А это примерные образы моих героев:
Билл и Том
Жан
Алекс
Лекса
(слева направо)Ксеня, Стейси, Марго
Олеся
Виола
Спустившись вниз, мы сели за стол, на котором уже стояли тосты и чай с профитролями. Симона стояла у плиты, к нам спиной, и, судя по запаху, жарила себе яичницу. Она выключила плиту и, положив свой завтрак в тарелку, села с нами за стол. Отпив немного чая из своей кружки, она спросила лишь три вещи:
- Вы вместе? – переглянувшись, мы тихо ответили «Да».
- Вы любите друг друга? – и снова наше тихое «Да».
- Вы счастливы? – она, наконец, подняла на нас глаза. Я взял Билла, под столом, за руку. Мы посмотрели друг другу в глаза и, повернувшись к Симоне, в унисон кивнули со счастливыми улыбками на глазах.
- Тогда – она, немного помолчав, сказала – я за вас рада. Честно! Смотря на вас, я вижу чистую и искреннюю любовь. А у Билла так вообще глаза светятся – Билл немного покраснел и отвел глаза. - Вы не смотрите, что у меня глаза с блюдца от увиденного. Это из-за того, что для меня было неожиданным: увидеть моего мальчика, полуголым, в одной кровати с парнем, а не девушкой. Мне просто надо привыкнуть к ТАКОЙ твоей любви, Билл. Мы как будто по команде встали со стульев и, подойдя к Симоне, обняли ее и вместе прошептали тихое «Спасибо».
POV Автор
- Вы только будьте поосторожней, чтобы Гордон не заметил, как вы относитесь друг к другу. Я то догадывалась о твоей ориентации Билл. А вот на счет Гордона не знаю. И, Том, можно вопрос?
- Да, конечно.
- Нет, я дома то был за эту неделю раза три. Отцу сказал, что хочу пожить у друга – немного помолчав, он добавил – мамы у меня нет.
- Хорошо, нас с Гордоном сегодня не будет. Он сказал, что приготовил мне сюрприз, и вернемся мы очень поздно. Сам он еще спит.
- А можно мы тоже пойдем гулять? – спросил Билл.
- Конечно, можешь даже не спрашивать. Ладно, пойду будить этого соню, а то он сам же и проспит мой сюрприз.
- Хорошо, мам. – Билл поцеловал ее в щечку и они, вместе с Томом, пошли в коридор, одеваться. Уже хотевшая подняться наверх, мама окликнула Билла.
- Том, подожди меня на улице. Я скоро – сказал он тому, поцеловав в уголок губ. Подойдя к маме, он вопросительно посмотрел на нее.
- Сынок я понимаю, что это, довольно, личная тема, но все же спрошу. Вы с Томом уже… э-эм… Боже как же сказать… вы… вы занимались любовью?
Билл немного опешил от такого, но, быстро придя в себя, смущенно ответил:
- Нет.
- Можно еще вопрос – Билл кивнул – ты девственник?
Билл все также смущенно ответил:
- Да.
Она прижала его к себе.
- Извини, я просто очень за тебя волнуюсь.
- Я пойду, а Том уже наверно заждался.
Симона кивнула и, отпустив сына, поспешила наверх. Смущенный и оцепеневший Билл прошел в коридор, оделся и вышел на улицу.
- Что-то случилось? Что она спросила?
- Расскажу, не поверишь.
- А ты попробуй – поняв, что прозвучало грубо, Том поспешно добавил – если это секрет, то можешь не рассказывать.
- Нет, не секрет – улыбнулся Билл и, взяв Тома за руку, отвел глаза – она спрашивала,… занимались ли мы с тобой… ну… любовью – выдохнув последнее слово, промямлил Билл.
Том остановился и посмотрел на Билла.
POV Tom
Я как-то вообще раньше про это не думал. Как это, с парнем? Мне всего 15, а Биллу- 14. У меня с девчонками опыт не большой, а уж про парней я вообще молчу. Билл, вообще, по-моему, девственник! Я, конечно, представляю куда ему, извините за грубость, вставлять. Но это только теория. А практика… хм,… но ведь не факт, что он еще пассивом согласится быть. И меня пассив не очень устраивает. Блин. И как быть? Ладно, не буду себе сейчас этим мозги выносить. Если до этого дойдет, а я думаю дойдет, то на месте и разберусь.
- Том – зовет меня Билл, явно не в первый раз. Я вопросительно посмотрел на него.
- Ну, наконец, то – недовольно протянул Билл – я до тебя «2 часа» достучаться не могу! Ты чего застыл как вкопанный!?
- Просто задумался.
- Над чем? – насторожено спросил Билл.
