Глава 1.
— Слава Богу, — пробормотал Билл, вытягиваясь на огромной кровати.
— Где мои плавки? — вихрем влетел Том в комнату. — О, а у нас кровати рядом через стенку, — хихикнул и унесся.
Билл потянулся и начал медленно и лениво, не вставая, снимать с себя одежду. Через десять… Нет, через пять минут он оттащит свою тушку на пляж, положит на песочек и окажется в раю. Блаженно прикрыл глаза и улыбнулся. Мог ли он, мальчик из богом забытой немецкой деревни, еще три года назад мечтать о том, что будет лежать на огромной кровати king-size в шикарнейшем номере — водном бунгало с двумя спальнями, огромными ванными комнатами, уютной гостиной, замечательной кухней и большой столовой, бассейном и просторной террасой… Да ни в жизнь! На пляж. Срочно! На белый песочек… В самое сердце рая.
Они добирались до своего острова почти сутки. Сначала летели с пересадкой в Эмиратах на самолете. Потом еще на маленьком самолетике внутренним рейсом с кучей каких-то странных узкоглазых людей, которые смотрели на них с Томом, как на белых медведей, перевозимых в бизнес-классе без поводков и намордников. Затем на катере, из которого Биллу хотелось выпрыгнуть в воду цвета молодого лазурита. Хорошо, что на ресепшен их быстро зарегистрировали и не заставили ждать, пока шикарный Grand Water Pavilion уберут. Стоя у стойки в ожидании ключа, Билл только подхихикивал над Томом, придерживая за ремень, чтобы тот, как зомби, не ушел купаться, на ходу снимая многочисленные наслоения одежды, раздеваясь, словно луковка. Том вообще со своими задранными вверх дредами напоминал ему сейчас Чипполино и служил источником насмешек.
Скинув с себя все и оставшись в одной цепочке на шее, Билл полез перерывать чемоданы в поисках плавок.
Нашел.
Надел.
На ноги шлепки.
— Том, догоняй! — крикнул уже от дверей и легкой рысцой посеменил по деревянному настилу к манящей белой полоске берега. Можно, конечно, и с пирса нырнуть или в бассейне понырять, но хотелось голыми ногами походить по прохладному (или горячему?) песочку.
Не заплывая далеко, он поплескался в теплой воде, немного понырял, смывая с тела усталость дороги, и абсолютно счастливый выполз на горячий берег, где Том расстелил два пляжных коврика под пальмой. Господи, как же хорошо жить: птички поют, насекомые стрекочут, ветер ласковый, соленый…
— Не знаешь, когда тут обед? — брат плюхнулся рядом.
— Через час. Но можно заказать в номер. Только туда идти совсем не хочется.
— Не пойдем, — кивнул Том и раскинул руки в стороны.
Хо-ро-шоооо…
После ужина перед ними встал серьезный вопрос: пойти на дискотеку, как хотел Том, или прогуляться по берегу, насладиться тишиной и лечь спать пораньше, как мечталось Биллу. Решили совместить приятное с полезным — сходить на дискотеку на разведку, а обратно — обязательно пешком по берегу.
— Только давай сядем где-нибудь с краю, чтобы в любой момент можно было удрать, — канючил Билл в баре, с подозрением озираясь, не узнал ли их кто. Вроде бы нет, фуф. Он так устал, что совершенно сейчас не расположен к общению с фанатами и ночным загулам с братом. Хотелось домой и спать, спать, пока не выспится.
— Хорошо, только так, чтобы было видно площадку. Хочу посмотреть, что за красотки здесь водятся, у меня есть большое желание завести курортный роман. — Том вытянул шею, выглядывая из-за плеча брата и чуть прищуриваясь, стараясь в полумраке увидеть хоть что-то. Но из-за Билла ни хоть, ни что-то видно не было. Из-за него вообще ничего не было видно. Хитро улыбнувшись, он сообщил: — Душно, да? Я за коктейлем схожу.
Билл скривился, подобрал ноги в кресло и чуть завалился на подлокотник. Широко зевнул и пробубнил:
— Если я засну, не забудь про меня, когда в бунгало соберешься.
Том усмехнулся и вальяжно направился к барной стойке, смешно переваливаясь при ходьбе.
Он вернулся удивительно быстро с двумя запотевшими бокалами, в которых плескалось что-то молочно-голубое, украшенное взбитыми сливками и кусочком ананаса с какой-то веткой и зонтиком.
— За приезд! — приподнял он свой бокал.
Билл с сомнением покосился на напиток синтетического цвета.
