Ну вот вы и дожили до последней части первой главы.)) Здесь люби читали только две из примерно 4-5 глав, так что, я надеюсь, вам будет интересно узнать, что же будет с Сашей, Томом и... ну а это позже)
Глава первая
Часть шестая
"Береги её! Ты - всё, что у неё осталось!"


POV Tom.
Я выбежал из машины и, огибая пробку, подбежал к скорой.
- Что произошло?
- Сбиты два человека, - спокйно, по-деловому ответил врач. - Вам-то что?
- Я друг девушки. Кто второй?
- Друг? Где же вы были ,друг, когда они хоронили мать? - на меня укоризненно воззрились глаза доктора. Как приговор. Жёсткий и справедливый...
- Я ехал...
- Доехали...
- Кто второй?
- Отец... Его спасти не удалось. Сердце не выдержало, а вот девушку спасти шансы есть... Скорее, скорее, вы что, хотите, чтобы и она погибла на месте происшествия??? - крикнул он медработникам, которые уже бегом неслись к водителю. Я стоял как в ступоре? "Погибнуть на месте происшествия...." - крутилось в голове. Что? ЧТО?
- Доктор, можно мне с вами... - взмолился я. Водитель кратко перевёл, но вдаваться в подробности не стал...
- Только один, - сердито ответил врач, - пошевеливайтесь, пошевеливайтесь!
Через полминуты я уже сидел в кабине и смотрел на Сашу... Ей перевязывали голову... Закрытые глаза, бледная.. До чего же бледная, худая... Разбитая голова, кровь... Что с ней сделала жизнь? Что с ней она ещё сделает? Она не умрёт. Нет, НЕТ! Никогда и ни за что! Я сделаю всё, чтобы она выжила. Она будет жить и никогда больше не вернётся в те бараки, где людям чуждо понимание... Перебитая голова, несколько сломанных рёбер, повреждение позвоночника... Эти слова я слышал как в тумане... Первая любовь, да, только сейчас я понял, что я влюбился в эту девушку ещё тогда, по многочасовой переписке, в её слова, мысли. Это лучше, чем в тело, лучше, чем в фигуру.. Влюбляешься в настоящего человека, а не в его макет и манекен. Она будет последней... Первой и последней...

Коридор.. Пустой больничный коридор... Безжизненный, пахнущий страданиями и надеждами. Сегодня здесь зажглась ещё одна. Моя надежда на любовь, на жизнь, на существование... Нет.. Чтобы хоть как-то отвлечься, я залез в нет, где сразу же получил от брата гневное письмо с допросом. Кое-как обьяснив обстановку, я получил поддержку.. Он понимает.. Возможно, как никто другой.. Нет, есть мама, отчим, папа и Алекс...Когда-то давно Андреас учил меня пользоваться поисковой службой. Вспомнив всё, что хранила моя память, я залез в сеть и начал искать информацию о Саше... Её не было... Как? Такое ощущение, что она была не человеком, пустым местом... Ничего о семье, только мельком о достижениях в танцах.. Её как будто избегали.... В Вдруг я наткнулся на надпись банковских счетов..... На счету совершенно не было денег... Как они, как она жила так?Почему не говорила мне? Неужели гордость настолько сильно затмила потребности? Нет.. Она молчала.. Молчала о прошлом, о настоящем, о будущем.
- Вы ждёте Александру? - участливо поинтересовалась медсестра. Я непонимающе посмотрел на неё.
- Что? - спросил я по-английски.
- Вы не русский? - в свою очередь задала вопрос она уже на английском.
- Да.
- Вы к Александре? - спросила она. Я подскочил от неожиданности.
- Да. Да! Что с ней? Скажите! - я умоляюще посмотрел на грустое лицо медсестры.
- Не беспокойтесь.... Ей уже лучше. Операция прошла успешно, но....
- Но что? - я посмотрел ей прямо в глаза. Сердце упало. В этих глазах я прочёл сострадание. Что-то произошло... К чёрту ту улыбку, тот взгляд, который называли моим коронным. К чёрту всё...
- Ей надо срочно пройти обследование и лечение... Это стоит больших денег и делать это надо не у нас в больнице, а в Германии.
- Я оплачу, я всё сделаю, - машинально проговорил я. Неужели так плохо?
- Это ещё не всё, - продолжила она, - Приношу вам мои соболезнования... Но девушка больше не сможет ходить. Никогда.
Слова...  Что это такое.... слова? Средство связи? Но глазами можно сказать гораздо больше. Зачем она сказала? Словом можно убить, отнять надежду, оскорбить, но нельзя сломать... Не её, не меня. Она будет жить вопреки всему, будет рядом. Будет жить...
- Когда она очнётся?
- Не думаю, что скоро. Её нужно срочно перевезти в Берлин. У нас нет таких технологий. У нас она не выживет.
- Хорошо. Завтра подойдёт?
  Медсестра с удивлением посмотрела на меня. Да. Как же много зависит от денег.
- Кто вы?
- В каком смысле?
- В смысле профессии.
- Гитарист.
Удивлению женщины не было предела. Она, видимо, не представляла, что гитаристы могут зарабатывать достаточно много.
- Хорошо. Значит завтра?
- Да.
Времени мало. Я быстрым шагом вышел из больницы, сел в машину и попросил измученного водителя отвезти меня к аэропоту. Бедный.. Ну ничего, скоро будет возможность поспать... Долго ругаясь и доказывая свою правоту, я наконец договорился о том, чтобы следующим рейсом отправили меня и Сашу. Как всегда сработали деньги... Сейчас они двигатели, как и талант..... Но чаще - они..

