Лео очень хороший) Весь в отца. Потом узнаете))
Что касается Билла, то тут можно посмотреть по-разному. Всё же Тони Луиза забыть не сможет никогда.

Спасииибо)
Вижу, ты там категорию слэш облюбовала?))
Всё равно там почти никто не читает... Ну, впрочем, не об этом) Трудно объяснить это...
Стоп, а как же Алина? Там есть потрясный рассказ)) И популярный, и безумно красивый)

Спасибо)

Боже, сколько вопросов... На все отвечу, позже)) Хотя на последний... Трудно овтетить однозначно)
Спасибо)

Вот именно) И именно это и будет Луизе, именно это будет тяготить Билла.

Ну ещё бы  после поэта не начать читать, хотя почему-то этот фик в этой категории стоит у меня на втором месте, если не на третьем...

Ну вот видишь) Алина у нас вообще талант, а говорила, что писать не будет)
Я немногого добилась. Допишу эти и прикрою лавочку, ни к чему не приведёт...

Спасибо)

Вот мы и встретились, Леонардо.
Трудно заставить себя побороть собственные страхи. Порой кажется, что это не столько трудно, сколько невыносимо сложно и даже невыполнимо. Человек - слабое существо, сумевшее выжить в этом жестоком мире. Возможно, раньше он был сильным не только физически, но сейчас... Сейчас есть эта оболочка, эта обложка, но внутри... Внутри я вижу лишь пустоту и отчуждённость от всего, что бы помогло эту пустоту заглушить, заполнить чем-то ценным, чем-то таким, что бы грело душу... Как же это уже тяжело. Как же мне надоели эти куклы, смотрящие наивными глазами, в которых светится пустота... В душе лишь пустота и темнота. Сосущая, пугающая. Я хочу наконец вновь увидеть тебя и понять, что я могу хотя бы сказать пару слов, чтобы ты услышала. Сколько прошло лет с нашего последнего разговора! Да и были ли эти разговоры? Я не могу сейчас ответить на это...
И сейчас я не могу побороть свои страхи. Просто не в состоянии, просто нет сил. Я боюсь банально взглянуть в иллюминатор, я буквально вздрагиваю от мысли о том, что могло подтолкнуть Леонардо написать мне. Почему я лечу сюда? Почему я, как послушная собачонка, бегу по первому зову почти незнакомого мне человека?! Почему?!
Руки непроизвольно сжимаются в бессильной попытке хотя бы как-то выместить здесь весь свой страх. не получается. не выходит. Всё идёт прахом, всё напрасно.Я продолжаю думать о тебе, о Тони, о Мигуеле и Исидоре, о Леонардо, я продолжаю вспоминать берег Гвадальквивира. Почему ты не смогла отпустить меня? Почему ты навечно привязала меня к своим мыслям? Что за чертовщина была на том берегу... на берегу Гвадальквивира, что снится мне ночами. Неужели я больше уже не увижу ту девочку с чёрными косами и котёнком на руках, что всюду мерещилась мне?
- Мы садимся, герр Каулитц, - вздрагиваю. Кажется, что голос доносится откуда-то невозможно далеко. Кажется, что всё исчезает, кажется... Надеюсь, что я не зря прилетел сюда, Луиза... Ах, да, ты же не знаешь о том, что я здесь. Странно, почему мне писал Леонардо? Почему не ты? Почему не Тони? Ни кто-то вообще... А именно Леонардо. И прав ли я в своих догадках? Прав? Скажи... дай хотя бы малозаметный знак, просто, чтобы успокоить разрывающееся в эти последние годы сердце, чтобы успокоить метавшуюся, как в клетке, душу... Я просто хочу знать... Знать всё... Я бросаюсь в крайности, знаю, но, чёрт побери, я ничего не могу с собой поделать и я покорно иду навстречу своей судьбе, сжимая в руке сумку.
Замок за годы, что меня здесь не было, как ни странно, нисколько не поменялся. Всё те же ворота, всё тот же сад, всё те же ворота и тот же дворецкий, что встречал нас, ещё почти детьми, здесь. Только всё же что-то меняется. Настроение, то, что веет от этих старинных стен здворца. Что-то гнетущее, что-то ужасающе-трагичное, что-то, от чего сердце сжимается в догадках, а глаза тщетно пытаются найти разгадку. Но всё по-прежнему так. И даже птицы на берегу пронзительно кричат в точности так, как было 12 лет назад. Но во всём мне кажется что-то зловещее, даже в криках птиц на берегу...
- Билл! - голос бесцеремонно вернул меня в реальность. Перевожу взгляд и пытаюсь понять и разглядеть черты человека, стоящего передо мной.
