Автор: Alice 777
Название: Пусть всегда будет солнце!
Фандом: - (полностью воображаемые персонажи)
Бета: Microsoft Word
Категория: slash (намек)
Жанр: Angst, Drama, Song fic
Рейтинг: G
Статус: закончен
Герои: Иван, Олежка.
Пейринг: даже не знаю... наверно нету.
Размер: Min
Краткое содержание: Про нелегкую судьбу детей в сиротском доме во время великой отечественной войны.
Предупреждения: чувствительных может довести до слез.
Размещение на других ресурсах: только с моего разрешения.
Дисклеймер: Заявляю о своих законных правах! Только вот песенка написана Л. Ошанин. Прошу у него прощения, за то что использовала слова его замечательной песни.
Посвящение: Моей лучшей подруге Тане. Спасибо тебе, дорогая, за идею)
От автора: Написала этот рассказ на районный конкурс по просьбе моей учительницы русского языка и литературы. Тема конкурса "Война глазами детей".
Если читаете, ОСТАВТЕ КОММЕНТАРИЙ! И мне пофигу плохой или хороший, я все приму, все пойму и все учту!
Приятного чтения.
Дата создания: с 15.05 по 16.05.2011.

                                                                                    Пусть всегда будет солнце!

Пролог.

Октябрь 1944 г. Вот уже четвертый год идет война. Казалось, само небо было черным. Немцы все нападали, россияне отбивались. И каждый день чаши весов клонились то в одну, то в другую сторону. Каждая секунда на поле битвы казалась последней. И каждая минута в тылу, оковывалась мучительным ожиданием.
А сколько погибших? А скольким еще дано пасть? Родители теряют детей своих, любимые любимых, дети своих родителей…

