Вот небольшое продолжение. После будет полноценная глава, а это так, для разогрева)

POV Kaulitz B.|

- Я… - те слова, что я должен был сказать, застряли комом в горле. Хотя должен ли был? И только теперь своим еще не до конца проснувшимся мозгом я понял, насколько глупо было с моей стороны разбрасываться подобной фразой до этого. Потому что сейчас я не мог сказать этих пресловутых трех слов, несмотря на то, что неоднократно повторял их. Бездумно, не придавая должного значения. Невероятно, но именно в данный момент я осознал всю значимость происходящего. До меня наконец дошло, ЧТО я себе позволил и… оказывается, я был к этому не готов.
- Билл? – осторожное касание брата выдернуло меня из собственных мыслей.
- Том, послушай, - старший явно ожидал от меня другого, поэтому он лишь выдохнул и опустил глаза, усмехаясь, - я хочу попросить тебя всего лишь дать мне время. Пойми, я не готов, как бы банально это не звучало.
- Не готов? А когда позволял мне целовать себя, был готов? Или когда сам тянулся ко мне? Ты! – Том задыхался от возмущения, - Ты сначала позволил всему этому случиться, а сейчас говоришь мне, что не готов?!
- Ах я?! – моему возмущению не было предела.
- «Ах я?!» - передразнил меня брат, - а кто по-твоему? Я?!
- По-моему? Ты хочешь знать как по-моему?! По-моему, не я трахнул первым собственного брата, особенно против его воли!
- Ты простил меня! – негодовал Томас, я видел как его зрачки расширились, вероятно, от ужаса? Страха? Он боялся, что я вновь заговорю об этом.
- Простил! Но не забыл! – я был в ярости, мне уже было не важно, кто и когда начал эту “игру”. Сейчас я был готов собственными пальцами выдавить брату его глаза, смотрящие на меня с нескрываемой ненавистью. Он ненавидел меня за то, что я ответил ему не так, как он хотел; за то, что я затронул тему, которую мы договорились больше не обсуждать. Он ненавидел меня, кажется, за то, что я сейчас вот здесь, перед ним просто есть.
- Гребаный эгоист!
- Чертов неврастеник!
- Предатель!
- Псих! – выплюнул я и моментально осознал, что это было “против правил”.
Ответом мне послужил безмолвно открывшийся и закрывшийся рот брата. Он вскочил, и через минуту я услышал громкий хлопок входной двери. Вот и закончилась наша “любовь”. И какого черта я проснулся?

Привет, Снежан, да Тома и не надо понимать - он импульсивный мальчик; зачастую, в нем говорит его второе Я, в то время как первое - осуждает и всё понимает,жаль только гораздо позже.
На счет глупостей: Том - ходячая катастрофа. Но он виноват в своих бедах лишь второстепенно, и это еще не конец его приключений) Бедный Билл, ведь ему предстоит все расхлебывать...

Глава 10

Как бы тебе ни было больно, помни, что есть тот,
кто делит эту боль вместе с тобой.
(с)

(вкл.: 32 Leaves – All Is Numb)

POV Author.|

Выбежав из подъезда многоэтажного дома, молодой мужчина замер, пытаясь отдышаться. Слезы, что выступали против его воли, мгновенно застыли на холоде, неприятно коля глаза. Ему отчаянно захотелось окунуть свою голову в ближайший сугроб, чтобы остудить её, чтобы привести в порядок мысли и собственные чувства, чтобы не дать голосам, рвавшимся наружу изнутри, вновь обрести силу, власть над ним, над его сознанием и жизнью.
Жалкие попытки восстановить дыхание не приносили должного результата. Томас задыхался. От злости, бешенства, негодования, раздражения и ярости. Казалось, что все самые негативные чувства, на которые способен человек, сейчас испытывал на себе этот парень. Все потому, что самый близкий ему человек ткнул в точку, на которую он сам давил сильнее всего, но одно дело ты…
Иногда человек не знает, как сильно ранен, пока кто-нибудь другой не дотронется до больного места. Но боль была не тупая, ноющая… Боль была кинжальная. Как будто без наркоза отрезали какой-то фрагмент не то жизни, не то самого тела. И нестерпимо было ощущать эту боль, так резко возникшую от, казалось бы, того, что и сам прекрасно знаешь. Но вот кто-то указал тебе на твой “недуг”, ткнул мордой, словно напакостившего котенка, в самую гущу, и иллюзия нормальности развеялась, сменяясь самым, что ни на есть, реальным фактом – ты псих. Безумен. Безнадежен. Из всего того, что наговорил Тому брат, он запомнил только это. И сейчас, смотря на черное небо и ощущая как тают на щеках снежинки, Том хотел лишь одного – отдохнуть от себя. От своих постоянных сомнений, страхов, заморочек, фантастических мыслей, воспоминаний. Он невероятно сильно желал выйти из своей больной головы. Ненавидел себя. Ему просто катастрофически было неприятно свое общество. И он вновь предпочел бы отдаться тем, кому его присутствие было важно, нужно. Кто настойчиво долбил по его виску, призывая прислушаться к стуку и обратить на себя внимание. Кто в нетерпении разрывал завесу сознания, постепенно поглощая в мир, где не было страха. В мир, где не было боли. Засасывая туда, где тебе всегда были рады, где тебя ждали, пожалуй, даже больше, чем там – в темной квартире, на высоте седьмого этажа.