Не сплю... Ночь... Полумрак больницы, запах надежд.... Прозрачная стена, отделяющая меня от Саши, белой, закутаной, перемотанной. Не верилось, что в один миг можно вот просто так потерять возможность ходить.. Не верилось, не укладывалось в голову.Белые стены в полумраке словно светились... Свет луны.. Мерный бледный, мертвенный свет падал  на пол, кровать....На её лицо, отчего оно казалось ещё безжизненнее. Как же мало знает человек как же поздно он понимает, что кто-то ему дорого. Понимает тогда, когда что-то происходит. Как странно устроена его психика, мышление... Всё, что связано с ним... Звонок. Требовательный, громкий, он, как что-то, оставленное другим миром, не этим, не миром страданий, потерь и надежд...
- Да?
- Том, - прогорил в трубку Билл, - ты когда приезжаешь? Я, конечно, всё понимаю, но ты помнишь? Через три дня концерт в Ганновере.
  -Помню. Я приезжаю завтра в Берлин. Встретишь? Я приеду не один.
- Уговорил?
- Скажем так - нет и да. Завтра объясню.
- Когда прилетаешь?
- В четыре. Билл, ты не мог бы пригнать к самому самолёту при посадке "Скорую"?
- Так... Ну я бы мог, но зачем? Захотел прокатится? - с тревогой в голосе произнёс Билл.
- Нет, дело не в этом. Вызови бригаду. Это срочно. Чем быстрее они сработают, тем лучше. Пожалуйста, вызови лучших врачей.
- Ты объяснишь? - взволнованно спросил брат.
- Да-да. Завтра.
- С тобой всё в порядке?
- да-да, завтра...
Ну всё, я уверен, Билл выполнит обещание. Можно не беспокоиться...

- Молодой человек, молодой человек. Проснитесь. Через час рейс, - магические слова. Сон, как рукой, сняло. Я открыл глаза и оглянулся. Скорая, сирена.. Видимо я крепко спал, что не услышал её... За коном мелькют улицы, промокшие и озябшие от дождя.... Носилки поставленные посередине и Алекс, лежацая на ней.. Всё казалось сном, сном мучительным, страшным.. Но это была реальность, ещё более мучительная и страшная, потому что понимаешь, что это всё правда, не вымымсел, не фантазия, вой сирены стоит в ушах, заполняя всё сознание.Душно, темно, плохо, но чувство ямора осталось и здраво мыслить я ещё мог. Дождь, нет, ливень, пронизывающий ветер... Портовый город, вторая столица. Сегодня она не в духе... Может не хочет отпускать её? А Алекс всё также тихо лежит под капельицей... Состояние критическое... Но есть надежда... Сам себя не узнаю... Ведь её я не знаю... Почти совсем, но не могло же быть всё выдумкой? Это я, чтобы как-то поддержать разговор перечитал огромное количество книг, начал вдумываться в свои и её слова. Она меня изменила и я рад этому изменению... Аэропорт, одинокий самолёт. Сегодня нелётная погода, тем не менее полёт не отменили. Медлить нельзя. Каждая минута на счету... У трапа стоит миловидная белокурая девушка, явно не стюардесса... Я выхожу из машины, лицо девушки меняется, искажается... Страх, отчаяние, боль.. В этих странных глазах я увидел всё... Взяв себя в руки, девушка направилась по направлению ко мне. В это время я помогал доставать носилки и не заметил её... Обернувшись, я услышал горький крик.. Девушка побледнела, пошатнулась и подбежала к носилкам.
- Саша! Саша! Что произошло? Что с ней? - повторила она на немецком. Она знала меня, знала её...
- Кто вы? - спросил я, отводя её в сторону, чтобы она не мешлала врачам загружать носилки в самолёт.
- Я её подруга...
- Почему ты не была на похоронах?
- На похоронах? - лицо девушки исказилось гримассой страха, - Чьих?
- Вначале её мамы, а сегодня - её отца, - ответил я, останавливая слёзы. Я плачу? Ну уже нет!
- Я ничего не знала. Саша не звонила мне после поездки и не отвечала на звонки, дома её не было, я только сейчас узнала, что она улетает в Германию. Правда, я не знала с кем... Откуда ты её знаешь? Откуда ты здесь?
- Долгая история. Может, она рассказывала о Крисе...
- Когда-то говорила. Это я её туда привела... Но она о тебе мало говорила...
- Странно.. Хотя... Прости, нам пора....
- Когда она вернётся?
- Не знаю. Прости, но сюдя я её уже вряд ли пущу. Здесь ей плохо.
- Что ты знаешь о ней? - с запальчивостью выкрикнула девушка.
- Ты можешь приехать? - не отвечая, выдавил я.
- Только через год, - покачала головой девушка. Вдруг она взяла меня за руку, - Береги её! Слышишь? У неё больше никого не осталось. Вот что делает с людьми ваш шоу-бизнес, - гневно прокричала она, - Береги! Ты - последнее, что у неё осталось... - не закончив, она развернулась и быстро побежала к выходу..