- Мигуэль, - знакомое личо вновь возвращает мне способность говорить и действовать, - Как давно мы не виделись! - улыбаюсь. Обнимаемся, что-то говорим о том, сколько времени мы были лишены возможности переброситься парой фраз, как изменились, как поменялись наши страны, как мы постарели... Говорят, что после долгой разлуки друзья долго не могут найти общих тем. Но то ли мы не были такими друзьями, то ли время для нас не имело значения, но темы переходили одна в другую. Я не заметил, как попал в кабинет. Судя по обстановке, это был кабинет Мигуэля, Мигуэля Олонио... Он мигом усадил меня за кресло напротив стола и куда-то испарился. Воспользовавшись секундной передышкой, я огляделся. Кабинет был уставлен скромно, но со вкусом. Не был заставлен. Кремовые обои, паркет, белые лёгкие шторы, лениво покачивающиеся под дуновением малейшего ветера, нёсшего с моря тот аромат, что я никогда не смогу забыть...
Моё кресло стояло у самого столя, и я мог мельком видеть то, что стояло на нём... Мой взгляд скользнул по многочисленным бумагам, папкам и остановился на двух фотографиях в рамке... Мой взгляд застыл на первой фотографии. Улыбающиеся лица, нежные объятия... Мигуэль, держащий на руках маленькую девочку лет трёх. Золотые кудряшки, слишком светлая для испанцев кожа, синие глаза... Дочь... А на второй я увидел Исидору. Странно, почему же они были на разных фотографиях? Почему? С фоторамки лукаво смотрела белокурая девушка, стоящая на обрывистом берегу... Берегу Гвадальквивира. Снова воспоминания, снова жгучая боль в груди.
- Не успел соскучиться? - в комнату ворвался Мигуэль, неся на подносе две чашки крепкого кофе, - Не против кофе? Просто я сейчас весь в работе и кофе мне просто необходим,-  виновато улыбнулся он, ставя передо мной чашку с ароматным напитком. Отчуждённо киваю и машинально отпиваю. Горячий.
- Дочь? - киваю на фотографию. Обходишь стол, садишься в глубокое кресло напротив и молча киваешь головой.
- Сколько ей?
- 11, - на твоём лице появляется тень. не решаюсь задать последний.. нет, не последний вопрос.
- А где Исидора? - молчишь. Долго, тягостно, лишь руки заметно подрагивают, хотя температура далеко не низкая.
- Её нет, - в глубокой тишине это звучит как приговор... громко и страшно... Молчу, не в силах ничего сказать. нет? Она умерла?
Будто прочитав мои мысли, ты продолжаешь:
- Сердце не выдержало. Она успела только увидеть... увидеть Ис. Я назвал дочь в честь матери. Она будто чувствовала. Она боялась,-  сдавленный голос мертвенно разливается в воздухе, казалось, давя на сердце, давя на душу... Страшно, холодно и как-то непривычно и непонятно,-  Но что мы о плохом? - натянуто улыбаешься и поднимаешь взгляд, в котором сквозят слёзы. ты любил её всю жизнь, с детства, а судьба дарит тебе такой страшный подарок,-  Как ты?
Говорить о себе не хотелось, поэтому ограничившись парой ничего не говорящих фраз, я задаю вопрос.
- Кто такой Леонардо Льерос? - в ответ слышу лишь смех.
- Билл, ты что, на самом деле не знаешь наследника престола? - сквозь смех выдавил испанец, - Эта новость вещалась по всем каналам тогда.
- Я не знал, - хмуро отозвался я, чувствуя себя последним идиотом. Стоп! Наследник?
- Погоди! Но ведь наследником престола считается Антонио! - ошалело выдавил я. Мигуэль в момент стал серьёзным и почти непроницаемым.
- Билл. Скажи, ты специально не пытался ничего узнать? Это из-за Луизы? - тихо спросил он. Вздрагиваю. Ты читаешь мои мысли. - Ты не ответил,-  после минутного молчания отвечаю я. Радость, что была при встрече, испарилась...
- Тони больше не наследник,-  отчеканил Мигуэль.
- Но как же? Ведь он второй сын короля...
- У короля теперь только один сын... Антонио разбился. 5 лет назад, - прошептал Мигуэль. Я почувствовал, будто весь воздух украли из лёгких, не было возможности даже пошевелить рукой. Почему же ты не писала? Почему? Зачем?
- Как же Луиза? - почти на автомате, почти без осознания смысла. За что судьба так с нами? Ты ведь его так любила, ты его почти боготворила, как и он тебя...
- Луиза? Она с трудом пережила это, а потом уехала на континент. Они с Леонардо вернулись не так давно.
- Значит, Леонардо...
- Да, это их сын.
- Дядя, - дверь распахнулась и в комнату шагнул мальчик лет 12 на вид с серьёзными карими глазами и решительным выражением детского личика. Леонардо... он слишком похож на Тони, слишком похож на Лу... Прямота и смелость взгляда, манера держать голову, манера говорить, черные чуть волнистые волосы до плеч, крепкая мальчишеская фигурка. Наверное, Тони был таким же в 10 лет, на него была похожа и Лу, та наивная девочка с чёрными косами на берегу Гвадальквивра...
Мальчик остановился и нерешительно перевёл взгляд на меня. Глаза... Взгляд. Я вздрогнул и прикрыл глаза. Воспоминания, которые не хотят отпускать меня...
- Здравствуйте, герр Каулитц,-  тихо, но уверенно, прошептал мальчик и подошёл ближе. Вот мы и познакомились... Леонардо...

