог оказаться Ему по душе. Тогда возникал другой вопрос: «За что наказал Ты его? Как мог провиниться перед Тобой пятнадцатилетний мальчишка? Ведь психоз не подарок, а кара Божья… или, быть может, шутка Дьявола?»
- Родной мой, умоляю тебя… Братик, прости меня… пожалуйста… - Томас уже выл, а его пальцы, что вцепились мне в колено, причиняли боль, но мне было все равно. Сейчас, в этот момент, в данную секунду мне было плевать! Срать абсолютно на все: на то, что Том - мой брат; на то, что я стою перед ним абсолютно голый; на то, что там за дверью Фелип; на то, что задница болит и нещадно ноет; на то, что завтра будут синяки по всему телу и губа разбита из-за ударов по лицу.
Пока я гробил свои нервы, Том поднялся и начал целовать меня везде, пытаясь таким способом загладить вину. Живот, руки, плечи, подбородок, щеки, лоб, нос, губы… и вот тут-то меня и отрезвило, я ударил брата с такой силой, что тот упал. Сейчас, смотря на него, лежащего на полу, сверху вниз, я думал, как он жалок, противен мне, отвратителен и… беспомощен, пугающе беспомощен.
- Поднимайся… - я сказал это на грани слышимости, но он услышал.
- Билли… братик… - он все еще лежал, лежал и ныл.
- Вставай и иди спать. В гостиную, - небрежно бросил я, уходя в ванную. Проведя там около двух часов, залечивая раны, я окончательно разбередил свою душу и теперь не знал, что мне больше надо. Избить до полусмерти сидящего перед дверью ванной комнаты брата? Напиться до чертиков или лечь спать и больше никогда не проснуться? Я выбрал последнее, отчаянно надеясь, что, когда я проснусь на следующее утро, всё это окажется сном, воображением моей фантазии. Я был готов даже принять то, что произошедшее мне пригрезилось, что я свихнулся, сошел с ума вслед за Томом, которого я, проходя мимо, не удостоил даже мимолетным взглядом, оставив его, все еще сидящего на коленях, в коридоре. Дверь в комнату я запер. Нет, я не боялся Тома. Я просто больше не хотел его видеть. Ни-ког-да!

***

Проснувшись, я еще около часа лежал в постели. Прокручивал в голове все произошедшее этой ночью. Говорил себе, что простить Тома и забыть про его поступок я не смогу. Я начинал тихо его ненавидеть, по крайней мере мне так казалось. Я не оставлю его у себя, пусть сходит с ума в одиночку. Нет, я не брошу его, конечно же, я буду помогать ему, но жить Том будет в квартире Симоны. Один. Я больше никогда в своей жизни не обниму его, не скажу своему брату, как сильно он был нужен мне. Он никогда больше не прикоснется ко мне, а я старательно буду пытаться свести наши отношения на «нет».
Выйдя, наконец, в коридор, первое, что я увидел, был сидящий на полу Том. Провел под моей дверью всю оставшуюся ночь? Как только я подошел к нему, он поднял взгляд. Глаза были полны слез и смотрели на меня с таким отчаяньем, будто он знал, что я решил для себя, и одним только взглядом просил меня не делать этого. А я… я просто сдался.

- Весь мой аутотренинг в жопу! – простонал я и опустился рядом, тут же крепко обнимая свое наказание. Тома била мелкая дрожь, пальцы вцепились мне в плечи и брат снова завыл, заскулил как побитый щенок. А я понял, что, что бы не произошло, что бы он не сделал и как бы больно мне от этого не было, я никогда не отпущу его! Никогда не позволю себе бросить его, просто потому, что он мой брат, просто потому, что я отчаянно, безудержно привязан к нему и, кажется, смогу простить ему все, но не из-за того, что он болен, скорее из-за того, что я люблю его. Всегда любил и буду любить, несмотря ни на что и всему вопреки.
- Я люблю тебя, - прошептал я Тому на ухо.
- Я люблю тебя, - так же тихо отозвался Том, - прости меня, - хрипло добавил он, сильнее прижимаясь ко мне и осторожно целуя в висок.
- Уже простил, - спустя минуту произнес я. Оторвал его от себя и коснулся своими губами его горячего лба.
- Я не сумасшедший, - прохрипел Том, заглядывая мне в глаза, - но это так тяжело, Билл… ты нужен мне…
- Я знаю. Я верю тебе…
- Прости меня… - он осторожно дотронулся пальцем до моей разбитой губы и посмотрел в глаза, будто спрашивая что-то, прося у меня разрешения… и я разрешил. Том аккуратно прижался своими губами к моим, я ощущал его слезы - соленые, и это чувство острой болью отдалось в самом центре моего сердца. Ощущение того, на что я только что пошел, отозвалось глухим ударом главного органа, которое, замерев на миг, забилось с новой силой, словно получило свою дозу адреналина. Будто одобряло то, что происходит в этот самый момент. Казалось, барабаня по грудной клетке, оно пыталось достучаться до меня, до моего мозга, говоря:  «Все хорошо. Все правильно. Так нужно. Вам обоим это необходимо. Я, твое сердце, хочу этого, мне надоело носить в себе одну лишь боль.»
Оторвавшись, я положил голову на широкое плечо. Улыбка коснулась моих губ. Необъяснимое чувство покоя разливалось по моей душе словно кисель, теплый, сладкий и тягучий. “И что теперь будет…?” – спросил я самого себя.
- Том…
- Ммм…
- Иди в душ и спать, тебе нужно отдохнуть. Ты ведь, - вздохнул я, - ты ведь не спал всю ночь?
- Я боялся пропустить тебя, - брат расслабился и, кажется, начинал засыпать.
- Вставай, - я поднял его за плечи и пробежал глазами по одежде, - снимай майку, на ней кровь.
- Я подам ее тебе из ванной…
- Э, хорошо, - я отпустил его, и Том поплелся в сторону ванной комнаты, тяжело перебирая ногами из-за усталости.