— Это очень вкусно, — заверил его Том, закатив глаза и медленно потянув алкоголь по трубочке. — «Голубые Гавайи» называется.
— Название такое же дурацкое, как и внешний вид, — проворчал парень, аккуратно пробуя пойло. Оказалось, что это действительно вкусно, чем-то похоже на «Пина Коладу», только крепче и голубого цвета.
Потом Том стрелял глазками, а Билл жался в кресле, завязывая ножки узелками, отчаянно зевая и всем своим видом показывая, как же он хочет спать. Брат ржал над ним и таскал из бара напитки. По телу разливалось приятное тепло. Лень струилась по венам. Билл улыбался, глядя на Тома, протяжно вздыхал и морщился на сигаретный дым. Ему самому отчего-то курить не хотелось. Хотелось слегка напиться. Так, чтобы было немного лениво моргать, чтобы смотреть на мир сквозь чуть приопущенные ресницы и в этой расплывчатости видеть веселящегося брата, хорошенькую девочку за соседним столиком у него за спиной, ее волосатого кавалера и вон того смешного пузатого немца, который пьет из большого бокала пенное пиво и ест толстую сардельку, весьма не эстетично наколов ее на вилку и обхватив пухлыми губами, а по подбородку стекает жир. Том, заметив взгляд сквозь себя, обернулся, несколько секунд понаблюдал за соотечественником и пьяненько захихикал:
— Такое чувство, что он ей отсасывает.
Билл хрюкнул от смеха. Том заржал громко, на весь бар. Билл лягнул его под столом и многозначительно посмотрел — не привлекай внимания! — потом сам заливисто закатился, запрокидывая голову и периодически подвывая и всхлипывая. В уголках глаз блестели слезы.
Черный-черный горизонт сливался с черным-черным океаном. Тонкий месяц висел над головой. Казалось, махни неловко рукой и стряхнешь его с небосклона. Или вот-вот из-за пальмы вылетит маленькая Динь-Дилинь и усядется на самый кончик. Свесит ножки. Взмахнет волшебной палочкой… Звезды большие, рыхлые, важные. Усмехаются. И тихое-тихое шшшш — волны разговаривают. А за спиной, вдалеке гремит музыка, мешает слушать мир и мысли брата.
— Давай на рыбалку съездим? — предложил Том.
— Попозже. Я хочу сначала отоспаться, поваляться, погулять и подышать свежим воздухом. Хочу несколько дней побыть трупом. Полный релакс, — Билл развел руки и состроил умильную рожицу — как будто загорает.
— Ну да, дня через три-четыре, — суетливо почесал нос Том и недовольно сморщился: — Как-то тут с девушками напряги. Есть хорошенькие, но они с парнями, а те, что без парней, тех и с доплатой не надо. Надо на другой конец острова сходить, может там есть что-то приличное. В нашем отеле смотреть не на что.
— Зачем тебе? — лениво оторвался от своих мечтаний о пляже брат. — Неужели обязательно надо с кем-то знакомиться, бегать вот так, суетиться, создавать проблемы? Ты не можешь без этого?
— Я не хочу без этого. Я приехал отдыхать и наслаждаться жизнью. А что за отдых без девушек?
— А что с ними за отдых?
— С ними весело.
Билл рассмеялся.
— Надо тоже завести себе кого-нибудь, — подмигнул он. — Чтобы скучно не было.
— Давно пора, — ухмыльнулся Том. — И хорошо проводить время в состоянии приятной влюбленности.
— Да, — игриво прищурился Билл и потер руки. — Завтра идем на охоту.
— Ага, только выспимся.
Глава 2.