Эта сказка-кошмар. Название которой "жизнь"
- Здравствуйте, герр Каулитц, - от этого голоса я вздрагиваю. Какой-то странный... робкий, но в то же время неосознанно решительный, почти отчаянный, почти на последнем издыхании... искренний. Не отрывает испытующего взгляда с меня. Он совсем не кажется ребёнком. ты смогла отлично воспитать его, Луиза... ты замечательная мать. Взгляд пронизывающий, будто прожигающий насквозь... такой, какой у тебя... Голова кружится и болт. нет, это слишком.
Прикрываю глаза и через силы выдыхаю:
- Здравствуй, - я знаю, кто ты, маленький принц, но что-то заставляет замолчать. Оглядываюсь на молчаливого Мигуэля. Молча кивает головой, скользя взглядом по комнате.
- Знакомься, Билл, это Леонардо Льерос, сын Луизы и Антонио, - тихо отвечает он, пытаясь изобразить на лице улыбку. Получается. Через боль через собственной "я", переступая в который раз через себя...
Снова поворачиваюсь к мальчику. Выжидающе смотришь в лаза. Именно в глаза, сканируя душу. Дрожь по спине. Тот самый взгляд, который я запомнил, только нет уже в нём такой наивности что была в тех синих омутах, в которых я раз и навсегда потонул... Нет.
- Очень приятно, - киваю головой. разговор не клеится, ятнется и кажется невыносимо тяжким для меня. Хочется закрыть глаза и... испариться. Зачем ты написал?
- Лео, ты что-то хотел?
- Уже ничего, - просто отвечает мальчик, я хотел лишь спросить, приехал ли герр Каулитц, - нахмурился мальчишка, тряхнув длинными локонами.
- Просто Билл, - пытаюсь улыбнуться. не выходит. Выходит лишь жалкая усмешка. Зачем всё это? Зачем я снова ворошу старое? Ведь я почти забыл, почти заставил. Жаль, что почти...
- Мне не удобно, - застенчиво улыбнулся Леонардо, кидая взгляд на меня,- Вы старше меня на 20 лет, и по имени...
- Я не принимаю возражений. Просто не хочу, чтобы ты так обращался ко мне, - улыбка выходит смелее, но всё же что-то ещё мешает.
- Хорошо, - смущённо улыбается и опускает взгляд, - Пойдёмьте. Дядя, Вы не против? - поднимает взгляд. Мигуэль с улыбкой отрицательно кивает головой. В последний раз оглядываюсь, встаю и иду за мальчиком. Выходим в коридор, огибаем лестницу, куда-то поднимаемся, спускаемся. Кажется, здесь невозможно запомнить все галереи и лазейки. Это просто нереально! Тем не менее мальчик, прекрасно ориентируясь, уверенно шёл, с любопытством осматриваясь.
- Зачем ты написал мне? Откуда ты знаешь меня? - не выдержав слишком затянувшейся паузы, выдавливаю я.
- Зачем? Я хотел увидеть Вас. Я хотел, чтобы Вас увидела мама,- тихо прошептал он, не глядя на меня и убыстряя шаг.
- Значит, ты знаешь? Знаешь, - голос дрожит и срывается, - всё?
- Не думаю, что я знаю всё, но... но я знаю, что вы значили для мамы? - вздрагиваю. малыш, ты знаешь больше, чем знаю я. Что я значил для неё? Знали ли ты, что я ничего для неё не значил? Я был пустым местом ля неё, случайным встречным, попавшимся в той роще на берегу Андалуссии. Всего лишь ещё один подопечный, под крылом. Всего лишь пылинка в её мире... Ничто...
- Откуда ты знаешь?
- Мама говорила.
- Она говорила обо мне?