- Да так…
- Если ты про мамин вопрос, то не обращай внимания. Она любит не впопад спрашивать – как-то нервно хихикнул Билл.
- Эм… ну частично и над этим – начал я, но во время осекся – ладно давай закроем эту тему! Ты вроде погулять хотел.
- Ну, да. Пошли в парк. Я хочу тебе показать одно очень красивое место.
Он взял меня за руку и, улыбнувшись своей самой искренней улыбкой, потянул в сторону парка.
POV Автор
Влюбленные гуляли по парку и разговаривали о всякой ерунде. Билл все дальше и дальше уводил Тома в глубь парка. В какой-то момент Том все-таки не выдержал.
- Билл, мы ходим уже 2 часа (проснулись они около 13:30 дня – прим. авт.). Ты мне вроде хотел какое-то место показать – как малолетний ребенок заныл Том и подергал Билла за руку.
- Еще чуть-чуть, Том, ну, пожалуйста, потерпи еще чуточку – Билл встал перед Томом и сложил ручки, как ангелочек.
- Ну, и как я откажу такому чуду? – Том прижал его к себе и поцеловал в висок. Билл отстранился и, все так же улыбаясь, поспешил дальше, в глубь парка. Том побежал за ним.
Спустя 15 минут, Билл вел Тома через какие-то заросли. Вскоре они вышли, на скудных размеров, берег, протекающей вдоль парка, речки. Река «Эльба» была довольно широкой. Она проходила по самой окраине Лейпциг. Солнце только начинало свой путь за горизонт, а Речка уже переливалась «всеми цветами радуги». Бережок был площадью от силы 2 на 2 метра. Со всех сторон «островок» был окружен густыми зарослями. Билл, уже сидевший на шарфе-палантине до этого завязанном вокруг шеи Билла, постеленном прямо на землю, потянул Тома за руку вниз. Он покорно присел рядом с Биллом. Мышонок в свою очередь удобно строился под «крылышком» своего волка.
- Правда, здесь красиво? – спросил Билл, смотря снизу вверх на Тома. Том еще немного полюбовался, открывшимся ему, видом и повернул голову к Биллу.
- Да, мышонок, здесь просто замечательно – прошептал он ему прямо в губы. Не долго думая Билл подался вперед.
- Мой волчонок.
- Мышонок…
Они слились в страстном поцелуе, уносившим их разум далеко за пределы вселенной. Том повалил Билла на расстеленный палантин. Он водил руками по стройной фигуре своего возлюбленного и сходил с ума от вкуса его губ. Билл обвил руками шею Тома и еще больше притянул его к себе, все больше и больше вжимаясь в сильное тело любимого…
Том проник руками под футболку Билла и начал поглаживать его по спине, пояснице, большего он себе не позволил. Они бы еще долго ласкали друг друга, но оба понимали, до чего это может довести. Они оторвались друг от друга и посмотрели в глаза напротив.
- Я люблю тебя – одновременно прошептали они и улыбнулись. Том молча поднял Билла, и они еще долго наблюдали за закатом. Когда солнце зашло, оставив после себя, сгущающиеся сумерки, они поднялись с уже достаточно холодной земли. Том сложил палантин и положил его в карман своей безразмерной толстовки. В которую они вдвоем кутались, сидя у воды. Он обнял своего замершего мышонка за плечи и, прижав его к себе, они двинулись к дому.
- Теперь это будет наше с тобой место – сонным голосом промямлил Билл.
- Хорошо, мышонок.
Том поцеловал его в висок.
Прейдя, домой они, сонные, но счастливые, на автомате помыли с улицы руки, разделись и легли спать. Том бережно обнял любимого за талию и прижал к себе. Билл заснул под тихое сопение, сразу же провалившегося в царство Морфея, Тома.
Симона и Гордон тихо закрыли дверь в комнату Билла и, переглянувшись, спустились вниз.
- Похоже, они и, правда, любят друг друга – задумчиво протянул Гордон. Симона подошла к нему сзади и обняла за пояс.
- Я в замешательстве – рассуждал в слух Гордон – никогда не наблюдал таких пар. Я знал о их существовании, но не видел, так сказать, в живую. Я не знаю, как к этому относиться. По сути это не нормально, но у Билла на лице написано, насколько он счастлив. Я не знаю, как мне относиться к такому выбору моего сына – молчавшая и не перебивавшая своего мужа до этого, Симона встрепенулась и обратилась к Гордону:
- Дорогой, ты же видишь какой он счастливый. Когда ты в последний раз видел его таким. Он же прямо-таки расцвел, улыбается чаще. Да, что там, мне кажется, что он вообще не перестает улыбаться. Он счастлив, Гордон, счастлив по настоящему. Он любит и любим. Я это чувствую. Пожалуйста, не отталкивай его. Прими его выбор. Ты сам сказал – он тебе, как сын родной. Гордон…
- Симона, даже его ориентация не заставит меня ненавидеть или отталкивать Билла. Я хочу, чтобы он был счастлив и все. Большего мне не надо. Я буду любить его таким, какой он есть. Ведь все люди имеют право выбора. Им этого никто не может запретить – он повернулся в объятьях Симоны и обнял ее в ответ – мне просто надо привыкнуть.