*  *  *
Отовсюду доносятся детские голоса. Кто-то плачет, кто-то смеется. А мне не хочется ни плакать, ни смеяться. Я устал. Устал от войны и бесконечного ожидания. Мне страшно. Иногда мне кажется, что я слышу взрывы, лай немецких собак и голоса немцев. Но это лишь мой страх и наваждение.
- Здесь безопасно, - утешаю я себя.
Вот уже год, как я попал в сиротский дом. Здесь не так уж и плохо. Люди добрые, у каждого свое горе. Каждый понимает и поддерживает друг друга. Большая дружная семья, объединенная большой войной.
С каждым днем, боль утраты о моих родных ослабевает. А в голове только одно: «Ваша жертва не напрасная, я буду жить, благодаря вам». И все же иногда, тоска накатывает с такой силой, что ноют и душа и тело. Вот как сейчас. Я снова вспоминаю отца. Его наставления, его добрый взгляд и сильное рукопожатие. Почему? Почему я? Почему мои родители? Почему именно наша деревня? От воспоминаний огня, шума и взрывов все сжалось внутри. Будь проклята, война!
- А ты что тут сидишь один одинешенек? – подошла ко мне нянечка.
- Думаю, - ответил я.
- И о чем же? – присаживается рядом со мной.
- О войне.
- И чего же надумал?
- Зря это все. Бессмысленна война. Только люди умирают. Неужели кроме меня этого никто не понимает?
- А ты умен не по годам. Конечно, и другие это понимают. Всем хочется мира.
- А почему же войну не закончат?
- Поздно уже… Да и откуда мне знать.
- Если бы я управлял этим миром, я бы сделал так, чтобы никогда не было войн, чтобы не было холода и темноты. И чтобы всегда только солнце светило.
- Тогда, я надеюсь, ты будешь управлять этим миром, - она улыбнулась, и я вместе с ней.
- Ваня, завтра к нам приведут нового мальчика. Он маленький совсем, ему нужна помощь и внимание. Возьмешь его под крыло?
- А сколько ему лет? – не очень-то люблю маленьких детей. Они елозят постоянно и покоя не дают.
- Восемь, - ну это еще нормально.
- Ладно…
*  *  *
- Знакомься, Ваня. Это Олежка, - нянечка указала на стоящего рядом с ней мальчика.
Я потерял дар речи. Никогда не видел настолько красивых людей. Передо мной стоял очень худенький невысокого роста мальчик. У него длинные черные, как смоль волосы, белая мраморная кожа, огромные глаза цвета лесного ореха, малиновые пухлые губки, ровный носик и мягкие черты лица. Всем своим видом он напоминал мне девочку. И все же в этих глазах, было что-то твердое, что-то гнетущее и печальное. Олежка стоял и смотрел на меня цепким взглядом. Он был вовсе не детским. Я поежился от этого.
- Ваня, - протягиваю ему руку.
- Олег, - несмело пожимает. В его детском бархатистом голоске официальное имя прозвучало нелепо. Я непроизвольно засмеялся. Мальчик надул губки и сдвинул брови.
- Извини, просто я не привык к официальным именам…
- Каким именам? – растеряно, но уже без обиды.
- О-фи-ци-аль-ным. Ну то есть полным.
- А у тебя есть официальное имя? – я удивился тому, как быстро мальчик выучил новое слово.
- Да, Иван. Но мне больше нравится, когда меня зовут Ваня.
- А мне больше нравится, когда меня зовут Олежка. Меня так мама называет.
- Называет… - я замялся, его мама жива?
- Так, мальчики, пора на обед, - тут же прервала меня нянечка.
*  *  *
Вот уже неделю ничего не меняется. Олежка держится отчужденно. Все время грустит, никогда не улыбается. Мне жалко его. Я сам когда-то был таким. Что же делает с детьми война. Пытаюсь подбодрить его, расшевелить, а он лишь сидит, сложив руки, и хлопает своими ресничками. Несколько раз я пытался узнать, что же у него случилось, а он либо молчит, либо переводит тему. Ну что еще можно сделать?
- Олежка, а давай в прятки поиграем? – предлагаю ему.
- Не хочу, - отворачивается от меня.
- Знаешь, я ведь тоже потерял родных. Ты не один такой. Надо как-то жить дальше. Не нужно постоянно грустить…
- Моя мама не потерялась!!! – кричит сквозь слезы и убегает в спальную комнату. Я помедлил, а потом направился за ним. Чувствую себя виноватым. Как будто это я начал эту войну. И все умирают из-за меня. Иду медленно, подбирая слова. Что ему сказать? Как утешить? Как объяснить, что мамы больше нет? А может, его мама правда жива? И я свернул в ясли, где нянечка возилась с малышами.
- Ванечка? Все хорошо? – спросила она, увидев меня.
- Нет. А его мама жива? – спрашиваю без предисловий.
- Из их деревни никто не выжил кроме Олежки. Но он не знает об этом, - она опустила голову, а глаза стали стеклянными.
- Может ему сказать… - неуверенно спрашиваю я. Больше у самого себя, чем у нянечки.
- Возможно, но не торопись. Помни, он ведь еще совсем ребенок.
- Я не много его старше.
- И ты ребенок, но он на пять лет младше тебя. Ты уже это все пережил, смирился, а он нет.
- Я смирился??? – в груди все сжалось, – Я никогда не перестаю думать об этом!!! – и убегаю, неважно куда, лишь бы скрыть свои слезы.
Снова это пожирающие чувство вины и боли. Хочется опустить руки. Хочется забыться. Это война никогда не кончится! Сколько можно страдать? Сколько можно проливать кровь невинных людей, таких как мои родители и мама Олежки? В чем мы – дети повинны?
Ноги сами принесли меня к спальной комнате. Когда я подошел, то замер, чуть приоткрыв неслышно дверь. Мальчик стоял на коленях возле окна, со сложенными ладошками и горячо, как молитву шептал:
- Мамочка, мамочка, забери меня! Мне страшно, мамочка! Я больше не могу, забери меня!
Слезы не сдерживаемым потоком полились из глаз. Мне захотелось защитить и уберечь этого ребенка от всего: от войны, от немцев, от взрывов, от пуль, от холода, от темноты. Ничто тебя не тронет! Я всегда буду с тобой и буду защищать тебя! Даже если это будет стоить мне жизни! Медленно подхожу к нему сзади. Сажусь рядом. Он оглядывается и вздрагивает.
- Не бойся, - шепчу, - прости меня, я не хотел обидеть тебя.
- Я не обиделся.