Столица родины. У трапа, как и обещал Билл, стояла скорая, которая при виде носилок сразу же оживилась. Там же был и Билл, который круглыми глазами смотрел на Сашу, которую уже загружали в машину. Я тихо стоял рядом, наблюидая за действиями работников.Билл, испуанно смотря по сторонам, подбежал ко мне и с ходу начал распрос.
- Что с ней? Она же была в порядке! Что произошло?
Я оглянулся. Вспышки фотокамер, как же иногда хочется не видеть их, чтобы никто не лец в твою жизнь и судьбу, чтобы ты решал, а не другой, чтобы ты управлял, а не другие, чтобы быть свободным и деать то, что считаешь нужным ты, а не другие, не бояться, что твой поступок поймкт не так, поймут не то, что ты вложил...
- Её сбила машина... Отец не выжил, сегодня утром были похороны, а она, - я запнулся, боясь говорить, - а у неё шансы есть только у нас...
- Том, но ведь она будет жить? - слишком как-то поспешно спросил Билл, смотря на неё. В его глазах вдруг появилось что-то новое. Что-то, напомнившее мне тот день перед фестивалем. Голос чуть дрогнул, но в остальном брат сохранил ледяное спокойствие... Но сейчас я не обралтил на это никакого внимания... А надо было...
- Конечно, я надеюсь... - шёпотом отозвался я...

В больнице Саша прошла тщательное обследование. Врачи хмуро метались по коридору, не отвечая на вопросы и посылая тебя то к одному, врачу, то к другом, тот в свою очередь отправлял тебя к третьему. Как замукнтый круг. Без начала, конца, середины. Они только мучают своим молчаньем... Мне пора уезжать.... Последний день в Берлине я провожу в больнице перед её палатой. Врачи всё реже и реже заходят сюда.... Как не хочеся об этом думать...Мне придётся уехать от неё, оставить здесь, но я должен узнать...
Я резко встал с кушетки и направился к главврачу. Пятая атака за неделю. Сейчас я должен узнать.
- Здравствуйте, - я, стараясь сдерживать порывы своих чувств, заглянул в кабинет.
- Здравствуйте, мистер Каулитц. По какому вы поводу?
Я немного удивился.
- По поводу Алекс Кант.
- А, вы про ту миловидную девушку? - сегодня он был явно в настроении.
- Да. Вы можете мне сказать о её состоянии?
- Думаю, что она скоро очнётся. Операции прошли успешно, и она идёт на поправку. Самое плохое уже позади. Не волнуйтесь. Жить она будет.
- А ходить?
Врач немного помолочал.
- Ходить? Шансы очень ничтожны. Я буду поражён, если она будет ходить.
- Но ведь можно что-то сделать, изменить. Она же танцовщица! - произнёс я.
- Нет, танцевать она больше не сможет, никогда. Мы сделали всё возможное. Её здоровье крепко подорвано, она истощена, нервная система дала капитальный сбой. Но даже ходить она вряд ли сможет.
- Когда я смогу её увидеть? - дрогнувшим голосом почти прошептал я.
- Через неделю.
- Через сколько? - переспрросил я,-  почему так долго?
- Реабелиатационный период. Она не немка, стресс, подумайте, что испытывает человек, когда понимат, что встать на ноги в прямом смысле этого слова уже не сможет?
- Но я могу помочь ей!
- Через неделю. А теперь прошу выйти, у меня дела.
Я оторопело посмотрел на него и вышел из кабинета, где меня уже ждали ребята...

Miro,
Да, всё будет так серьёзно. Пока не буду расскрывать все карты) Неприятности ещё будут, посерьёзнее этих... Уж простите...

Глава вторая
Часть первая
Белая сирень... Я буду такой же...