Она сидела напротив Билла, и тот старался не заржать, когда эта кукла открывала свой милый ротик. Впрочем, открывала она свой милый ротик достаточно редко, потому что рот Тома не закрывался вообще. А когда рот Тома открыт, то все остальные рты должны быть захлопнуты по определению. Нет, их можно открывать, но вставить хоть слово при открытом Томовом рте дело бесперспективное. Хотя Билл и так узнал больше, чем требовалось. Гораздо больше его интересовал вопрос, куда брат потащит эту пигалицу: к ним в номер или свалит в номер к ней, а может они где-нибудь на берегу непотребством займутся. Уж скорее бы, надоело тут торчать, слушать попсятину и пить отвратительные коктейли. Но здесь девушки, и Том оказался прав, на самом деле были гораздо симпатичнее тех, что жили в их отеле. Вот только Биллу ни одна не глянулась. И вообще как-то странно всё. Обычно брат знакомится по отработанной схеме. Сначала выискивает жертву, потом «состыкуется» с ней взглядами и дает понять, что она может подойти. Когда безмозглая бабочка, радостно махая крылышками, долетит до его персоны и Том убедится, что она не слишком страшна на мордашку вблизи, он переходит ко второй части своего представления — чуть подпаивает жертву быстрой любви, чтобы не стеснялась в чилл-ауте, где, собственно, все вскоре и случится. Билла воротило от этих бабочек, которые потом по какой-то непонятной причине начинали вести себя, словно вышли за Тома замуж, пытались общаться с самим Биллом, докучая тупыми вопросами. Блин, ну трахнулась и трахнулась, вали отсюда, ты больше не нужна. Но сегодня все было несколько иначе. Том сразу же обратил внимание на эту куклу. Билл просто видел, как скучающий взгляд брата скользил по толпе отдыхающих, спотыкнулся о девушку и замер. А потом его лицо изменилось — стало по-щенячьи восторженным. И взгляд изменился — потеплел. Билл даже почувствовал, как в мозгу брата щелкнуло собственническое «МОЁ!», и дальнейший вечер прошел под скучным окучиванием девахи, которая, о чудеса-чудесные, не узнала ни его, ни самого Тома. На ее дебильный вопрос: «А как тебя зовут?» Билл от смеха чуть не рухнул с диванчика, а Том покраснел и, заикаясь, ляпнул: «Том. Только его (пальцем на Билла) зовут не Джерри». И Билл все-таки рухнул с диванчика.
Интересно, что он в ней нашел? Билл развалился и закинул ноги на низкий столик. Взял коктейль и принялся разглядывать девицу. Руки без маникюра. Форма ногтей красивая, но сами ногти неухоженные. Ручки тонкие, косточка выступает, локоток остренький… Мрак. Ладно, дальше… Волосы каштановые, волнистые, до плеч. Никакой прически, просто длинные волосы и челки нет. Прячет их за уши. Уши маленькие, без мочки и без сережек. Ужас. Нос тонкий и с легкой горбинкой. Совсем незаметной, но форма все равно портится. Крылья красивые. Такие вот какие-то изящные. Окей, нос пусть останется… Хотя горбинка… Нет, нос тоже ужасный. Губы обычные. Видно, что мягкие, не пухлые и не тонкие. Обветренные какие-то, без помады и блеска. Ну как девушка может ходить без помады? Это же моветон натуральный! А вот глаза… Глаза огромные. Как блюдца. Темно-карие. И длинные-длинные ресницы с выгоревшими кончиками. Может у нее косметичку украли? Фигура ничего на его взгляд. Правда, ничего… хорошего: худющая, аж ребра торчат и тазобедренные косточки жутко выпирают. Сисек нет совсем. Не понятно, зачем надевать короткий облегающий топ при таких сиськах. Вот уж никогда бы он не подумал, что брату могут нравиться такие суповые наборы. Никакого удовольствия, только синяки останутся. И все равно что-то тут не вязалось. Том никогда себя так не вел — крутится вокруг нее, за коктейлями сам бегает. Не как обычно текилой или водкой спаивает, а коктейли с вишенками таскает. Сам, что интересно. Глазки-то как блестят. И глазки-то восторженные. Клубникой с рук кормит. Ржет постоянно. Байки травит. Ни словом не заикнулся, что музыкант. Просто парень, который выиграл поездку на каком-то конкурсе. Что за бред? Билл подавился и красноречиво уставился на брата.
— Вот, Билл подтвердит! — ткнул в него пальцем.
— Э… — распахнул рот Билл, намереваясь сказать всё, что думает по этому поводу.
— Вот и Билл подтвердил! — невинно пожал плечами Том.
— Сколько тебе лет? — посмотрел на безмозглую дурочку Билл.
— Семнадцать. Скоро будет восемнадцать… — смутилась девушка.
— Хорошо. Значит Тому надо немного подождать, — захохотал он и снова присосался к коктейлю.
— Твой немецкий восхитителен! — совершенно по-идиотски расплылся в улыбке Том. — Где ты так хорошо выучила язык?
Билл мысленно схватился за голову, сжал губы и закатил глаза. За что ему это? Шел бы ты трахаться, да пошли уже отсюда, надоело, честное слово.
— У меня мама немка. Они с отцом дома по-немецки разговаривали, и меня научили… Раньше… Она умерла.
Билл шумно выдохнул, выпятив губешки. Том сочувственно сложил бровки домиком.