Повисло молчание. Я смотрел на его печальные глаза и думал только о том, как же мне сделать так, чтобы ему было хорошо, и он хоть раз для меня улыбнулся.
- Расскажи мне о маме, - неожиданно, даже для самого себя, говорю я.
- Она очень красивая. У нее глаза добрые и руки нежные. А еще от нее вкусно пахнет травами, которые она собирает на зиму… - с каждым словом, глаза становились все более влажными и вот уже по мраморному личику стекают слезки. Я подаюсь вперед, ведомый неким инстинктом, и обнимаю его, собирая в охапку. Мальчик утыкается лицом мне в грудь и плачет навзрыд, сминая в кулачки  мою рубашку.
- А еще она печет мне пирог по праздникам, вкусный такой, мягкий… - сквозь рыдание.
Целую его в затылок и нежно поглаживаю по спине.
- Все будет хорошо, я обещаю тебе. Я не дам тебя никому в обиду…
Мальчик стал успокаиваться. Потом было слышно лишь шмыганье носом, а после лишь сладкое посапывание. Так он и уснул в моих объятьях. Я долго оберегал его сон, а позже и сам не заметил, как отправился в мир снов.
*  *  *
Родная деревня. Свежий ветер, чистый воздух, большие чистые поля. Отец и старший брат на фронте, мама и сестра хозяйничают в доме. Я закончил помогать по дому и теперь бежал по родной земле навстречу ветру и ласковому солнцу. Несмотря на войну, я радуюсь жизни, и чувствую, что все будет хорошо. Война закончится и в мире воцариться спокойствие.
Внезапно все потемнело, небо стянуло черными тучами. В стороне деревни послышались взрывы и крики. По телу прошла дрожь, пульс участился. Страх окутал меня с ног до головы. Я кинулся к дому. С каждым шагом шум и крики становились громче. Запахло дымом. Я вижу свой дом в огне. Ноги подкашиваются, и я падаю на колени.
- Нет… - шепчу, - Мамочка!!! – но она меня не слышит.
Плач, крики, стоны, рев машин, свист пуль, лай собак, треск горящих домов – все слилось в один убивающий шум, раздирающий сердце и душу. Мне уже не страшно, мне просто больно.
- Беги, малой! – кричит мне раненый солдат. А я с места сдвинуться не могу, не могу и пошевелиться. Я отомщу! Я вам всем отомщу! Будьте прокляты, фашисты!
И мальчишечьи карие глаз в небо глядят, прося помощи у бога.
*  *  *
«Снова этот сон», - просыпаясь, думаю я. И тут же обнаруживаю в своих объятьях Олежку. Он улыбается. Наверно, хороший сон снится. И чтобы его не разбудить, стараюсь не шевелиться. Какой же он красивый. Черные реснички подрагивают, губки чуть приоткрыты, и его теплое дыхание опаляет мне шею. Ну как? Как можно отнять у этого милого создания родную маму? Уверен, если бы фашисты увидели его сейчас, то непременно бы покинули Россию и оставили нас в покое. А ведь он наверно на маму похож. Тогда у этих убийц совсем нет чувств. За размышлениями, я совсем не заметил, как Олежка проснулся. Я столкнулся с его сонным взглядом и нежным шепотом:
- Доброе утро, Ваня.
- Доброе, Олежка.
Как же мне нравится его детский голос. Он напоминает мне о моем счастливом, беззаботном детстве, в котором не было войны, не было страха, не было боли. Внезапно малыш целует меня в щеку.
- Спасибо тебе…
- За что? – недоумеваю я.
- С тобой я выспался. И мне мама приснилась…
- Не за что. Я всегда с тобой, если что.
- Спасибо, - снова шепчет он.
*  *  *
Олежка заметно повеселел. Сегодня он улыбался мне. А я не могу не радоваться, глядя на него. Вот и сейчас, он сидит себе рисует. А я смотрю на эту картину и улыбаюсь. Его длинные волосы лезут в глазки, он их постоянно поправляет, и высовывает от напряжения розовый язычок. Старается. Вот на листочке бумаги стали появляться солнечный круг и небо вокруг. А в уголке стали появляться буковки.
- Ты умеешь писать? – спрашиваю я.
- Не много, - ответил художник.
Вот буковки стали складываться в слова, слова в словосочетания, а словосочетания в предложения:
Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.
- Молодец, без ошибок написал, - очень удивился я.
- Меня мама научила… - мальчик погрустнел.
- А давай, мы такой красивый рисуночек повесим куда-нибудь?
- Не надо!
- Почему?
- Это я его нарисовал. Я хочу, чтобы он всегда был у тебя, - и протягивает мне рисунок.
- Спасибо, - немного смущаюсь, мне еще никто не делал подарков. - Я буду хранить его как зеницу ока, - мальчик улыбнулся и скромно опустил глаза.
- Иван, помоги мне с ребятами! – услышал я голос нянечки из другой комнаты.
- Иду! – перевожу взгляд на Олежку, - Извини, мне нужно идти, - он грустно кивает. – Я скоро вернусь, - разворачиваюсь и ухожу.
- Ваня! – зовет мальчик, я оборачиваюсь. – Солнце – это ты…
*  *  *
Весь вечер слова мальчика не давали мне покоя. Я сидел один в роще недалеко от приюта. И часами смотрел на рисунок. Я что-то чувствую, но что понять не могу. В голове само собой появляются какие-то строчки, рифмы и мелодия. Но как их передать? Как выразить? Мечусь как зверь в клетке. Потом беру уголек из потухшего костра и начинаю, прям на березе, писать мысли, что крутятся в моей голове. Пишу, стираю, подправляю, убираю, добавляю… и вот, кажется, родилась песня. Я напел ее еще раз, на выдуманный мною же мотив. Я в восторге! Я только что сочинил песню! Надо показать ее Олежке! Он обрадуется! Ему понравится! И со всех ног бегу к дорогу человеку. Он сидит у приюта и вертит головой в разные стороны, явно что-то выглядывая. Внутри все потеплело от нескромной догадки. Он же меня ищет. И вправду, стоило мне показаться, как он сорвался с места и кинулся ко мне.
- Ваня! Куда ты ушел? Я так волновался! Думал, тебя немцы украли! – обнимает меня за талию и утыкается носом чуть ниже груди. Я ложу руку ему на плечи, а другой глажу его волосы цвета вороньего пера.
- Прости, что не предупредил. Ты не поверишь, но я песню сочинил. Хочешь напою?
- Давай, - мальчик посмотрел в мои глаза и улыбнулся.
Я наклонился поближе к его ушку и тихонько стал напевать:
- Солнечный круг, небо вокруг —
Это рисунок мальчишки.
Нарисовал он на листке
И подписал в уголке:

Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.

Милый мой друг, добрый мой друг,
Людям так хочется мира.
И в тридцать пять сердце опять
Не устает повторять:

Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.

Тише, солдат, слышишь, солдат,-
Люди пугаются взрывов.
Тысячи глаз в небо глядят,
Губы упрямо твердят:

Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.

Против беды, против войны
Встанем за наших мальчишек.
Солнце — навек! Счастье — навек! — 
Так повелел человек.

Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.

- Это прекрасно! Ты молодец, Ваня! Это надо спеть кому-нибудь еще, чтобы все знали, какой ты молодец! А потом все будут петь твою песню! Я уверен в этом! – глаза мальчика горели ярче солнца, а на устах широкая улыбка.
- Да, конечно… Спасибо, это благодаря тебе.
У Олежки потекли слезы. Я испугался.
- Ну чего ты? Я что-то не так сказал?
- Нет, все так. Это от счастья.
Теперь я тоже видел мир сквозь слезы радости.
- Ты моя радость… - шепчу я Олежке.
Он промолчал. Так и стоим не в силах пошевелиться и разнять руки. Этот мальчик теперь навсегда частичка моей души.
- Пусть всегда будет солнце, - внезапно, как заклинание проговорил мой малыш.

Отредактировано Alica 777 (2011-05-18 18:42:21)