POV Alex
Темнота... Боль... Голоса пробиваются сквозь сознание, пронизывая раскалённой иглой.. Белая палата, ослепляющая белая палата. Боль во всём теле, холод, непонимания состояния.. Где я? Это не моя больница. Что произшло? Сколько времени прошло с тех пор? Где я? Почему так тихо?
Эти вопросы одолевали меня, когда в палату зашёл человек в белом халате. Я его никогда не видела или не помнила. Я не помнила, что со мной было до того, как я попала сюда. Помню как я приехала домой с Берлина, а дальше...
- Вы очнулись? - обратился он ко мне на немецком. Как странно... - как себя чувствуйте?
- Доктор, где я? - я посмотрела на него.
- В одной из лучших больниц Берлина. Скажите спасибо вашему другу. Если бы опоздали на сутки, возможно, вы бы здесь сейчас не лежали, - он широко улыбнулся.
- Как... как я здесь очутилась? О каком друге вы говорите?
- Том Каулитц. Вы разве его не знаете? Он вас привёз сюда из Питера срочным рейсом две недели назад. Кстати, завтра он приезжает, - измеряя давление, проговорил он. Том... Зачем он это сделал? Зачем? Почему? Почему я не умерла там? Как он оказался рядом? Что вообще случилось? Почему? Почему он мне не дал умереть?
- Доктор... Почему я не могу пошевелить ногой? - только сейчас я заметила, что просто не могу ею пошевелить. Я её не чувствую... Страх пронзил тело. Нет, если это так, то кто я вообще? Без копейки денег, без движения? Я обречена...
- Алекс, это временно... - доктор отвёл глаза. Я почувствовала, что это не так...
- Нет, прошу, скажите, скажите. Скажите, что со мной.
- Хорошо, только вы не волнуйтесь. Вам вредно. К сожалению шансы на то, что вы будете ходить очень малы..
- Что? Но. Но я не могу... Мы с отцом не выживем! Я должна встать на ноги. Нам нужны деньги. Мы одни, понимаете? Одни! - прокричала я. Слёзы, безудержные слёзы отчаяния, смешанные с историкой, впервые, от безысходности, безнадёжности...
- Успокойтесь. Мы сделаем всё возможное...
- Зачем вы это делаете? Зачем? Зачем спасли? Где отец? С ним всё в порядке?
Доктор не ответил и молча вышел. Что от меня скрывают? Почему? Как такое возможно? Больно. очень больно... Где отец?? Темнота...

  Белая, ослепительно белая комната. Больница, центр Берлина, центр страны. Тишина, немая, давящая тишина, лишь изредка прерываемая шарканьем врачей в коридоре. Но в палате тихо. Это палата постреамационного периода. Здесь, на кровати, стоящей у чуть приоткрытого окна, лежит девушка. Алекс. Бледная, как призрак, она неотрывно смотрит в потолок, будто прожигая взглядом и устремляясь в небо. К руке прикреплена капельница, другая рука перевязана, несколько ссадин говорят о трагедии, случившейся совсем недавно.Алекс. Белые занавески на окнах чуть покачиваются, пропуская внутрь порывы ветра, вольного, быстрого, мягкого. Запах сирени. Цветущей сирени наполняет лёгкие девушки, запах жизни... На столе в углу стоит букет этой же сирени. Но как же он безжизненен в вазе, как больной, с тоской смотрит в окно на такой же куст, где цветут, равпространяя дурманящий запах, цветки.. Цветки сирени... На глазах девушки засверкали слёзы. Слёзы отчаяния, безысходности, понимания реальности. Теперь совсем одна. Она сжала губы в тщетной попытке удержыть рыдания. Отца нет... Она это чувствует. Его не привезли вместе с ней. Том... Зачем он это сделал? Почему оказался там? Почему спас? Кто он? Крис... Девушка закрыла глаза. Голова кружилась и болела, мысли путались... Сирень, ветер... Всё так мучило... Солнце... "Зачем поставили мне эти цветы? Кто? Зачем напоминать, что... даже думать не хочется. Скоро я буду, как этот букет сирени. С какой тоской, унынием они стоят в красивой вазе. Они уже не те, что были, они уже не живут, просто существуют, поддавшись прихоти человека. Они оторваны, оторваны от мира, оторваны от природы, оторваны от всего того, что их заставляло жить так прекрасно. Так и я. Зачем меня спасли? Я буду оторвана. От отца, мира, друзей, от всего. Я даже не знаю, как вернусь домой. Не знаю, кто меня спас, кто оставил меня жить для мучений. " эти мысли долго мучали девушку. Она не находила себе места от догадок, неведения, её глаза наполнились отчаянием, болью, рука дрогнула, но она не издала ни звука. Она всё держала в себе, никого не подпуская ни на шаг, она теперь не жила, а только существовала, как этот букет белоснежной сирени...

Miro,
Спасибо большое за всё! Скоро выложу продолжение.