— Я плохо говорю… С акцентом… Я знаю… — испуганно глянула на младшего близнеца.
— А как тебя зовут? — в четвертый раз спросил Билл. Не то чтобы он не помнил, что ее зовут Луизой, просто хотелось поиздеваться. Чертовски скучно.
Том бросил на него гневный взгляд.
Девушка вдруг прищурилась, выпрямила спину, гордо вскинув нос с горбинкой, и с вызовом сказала:
— Мария Сьюзен Луиза Мелатто фон Клейст. Мой прадед по материнской линии Пауль Людвиг Эвальд фон Клейст был генералом-фельдмаршалом вооруженных сил Германии и командовал сначала кавалерийской дивизией, а потом танковой армией на Западном фронте. Он погиб в бою. А как твое имя?
Том опешил.
Билл поковырялся ногтем между зубов и, коверкая имя на американский манер, растягивая слова, важно произнес:
— Мэри Сью, говоришь, тебя зовут?
— Билл, заткнись! — зло рявкнул Том. — Хватит тут выделываться! Луиза, прости, он не такой на самом деле. Просто не в духе.
Девушка растянула губы в улыбке, взгляд так и остался холодным.
— Извини, Том, — коснулась его руки. — Мне пора. Приятно было с тобой поболтать. Ты классный.
И прежде, чем Том успел отреагировать, девушка убежала. Именно убежала, а не ушла. Он обернулся к усмехающемуся брату.
— Что с тобой?
— Мне ужасно скучно, — устало сказал Билл, с которого словно шкурка со змеи, разом сошла вся спесь. — Да и девочка… Том, она маленькая, зачем тебе проблемы?
— Это мои проблемы, — зашипел он. — И я бы не хотел, чтобы ты создавал мне дополнительные проблемы в общении с девушками.
— Я больше не буду, — пробубнил себе под нос и опустил голову.
— Я серьезно, а ты… — скривился Том презрительно, поднялся и пошел к выходу.
— Том! — догнал его Билл, схватил за руку. — Я тоже серьезно. Извини. Хочешь, мы завтра придем сюда снова?
— Не хочу, — выдернул он локоть.
Билл хитро усмехнулся и отправился следом.
Оказалось, что Том на него обиделся серьезнее, чем Билл думал. Мало того, что брат не разговаривал с ним всю дорогу, так еще и отказался смотреть какой-то ужастик перед сном. А какой смысл бояться, когда никого нет рядом?
Билл сидел на террасе и курил, размышляя, что на самом деле перегнул палку со своим стебом над девчонкой, тем самым лишив брата законного секса, о котором тот мечтал перед отпуском. Нехорошо как-то вышло. Надо быть помягче. Но с другой стороны, понятно, зачем они нужны Тому, и чего ради он должен быть мягче к тем, кто не ценит себя настолько, что раздвигает ноги через час после знакомства? Его девушка никогда себе такого не позволит. Да и Тома он не очень понимал в этом отношении — неужели ему настолько приятно пускать в свою постель (то есть подпускать к своему телу) девиц легкого поведения? Секс — это гармония, любовь, чистота и доверие. А просто слить излишки напряжения в грязное, потное тело полупьяной телки… Фу! Билла передернуло от отвращения. Нет, он не ханжа и не монах, у него тоже бывали случайные связи, иногда это просто жизненно необходимо, но он никогда не позволял себе опускаться до такой грязи, как спаривание в ночных клубах с первой попавшейся девкой. А Том вот опускается. Да и брата жалко — он поматросит и бросит, а она потом будет по Интернету ходить, его имя своим грязным языком пятнать, рассказывать, какой Томми нежный да страстный, какой у него динь-дон и как он им пользоваться умеет. Билл опять перекосился и брезгливо затушил сигарету. Он бы лично оторвал им руки.
Между тем Томми вышел из своей комнаты, прикурил, глубоко затянувшись, потом задумчиво медленно выпустил дым, постоял, глазея на черную воду, и… куда-то пошел твердым, широким шагом. Билл привстал, пытаясь разглядеть, удаляющегося брата, но быстро потерял его из виду.
Он ждал его сначала сидя в шезлонге, закутавшись в плед, потом ушел в бунгало. Пытался смотреть телевизор… Слушать плеер… Тома не было.
Билл не выдержал через два часа и набрал его номер.
Телефон не отвечал.
Он начал серьезно беспокоиться. Оделся и ушел на берег.