- Спасибо, милый, что понял.
POV Bill
Проснулся я на странность рано. На часах 7:27. М-да… и что я так рано проснулся. Мог бы еще поспать. Поворачиваюсь на другой бок. Пусто. Что за херня? Где Том? Постепенно чувствую, как холодно становится в комнате. Встаю с кровати и закрываю настежь открытое окно. Том, что, заморозить меня решил? Где он вообще? Вот куда он мог уйти в такое раннее время? Надев спортивный костюм, я спустился вниз. Том, уже умытый и одетый, сидел в гостиной на диване и, отхлебывая горячий кофе, это было понятно по запаху, задумчиво глядел в одну точку.
- Том, ты почему так рано встал? – спрашиваю я и плюхаюсь рядом с ним на диван. Том вздрогнул, но, как это бывает в фильмах, кофе не разлил.
- Билл – поставил чашку на столик перед диваном и посмотрел на меня. Я вопросительно смотрел на него.
- Иди сюда – он раскрыл мне свои объятья, а я послушно окунулся в них. Том положил мои ноги себе на колени, так, что теперь я почти полностью сидел у него на коленях. Том в свою очередь прижал меня к себе и тихо сказал:
- Билл, у меня плохие новости…
- Ч-чт-т-то с-случилось? – заикаясь от нахлынувшей волны плохого предчувствия, спросил я.
-Часов в 5 утра твоим родителям позвонили из больницы и срочно вызвали туда. Дело в том, что – господи, пожалуйста, это же не то о чем я думаю? – твоя бабушка она…она не перенесла назначенную на сегодня операцию.
Я не верю своим ушам. Как, как такое возможно?
* * * Воспоминания * * *
3 года назад…
Пожилая женщина стонала в голос, лежа на кровати. Ей прихватило желудок, сердце, а внутренние органы, как будто скручивали и сдавливали изнутри. Она лежала так весь день, не ела, не пила, даже не вставала в туалет. Каждое ее движение отдавалось еще большей болью. Маленький, десяти летний, мальчик сидел в своей комнате и, забившись в угол на своей большой двуспальной кровати, тихо ронял слезы. Его пугали стоны, издаваемые его больной бабушкой и слышимые по всему пустынному дому. Родители были на работе, а в школе объявили субботу выходным днем. Школу подготавливали к выборам. Мальчик с самого утра выслушивал эти душераздирающие стоны. Вдруг стоны прекратились, и в доме наступила мертвая, давящая тишина. Сначала ребенок даже подумал, что пришел конец страданиям его бедной бабушки, но быстро откинув такие пессимистичные мысли и набравшись смелости, решил проверить, что же все-таки случилось. Спустившись вниз, он услышал из комнаты своей бабушки, тихое «Билл». Он вошел в ее комнату и присел на краешек кровати.
- Билли, пообещай мне одну вещь.
- Конечно бабушка.
- Пообещай, что не будешь плакать, когда меня не станет. Потому, что это мое освобождение. Что будешь вспоминать, только хорошее и не будешь плакать.
- Я обещаю тебе, бабуль, обещаю.
Сейчас, сидя у Тома на коленях, я нарушал свое самое главное обещание, самому дорогому мне человеку – я плакал. Плакал, уткнувшись Тому в район груди. Он нечего не спрашивал, а лишь продолжал прижимать меня к себе и успокаивающе поглаживать мою спину. Я плакал навзрыд, не стесняясь, что надо мной кто-то посмеется. Я плакал и не думал успокаиваться…
POV Tom
Я не знаю, сколько мы так просидели, Билл лежа на мне, а я без лишних слов, успокаивая его. Я знаю, что значит потерять близкого человека. Это не просто больно. Это не выносимо. А когда это переживет ребенок… я даже не знаю, как можно это описать. Вот был человек и вдруг его не стало. Вроде бы пустяк, и тем, кто его не знал безразлично, случившееся. Но те, кто его знал, общался, любил или просто был рядом, им кажется, что это конец. Внутри тебя все опустошается, а ты не можешь с этим смирится. Да, в какой то момент забывается и боль, и опустошенность, и смятение, охватывающие тебя в первые секунды осознания смерти родного тебе человека. И ты просто живешь с этим, не желая вспоминать, что произошло в тот роковой день. Ты прячешь это глубоко внутрь себя, в самые укромные и далекие уголки души. Но стоит тебе напомнить, или показать, рассказать, что-то, что связано с ушедшим навсегда человеком, как все начинается с начала. И так по кругу: воспоминания, боль, опустошенность, забытье, и вроде все нормально. Ты веселишься с друзьями, живешь, но все равно найдется что-то или кто-то, что напомнит тебе о давным-давно забытой боли. Мне знакомы эти чувства, и я бы никому не пожелал испытывать такое, но люди так или иначе умирают, от старости, болезней, несчастных случаев… и не специально причиняют боль людям, привязанным к ним, любовью или дружбой, не важно. Важно одно – это неизбежно, но от этого не становится легче.