- Всего один раз, - поморщился мальчик, подходя к одной из комнат, - проходите, - он открыл дверь и пропустил меня внутрь. нчиего не понимая, захожу и оглядываюсь, вздрагивая. та самая комната... Точно та же. Ветер обдал лицо ароматом моря, как тогда... Последние лучи солнца подкрашивали белые шторы, плавно качающиеся на ветру... Как тогда... И не хватает лишь сигареты и зова "Камил"... Наверное, того создания, что связывало нас, уже нет. Почему же в нашем мире всё настолько конечно? мы управляем своей жизнью? мы даже не можем уверенно сказать, что будет через два часа. Как мы можем управлять хотя бы чем-то? Хотя бы даже собой... Мы слишком ничтожны в этой попытке возглавить цепь жизни. мы слишком неидеальны, мы слишком погрязли в том, откуда выбраться будет очень трудно... Откуда выбраться будет почти невозможно...
- Один раз?
- Да, - мальчик скосил глаза.
- Почему же?
- Она говорила о том... о том, что отец погиб... Она говорила о том, как познакомилась с ним, как полюбила, а эти воспоминания связаны с вами...
- Полюбила? - эхом отозвался я, медленно поворачиваясь к нему, - Что ты хочешь этим сказать?
- Вы похожи на отца, - чуть улыбнулся Леонардо, смотря на меня снизу вверх, - очень похожи, - немного помолчав, он добавил,- Я хочу, чтобы Вы увиделись с мамой.
- Не думаю, что она захочет видеть меня, - тихо прошептал я в ответ...
- Думаю, захочет, - отрицательно покачал головой мальчик, - Я мало знаю, что такое любовь. Ваша, - он подчеркнул это слово, - любовь, но я просто хочу, чтобы мама была счастлива. Я очень хочу, наконец, увидеть эту улыбку, увидеть радость в её глазах. Я не хочу видеть в них вынужденность и обречённость. Пожалуйста, помогите... Вы ведь знали её... Вы ведь... - он замолчал, опустив взгляд. Я задрожал. Это мне казалось сном. мальчик был не по годам умён, наследовав лучшие качества родителей.
- Продолжай, - почти прохрипел я в ответ.
- Вы ведь любили её, - выдавил принц и совсем опустил голову. Я обессиленно опустился на кровать и закрыл глаза, пытаясь одолеть бурю, ворвавшуюся в было успокоенное сердце. Картины прошлого поглотили меня, я захлёбывался в воспоминаниях, тщетно пытаясь вдохнуть спасительный воздух реальности. Я тонул в этих воспоминаниях, я погибал. Медленно, отчаянно...
- Я не прав? - я открыл глаза и сквозь туман в глазах всмотрелся в лицо мальчика. На нём было написано тревога и забота. Он безумно любит тебя, Луиза.
- Нет, Леонардо, ты абсолютно прав. Но я не вижу ничего, что бы я смог сделать для тебя.
- Просто поговорите с мамой. Она помнит Вас. Я хорошо помню отца. Вы похожи на него, - как странно. раньше всегда сравнивали кого-то со мной. теперь же меня сравнивали с кем-то. Хотя этот кто-то... Он был лучшим... Он был достоин тебя, Луиза. Он был богом, он был идеалом, он был солнцем, так быстро закатившимся на горизонте человеческой жестокой жизни, он был всем для тебя... И даже больше... Всё кружится, как в страшном, но таком желанном сне. Крики птиц сливаются с шумом моря. Что-то смущённо пробормотав на прощание, мальчик исчезает за дверью. Безразлично киваю и, совершенно обессиленный, падаю на подушки, пытаясь забыться, пытаясь забыть глубоким, освобождающим от этой сказки-кошмара... от это странной и смешной игры... Название которой "Жизнь".
__________________

Отредактировано Тиа (2009-03-08 12:02:36)

Лео очень умён. Жизненно. Билл был прав, что воспитала его Лу очень хорошо. Как настоящего принца. Она и хотела, чтобы он был отражением своего тца - воплощением прекрасного, коим и был Антонио.
Что касается Билла и Лу, то здесь ситуация совершенно иная. Билл живёт воспоминаниями, Лиза влюбленна в свой единственный идеал. Её любовь к принцу слишком сильна, чтобы даже сейчас одно появление Билла всё разрушило... Должно пройти время...
Спасибо.