Том обнаружился быстро: он сидел под той пальмой, под которой они загорали днем. Билл как-то сразу понял, куда надо идти, когда ступил на землю. И не ошибся. Улыбнулся тому, что так хорошо понимает брата. Подошел и опустился рядом. Том сидел, сгорбившись, обхватив колени руками, смотрел на лунную дорожку и улыбался чему-то своему. Билл тоже сжался, тоже уткнулся носом в колени. О чем-то своем шелестели волны. Месяц стал чуть толще, а звездочки на небе напоминали ему россыпь бриллиантов на бархатной подушечке.
— Я волновался… — нарушил тишину через некоторое время. — Не уходи так больше.
— Я хотел побыть один. Подумать.
— О чем?
— Мне понравилась эта девушка.
— Чем? Я не увидел никаких достоинств, сплошные недостатки.
— Она красивая. Такие выразительные глаза. От волос пахнет дыней и морем. Губы… Билл, я хочу их целовать. Они какие-то совсем невинные… — Смутился: — Если губы могут быть невинными… А руки… Ты видел, какие тонкие и изящные у нее руки? И она вся такая тоненькая, такая невесомая, прозрачная…
— У нее нос с горбинкой.
— Да? Я не заметил. По-моему нормальный нос. Во всяком случае, он ничуть ее не портит.
— Том, у нее даже сисек нет, — вздохнул он. — А задница… Она же плоская вся!
— Луиза занимается спортивными танцами. Ей нельзя весить много, иначе партнер сломает руки.
Билл шумно выдохнул и уставился на копошащегося на песке краба.
— Дело твое, — пожал плечами. — Я просто хочу напомнить тебе о последствиях, чтобы ты потом не ломился ночью ко мне в комнату с вытаращенными глазами и не орал дурным голосом, что какая-то коза по всему Интернету рассказывает о размерах твоего члена и твоих сексуальных возможностях.
— Не буду, обещаю.
— Легкий курортный роман?
— Легкий курортный роман, — улыбнулся Том.
День прошел так же, как и предыдущие полтора — в праздном валянии на песочке и купании в океане. Они ели мороженое, пили сок и наслаждались жизнью. Так странно было никуда не бежать, не спешить, не прятаться, не слышать криков, не видеть истерящих девушек. Странно передвигаться без охраны. Странно болтать с официанткой и строить ей глазки. Странно быть обычным человеком… Они отвыкли от этого. И все было бы прекрасно, если бы Том мог говорить о чем-нибудь еще, кроме Луизы. Билл и не подозревал, что за какой-то час брат узнал о девушке всё, и теперь вываливал на него кошмарный поток абсолютно ненужной информации. Билл стойко терпел, улыбался и поддакивал, витая в облаках. Правда иногда он спускался на землю и начинал подумывать, что надо тоже завести себе какую-нибудь Мэри Сью, а то не честно — Тому есть, чем его доставать, а Биллу нечем. Итак, в обед Том поведал, что Мэри Сью притащилась из Рима. Билл послал на голову тех, кто надоумил ее приехать на их остров, тысячу проклятий. Отдыхает она с теткой, но так как тетушка молода и завела себе на острове любовника, то им совершенно не до Луизы. Отсюда Билл сделал вывод, что теперь отдыхать они будут втроем — он, Том и девушка. Надо было взять у Саки пистолет, а то застрелиться нечем. Билл поднял глаза к небу и беззвучно взмолился: «Пожалуйста, пусть Том найдет себе другую, а эта его прогонит!»
К вечеру он твердо решил, что заведет себе подружку. Вот первую попавшуюся снимет. Надо Тома тоже чем-нибудь достать. Будут своих телок обсуждать. Билл даже развеселился.
Он сидел в уголке на диване и наблюдал, как невдалеке, через пару столиков, Том пытается наладить отношения с девицей. Девица кривила носик, сжимала губы и категорически не смотрела брату в глаза. И это выглядело особенно смешно, если учесть, кто такой Том Каулитц. Хотелось взять его за шкирку и увести обратно в отель, чтобы не позорился. Но Билл дал слово, что будет вести себя прилично. Он пил уже пятый коктейль, боролся со сном и скукой и наблюдал.
Вот Мэри Сью косится в его сторону. Билл растянул губы в улыбке больше похожей на оскал. Том что-то доказывает, активно жестикулируя. Девушка сложила руки на груди. Том заискивает перед ней. Как противно… Видел бы он себя со стороны. Медленная музыка. Давай же, идиот, вытащи ее на танцпол! Ты же отлично танцуешь! Том аккуратно берет ее за руку и ведет в толпу танцующих. Билл облегченно вздохнул — вот не подскажешь, сам ведь не догадается.