Я больше не чувствую, подрагивающей от рыданий, спины Била. Слышу только тихое частое всхлипывание, уткнувшегося мне в грудь мальчика. Я осторожно погладил малыша по пояснице.
- мышонок - позвал его я. Билл поднял на меня заплаканные глаза.
POV Tom
Я хотел, было, его спросить, как он себя чувствует, но мне даже не дали начать, позвонив в дверь.
- Сиди, я сам – обратился я к Биллу. Он чуть отодвинулся и поджал коленки к груди тем самым, снимая с меня ноги и давая мне разрешение. Я встал с дивана и, невесомо чмокнув Билла, пошел в коридор. Я посмотрел в глазок и, убедившись, что это были предки, открыл дверь. В дом тут же влетели обеспокоенные Симона и Гордон. Мама Билла уже хотела пойти успокоить сына, но я остановил ее.
- Симона, пожалуйста, он только успокоился. Вы не очень на него давите. Хорошо? - Симона понимающе посмотрела на меня и кивнула.
- Спасибо, Том, что ты есть – она обняла меня. Отпрянув от меня, она еще раз заглянула мне в глаза и прошла в гостиную. Подойдя ко мне, Гордон кратко, но искренне сказал «Спасибо» и последовал за Симоной. Я встал в проходе и оперевшись о косяк наблюдал за такой огорченной сейчас семьей. Симона обняла, все также сжавшегося в комок, Билла и, поцеловав в макушку, удалилась на кухню. Билл, кажется, даже внимания не обратил на родителей. Подождите, а это что? Подхожу ближе… и точно. В его глазах опять стоят слезы. Сажусь рядом с ним и обнимаю за плечи, усаживая его к себе на колени. Мышонок посмотрел на меня. Боже, сколько же боли в этих глазах. Одинока слезинка, предательски скатилась по щеке. Я не выдержал и прижал Билла к себе, так близко, на сколько это только было возможно. Билл вжался в меня с той же силой. Перед тем как окончательно зарыться носом в его волосы, я увидел обнимающихся и прослезившихся родителей.
На часах было уже 21:17, когда я нарушил тишину.
- Билл, - обратился я к парню. Мне не ответили. Прислушавшись, я услышал лишь тихое сопение. Заснул. Поцеловав его в макушку, я взял мышонка на руки и понес наверх. Я тихонечко положил его на большую кровать. Искать его «пижаму» не пришлось, так как он и не раздевался с утра. Поэтому я укрыл его теплым одеялом, открыл окно, выгоняя на улицу, не пойми, откуда взявшуюся духоту, и, раздевшись сам, нырнул к Биллу. Я прижал его к себе и нежно поцеловал в уголок губ. В ответ я услышал тихое, сонное, но от этого не менее искренне и теплое: «Я люблю тебя».
Просыпаюсь от надоедливого звона телефона. Странно, я вроде не ставил будильник. Под боком раздалось недовольное мычание и копошение. Черт, Билл же сейчас проснется! Быстро вскакиваю с кровати. В темноте в поисках мобильника я натыкался на все, что только можно, но не на нужную мне вещь. А мобильник тем временем, то замолкал, то «оживал» с новой силой. Как говорится: закон подлости. Откопав, наконец, телефон, я с удивлением обнаруживаю 43 пропущенных вызовов от отца. Черт, совсем забыл! Мы же должны были сегодня лететь в Лос-Анжелес. Черт, черт, черт! Смотрю на часы. 03:04. до регистрации осталось полтора часа. Надеюсь, успею. На скоро собрав вещи, которые за неделю проживания здесь медленно, но верно кочуют в шкаф к Биллу, я написал мышонку записку и быстро чмокнув, вылетел из дома. Я добежал до дома, где меня уже ждало такси. Я быстро сел в него и помчался в аэропорт. Извини, Билл, но я ни как не могу пропустить день рождение моей мамы…