- Держи, - из-за двери высунулась рука, протягивающая мне футболку. Пока он плескался, а это заняло не больше десяти минут, я успел прибраться в гостиной. Достав из шкафа постельное белье, я покрутил его в руках, оглядываясь на диван. “Нет. Моя кровать ведь удобней, правда?” – спросил я себя и засунул ткань обратно.
- Бииил!
- Да… - отозвался я, идя в сторону ванной, - что?
- Дай мне футболку…
- Зачем?
- Мне нужна она!
- Брось, Том!
- Дай мне футболку! – повысил он голос.
- Хорошо, сейчас… - я прошел в комнату и, найдя среди своих вещей более менее подходящую майку, подал ее брату, – на…
Из-за двери вновь показалась одна лишь рука и, выхватив у меня ткань, Том захлопнул дверь. Я удивленно поднял брови, не понимая с чего такая болезненная потребность Тома в верхней одежде, пожал плечами и ушел к себе.

Я стоял у окна, когда в комнату осторожно вошел Том.
- Можно? – тихо спросил он, стоя в дверях.
- Можно, ложись, - я кивнул в сторону кровати. Том прикусил губу, смотря то на меня, то на разобранную кровать, - ложись, Том, поспи, - улыбнулся я.
- А ты… ты полежишь со мной? - осторожно, будто боясь спугнуть, поинтересовался брат.
- Конечно, - я улегся с краю, кивая на другую сторону, приглашая Тома, - иди сюда.