Танцевал Том, и правда, замечательно. Кружил девчонку, вертел, как ему вздумается. Вот она уже не куксится. Вот смеется. Вот ручки-спички на его плечах. Вот, видимо, какие-то па из своих спортивных танцев выкидывает. Том смеется. Счастлив. Дьявол, а девчонка-то ему на самом деле нравится! Ну что он в ней нашел? Курортный роман и только. Точка.
Билл решил, что еще один бокал, и Том попрет его на себе. В теле уже такая приятная гибкость образовалась, грозящая перерасти в полное обмякание. Рядом с ним уселась какая-то девица, вульгарно облизала губы и выставила перед носом сигарету:
— Я знаю, — томно произнесла она по-английски. — У вас самая лучшая зажигалка в мире.
Билл постарался придать лицу выражение максимальной дебильности и сообщил по-немецки:
— Я не понимаю.
— Вау! — сложила она губки трубочкой как для поцелуя. — Какой милый акцентик! — осторожно выдернула из рук зажигалку. Закурила. Видимо эротично выпустила дым.
Билл туповато улыбался и хлопал ресницами.
— Мальчик скучает? — рука по коленке.
Сейчас вырвет. Все-таки перебрал.
— Я не понимаю, — затряс он головой, брезгливо скидывая пальцы с длинными кроваво-красными когтями. Заозирался вокруг, ища брата.
— Меня зовут Софи. А как твое имя?
— Джерри, — зачем-то сообщил Билл.
Рука настырно ползла по его бедру вверх. Он пытался ее скинуть, но она все равно приближалась к ширинке.
— Убери свои лапы, — раздраженно зашипел он по-английски. — Хочешь трахаться, найди себе подобное! — Нервно вскочил и понесся на улицу. Лучше он Тома на берегу подождет. Хотя нет… На берегу опасно. Еще изнасилуют пьяные женщины. Пришлось усесться на пороге, как бедному родственнику.
Билл честно прождал Тома пару часов, пока не замерз и не протрезвел окончательно. Кинув брату смс, он отправился в бунгало спать. В конце концов, сколько можно сидеть? Опять скучный и испорченный вечер. Приперлась же дура! Пьяная, страшная, потная… Фу! И губы… Там столько силикона, сколько у Билла жира нету. Что же это такое? Неужели на всем острове нет ни одной девчонки, с которой бы он мог пообщаться? Хотелось просто поговорить, ни о чем, просто так. Хотелось, чтобы она была нежной, ласковой. Хотелось ее защищать и оберегать. А откуда вылезла вся эта вульгарность и пошлость? Почему к нему вечно липнут какие-то неадекватные телки, которых даже трахать не хочется.
Билл пошел к отелю по темному берегу, а не по освещенной дороге, как они делали с Томом. И очень быстро пожалел об этом. Месяц был слишком тонким, чтобы полноценно освещать ему путь. Как только огни отеля скрылись за пальмовой рощей, он перестал видеть вообще. Нет, он видел, куда ступает нога, понимал, где плещется океан, но окружающая его черная мантия ночи пугала и настораживала. Он торопливо переставлял ноги, спотыкаясь о кораллы и какой-то мусор, пару раз чуть не разбил голову о низко склоненные пальмы. Он вслушивался в малейший шорох и убеждал себя в том, что остров маленький, хорошо охраняется, что здесь всего два отеля класса de lux и ему ничего не угрожает. Он вспотел и запыхался, обнаружив, что давно уже перешел на бег. Футболка неприятно липла к телу. Влажный прохладный воздух словно погрузил его в горячий кокон слизи. Неприятно и противно. Билл остановился. Огляделся, прислушиваясь. Никого. Хочется в воду. Хочется смыть с себя всё. И прикосновения той бабищи тоже. Интересно, а за ним увязался кто-нибудь или нет? Просто он без плавок, купаться в шортах глупо, а в мокрых трусах потом будет неудобно ходить. Но липкий пот доставал больше. Плюнув на возможную скрытую съемку, Билл снял с себя всю одежду и отправился в воду.
Тело расслабленно лежало на воде, ласкаемое волнами. Он млел, закрыв глаза. Волосы щекотали спину. Удивительное ощущение купаться без одежды. Возникает странное чувство единения с природой, возвращения к истокам. Ничего не мешает, не давит, не жмет. Будь его воля, он бы всегда купался так — голышом. Приятно. Потрясающе приятно. Билл улыбнулся. Ему всегда нравилась вода. Когда они ездили с Томом в бассейн в детстве, то брат с удовольствием резвился с мальчишками, прыгая с бортиков и тумбочек, а Билл любил лежать вот так в виде звезды, лежать и ловить непередаваемый, ведомый только ему одному кайф. Он приподнял голову, пытаясь понять, как далеко его отнесло от берега, принял вертикальное положение и обнаружил, что ноги не достают до дна. Так… Если учесть, что плавает он в целом очень плохо, то… Главное не паниковать! Надо понять, где берег. Дьявол! Его же даже не услышат! Он вдохнул побольше воздуха и нырнул, вытянув носочки и работая руками, погружая тело, как можно глубже. Если он достанет ногами до дна, значит берег рядом. Если нет… Том не оценит эту шутку. Том расстроится. Том сильно на него обидится. А утром рыбаки выловят его распухшее тело. Голое. Увидят и черте что подумают! Билл представил себя мертвым, голым и распухшим и очень испугался. Он, Билл Каулитц, не может быть мертвым, голым и распухшим! Не имеет права! Том же его потом убьет, если он утонет! Ноги коснулись дна. Так, глубина чуть больше двух метров. Радует.
Он вынырнул, закрутил головой, пытаясь определить направление к берегу. Чернота. Том! Том!!! Помоги! Стало страшно. Страшно от того, что вроде бы и жив пока еще, и не утонул, не распух, а положение все равно хуже некуда. Где этот чертов берег? Том!!! Том!!! Пока ты там трахаешь телку, твой брат погибает! Том!!! Он начал паниковать. Резко крутился вокруг своей оси, вглядываясь в темноту. Напрягал слух, пытаясь услышать хоть какой-то шум, кроме шелеста волн.
— Том!!! — завопил он от страха. — Тоооом!!! Помогите! По-мо-ги-те!!!
Он любил трындеть в интервью о своей ментальной связи с братом, рассказывать, как Том чувствует его на расстоянии, как перехватывает его мысли, понимает, что хотел сказать Билл еще до того, как Билл откроет рот. На самом деле никакой братской связи не было и в помине. Они так много времени проводили вместе, что знали друг друга как облупленные. Сейчас же Билл готов был продать душу, лишь бы Том каким-то чудесным образом оказался на берегу и спас его. Он хотя бы плавать умеет нормально…
— Том!!! — провыл он с отчаяньем. — Спаси…
Где-то зазвучала мелодия. Билл встрепенулся и вытянул шею, прислушиваясь к звукам. Телефон? Он напряг слух, боясь упустить направление сигнала. Только не клади трубку! Том, милый, только не клади трубку.
Звонок прервался.
Билл чертыхнулся. Кажется, плыть надо в ту сторону? Он осторожно начал перебирать руками и ногами. Нет, кажется не туда…
Телефон опять затренькал.
Закрыв глаза, он просто поплыл на звук, умоляя брата не класть трубку.
Через несколько метров попробовал встать на ноги. Пальцы коснулись дна, но еще слишком глубоко. Только не сбрасывай вызов… Том, пожалуйста…
Через пару минут Билл рухнул в воде на четвереньки, тяжело дыша. Уткнулся носом в ладони, рискуя схватить волну в рот, и хмыкнул — ментальная связь в действии, черт побери! Телефон снова ожил. Кое-как поднявшись, он подошел к одежде и вытащил спасительную соломинку.
— Твою мать! Ты где? — заорал Том в ухо.
— Пытался свести счеты с жизнью, — усмехнулся Билл, скидывая сосульку прядки с лица.
— Я не спрашиваю, что ты делаешь? Я спрашиваю, где ты?
— Я не знаю, — всхлипнул против воли он. — На берегу.
— С кем?
— Один.
— Что ты там делаешь один?
— Купался.
— Пьяный?
— Том, я не пьяный. Я уже трезвый.
— Я убью тебя! Ты же плавать ни хрена не умеешь! Стой там, где стоишь, я сейчас за тобой приду. Ты меня понял, идиот? И отойди от воды, чтоб рядом с ней тебя не видно было!
— Том… Я чуть не утонул…
— Я тебя сейчас сам утоплю! Собственными руками! Урод!
Билл улыбнулся и встал так, чтобы за пальмой его не было видно. Надо немного обсохнуть и одеваться. Сейчас придет Том.
Том действительно появился минут через пятнадцать-двадцать. Злой и раздраженный. Окинув мокрого брата презрительным взглядом, он всучил ему фонарик и велел не отставать.