***

Брат спал уже четвертый час, лежа на боку и прижимаясь ко мне всем телом. Его сон был неспокойным, Том постоянно вздрагивал, сжимал кулаки и время от времени тяжело вздыхал, тогда я гладил его по спине, и он тут же успокаивался.
- Билл… - прошептал он.
- Я здесь…
- Билл… - повторил он, судорожно вздыхая.
- Я здесь, Том, - взяв брата за руку, я осторожно положил ее поперек своей груди и поцеловал его во влажный лоб. В этот момент зазвонил мой телефон, противно вибрируя на прикроватной тумбочке. Томас дернулся и, проснувшись, заозирался по сторонам.
- Тшшш… - одной рукой я схватил надрывающуюся трубку, а другой крепче обнял брата, - все хорошо, спи, - он взглянул сначала на меня, потом на звонящий телефон и, успокоившись, положил свою голову мне на грудь, тут же засыпая вновь.
- Да, - тихо ответил я на звонок.
- Билл? Ты почему шепчешь? – также тихо спросил Рик.
- А ты почему?
- Тьфу ты блин… а я за тобой, - усмехнулся Хайдер, - включай новости. Еле дотянувшись до пульта, я включил телевизор, ставя громкость на минимум, только чтобы не потревожить и без того неспокойный сон брата.
- Главный врач психиатрической клиники им. Вольфганга Кёллера - Оттан-Генрих-Хельмут Луц – оказался пациентом своей же клиники. Секретарь доктора Луца обнаружила того в абсолютно невменяемом состоянии, придя утром на работу, - воодушевленно сообщала ведущая новостей, - парадокс, не правда ли? На данный момент врачи не смогли распознать причину столь резкого психического помешательства. К сожалению, Оттан Луц не в состоянии членораздельно говорить, разумно мыслить, он так же не реагирует на внешние раздражители. Врачи не дают пока точного диагноза. Существует ли вероятность того, что главврач принимал какие-либо психотропные вещества? Доктора клиники так же не отрицают возможности того, что герр Луц проводил на себе опыты с использованием каких либо препаратов, предназначенных для лечения душевно больных… - я выключил телевизор.
- Что это значит, Рик? – спросил я, слыша в ответ лишь напряженное сопение друга, - Боооже, Рик… Это…Это что… твоих рук дело? – недоуменно вопрошал я.
- Я нечаянно, - виновато произнес он.
- Чего? Нечаянно?
- Я хотел отомстить…
- Отомстить?!
- Да, отомстить. За тебя, Билл!
- За меня?
- И за Тома. За вас обоих!
- Рик…
- Я не планировал такого результата… Я хотел его просто убить.
- Я…
- Нет, Билл! – перебил меня Хайдер, - ты не понимаешь! Ты не видел его тогда, у меня в машине! Он был… страшен в своем состоянии! – восклицал друг, - я обязан был сделать хоть что-то!
- Нет, Рик, не обязан…
- Но я не смог… Билл, я не смог его убить… - выдохнул Рик на том конце трубки.
- Все правильно, ты не убийца, Рик.
- Хах, похоже, что так. Видимо поэтому я все еще у тебя на побегушках, - усмехнулся он.
- И все-таки, что с ним?
- О, помнишь ту травку, что привез мне дед?
- От бессонницы?
- Именно! Похоже я чуток переборщил, грамм так на двести переборщил, - я чувствовал как он улыбался.
- Ты чокнутый!
- Ооо, я всего лишь хотел разделаться с ним, пока он спит, чтобы не верещал!
- И чего ты веселишься? – недоумевал я.
- Я рад, что Господь к прочим моим грехам не припишет еще убийство. У меня ведь тогда шанса на Рай не останется! И что я буду делать? - усмехнулся Рик.
- Не волнуйся об этом. Черти примут тебя за своего, - глумился я.
- Знаешь, Билл, я хотел наказать его и, кажется, сегодняшнее его состояние - большее наказание, нежели убийство.
- Ты не представляешь, Рик, насколько большее… - я оглянулся на спящего Тома, погладив его по волосам.

- Ну и? Ты что-нибудь скажешь по этому поводу?
- Спасибо…
- Обращайся.
- Ни за что! – улыбнулся я, - кстати, Рик, ты сейчас где?
- О, а это уже отдельная история. Я сижу в твоем кабинете и протираю своими костями твое кресло, - веселился Хайдер.
- Что ты там делаешь?
- Становлюсь чемпионом по раскладыванию косынки и прикрываю перед начальством твою тощую задницу, Вильгельм!
- Черт! Рик! Работа…
- И что же тебя так отвлекло? – с неподдельным интересом спросил друг. И я все ему рассказал, абсолютно все.
- Блин! Билл! Прости меня, я должен был пойти с ним!
- Так это ты его привез?
- А кто же еще? Билл, я… мне очень стыдно, я не должен был…
- Успокойся, забудь, Хайдер, ты ни в чем не виноват, не думай об этом, ок’ей? Кстати, Рик, ты не сделаешь мне одолжение?
- Все, что угодно.
- Я совсем забыл, вчера мне звонили из морга… патологоанатомы закончили с Симоной, ты не мог бы организовать похороны? Завтра?
- Да, конечно, я сделаю это. Не переживай. Все будет в лучшем виде. Вы с Томом придете? – я задумался, перебирая пальцами длинные волосы брата.
- Нет, думаю нет, я не уверен, что Том… что это не повредит ему, ты понимаешь.
- Да, понимаю. Это правильно, ему не нужно там находиться.
- В нижнем ящике стола записная книжка, на последней странице номера всех тех, кто был знаком с ней, обзвони.
- Обязательно, ладно, тогда до встречи, я все устрою, не волнуйся.
- Спасибо, Рик. За все…
- Пожалуйста, - и он отключился.

***

- Эй, - нежно улыбнулся я, глядя на просыпающегося Тома, - привет.
- Привет, - прохрипел он.
- Как спалось?
- Я люблю тебя, - с чего-то сказал он, прижимаясь к моей щеке.
- Я люблю тебя… - ответил я, бережно обнимая Тома. Гладил его плечи, широкую спину, а он в свою очередь опалял мое ухо своим теплым дыханием, перебирая мои волосы на затылке.
- Они больше не разговаривают со мной, Билл. Их больше нет, - прошептал брат.
- О чем ты? – насторожился я.
- Они жили у меня в голове, это все они. Они во всем виноваты! Весь этот спектакль их рук дело! А сейчас их нет, - облегченно выдохнул Том. “Господи, дай мне сил!” – взмолился я.