В бунгало Том загнал Билла в ванную отогреваться, заказал горячее молоко с медом, и плюхнулся в гостиной смотреть телевизор.
— Как прошел вечер? — спросил Билл, садясь на другой конец дивана.
— Шикарно, пока ты не свалил куда-то.
— Я, между прочим, ждал тебя два часа, — обиделся он.
— Я, между прочим, не просил тебя торчать около дверей.
— А в баре ко мне приставать начали.
— Кому ты нужен? — ухмыльнулся Том. — Я к тебе девушку нормальную послал, а ты обложил, бедняжку, и ломанулся, как лось, к дверям. Ты же хотел с кем-то познакомиться, я тебе телку организовал. Билл, что за детский сад?
— Не надо мне никого организовывать! Я сам как-нибудь справлюсь!
— Ты зачем ночью в воду полез? Ты же плавать не умеешь. Нельзя ночью купаться, берега не видно.
— Ты почувствовал, как я звал тебя? — расплылся в улыбке Билл.
— Нет, я пришел в номер, увидел, что тебя здесь нет. Так как меня подвезли по дороге, и там тебя тоже не было, то я решил, что ты пошел по берегу. Я позвонил. Ты не ответил. Я еще раз позвонил…
— А я думал, что у нас связь… Как ее? Ментальная…
Том тяжко вздохнул и скептически посмотрел на брата.
Билл покраснел.
— Расскажи мне о своей Луизе. Как прошло все?
— Хорошо. Мы помирились. Немного потанцевали. Погуляли по берегу. С ней очень интересно. Она многое знает. Учится в художественной академии. Она такая утонченная, очень вежливая, правильная. Но в то же время, не зануда и не напрягает. Знаешь, мне с ней легко. Вот как будто она часть меня…
— Ты ее трахнул?
— Мы даже не целовались.
— Том, — протянул Билл. — Ты что? На тебя это совсем не похоже…
— Сам удивляюсь. Она… Я не знаю… У меня состояние такое, как будто я грубое деревенское быдло, а она настоящая аристократка… Мне кажется, ей со мной не интересно… Всё, что я говорю — бред. У меня рядом с ней язык каменеет. Представляешь?
— Нет, — искренне затряс головой Билл, вытаращив глаза. Он ушам своим не верил — Том боится ее, комплексует, дергается?
— Мы договорились с ней встретиться завтра днем в ее отеле. Пойдешь со мной?
— Ну, зачем я тебе нужен? Я лучше на гидроцикле покатаюсь и на парашюте полетаю. Давно хотел.
Том как-то нервно вздохнул и поджал ноги.
— Эй, — тронул его за плечо Билл. — Ты чего? Том, ты же самый сексуальный в Европе… — лукаво улыбнулся, — …после меня, конечно. Эй… Да она от тебя без ума…
— Я не нравлюсь ей. Я чувствую это.
— Ну не нравишься и не нравишься, найдешь другую. Хочешь, завтра куда-нибудь поедем, погуляем? Можно в столицу махнуть. Я не узнаю тебя. Сколько переживаний из-за девочки на одну ночь, из-за глупого курортного романа. Ты не увлекайся так…
Том поднял на него глаза и опять вздохнул.
— Поздно.
Билл посмотрел на часы.
— Да, действительно, поздно. Пятый час уже, пошли спать.
— Пошли. Как позвонить на ресепшен и попросить, чтобы они меня в одиннадцать разбудили?
— Том… — округлил глаза Билл.
— Мы в двенадцать договорились встретиться у нее. Пойдем на пляж.
— В самую жару? — скривился он.
Том кивнул (дреды смешно подпрыгнули) и вразвалочку отправился к себе в комнату.
Билл улыбался, проводив его взглядом. У них прекрасные отношения. Том всегда всё рассказывал брату. Тот отвечал ему полной взаимностью. Они поддерживали и помогали друг другу в любой ситуации, стояли друг за друга горой. Том мог прийти в любое время и вывалить на Билла всё, что наболело, всю радость, все горе, посоветоваться, поныть, позлиться, поругаться. И Билл знал, что когда он сам в очередной раз заявляется к брату в дурном настроении, расстроенный, радостный, счастливый, то Том точно так же выслушает, утешит, поддержит, поможет. Они самые близкие друг другу люди. И если Том хочет общаться с этой девочкой, то пусть общается. Билл потерпит. Будет слушать его, советовать что-то, поддерживать. Ну а как по-другому? Они же братья…
Отредактировано Imanka (2009-04-28 20:00:09)