“Ну наконец-то!”
“Я уже и не надеялся!”
“Ты что, решил нас убить?”
“Каков злодей, мы ему жить помогали, а он вон чем отплатил…”
“Так, тихо! Замолчали! У нас новая постановка и на этот раз никаких антрактов!”

- Прошу вас, не надо… - молодой мужчина, что сидел за рулем дорогой иномарки у минимаркета напротив, с интересом наблюдал за тем, как смутно знакомый ему парень вскинул голову, а потом медленно опустился на колени, впиваясь пальцами в только что выпавший снег.

- Он?
- Похоже на то…
- И?
- Ну наконец-то, а я уже и не надеялся на его появление без сопровождения Вильгельма…

- Эй, парень, с тобой все нормально? – Томас поднял голову, встречаясь взглядом с высоким, худощавым брюнетом, - помощь нужна?
“Нужна, нужна, не видишь, у нас главный актер пропадает”, - твердил режиссер.
- Нужна, нужна… - тихо повторил за ним парень.
- Вставай тогда, - брюнет протянул ему руку, и Трюмпер неуверенно схватился за нее, поднимаясь на ноги, - пошли в машину, - незнакомец потянул Тома за собой, но тот в сомнениях упирался.
“Иди, иди… Давай, не трусь!”, - подначивал сценарист.
- Давай, не трусь, - снова скопировал Том.
- Чего встал? Пошли!
- Иду, иду…

***

Тоже время, квартира Вильгельма…

Пока один крушил свой мозг, другой крушил свою квартиру. На пол летело всё, что попадалось под руку: прикроватная лампа, телефон, книги и любимый братом ноутбук разбился вдребезги. Вильгельм был в бешенстве. Злился на Тома, на Симону, что сдохла так не вовремя, на Гордона, что бросил всех, кто любил его, но больше всего он злился на себя. За то, что наговорил. За то, что позволил всему этому начаться. За то, что не удержал. За то, что не сказал, что любит, ведь правда любит. За то, что где-то в темноте этой ночи его брат. За то, что сейчас, смотря в окно и ища знакомую фигуру,  нашел и даже две. За то, что одна из них – ненавистная - сажала в черный Lexus другую – до боли любимую.

- Твою мать! – Вильгельм рванул из квартиры, как только до него дошел смысл происходящего. Схватив из сумки пистолет, он на ходу заряжал его, мечтая высадить этой твари мозг.
- Сука! – как только за ним захлопнулась дверь подъезда, иномарка рванула с места, увозя его наказание в неизвестном направлении и оставляя после себя вихрь снега и боль утраты. Не уследил. Не уберег. И о чём только думал?
- Молись, сволочь! Я тебя из под земли достану! Ты у меня эту землю жрать будешь, запивая собственной кровью…

Боже мой... Я не уверена, что кто-то продолжит читать эту историю здесь, но мне так стыдно. Я просто напросто забыла об этом сайте, поэтому так долго не было обновлений. Простите меня.

Глава 12

Боль — это лишь слабость,
покидающая твое тело.
(с)

POV Author.|

Трюмпер очнулся от того, что кто-то методично тыкал его в плечо чем-то острым. Раз за разом иголка или что-то в этом роде врезалась под кожу, принося неприятные ощущения. Парень дернулся, сморгнув пелену забытья. Тычки прекратились, лишь его сорванный хрип на вдохах разрывал давящую на уши тишину. Сидя на том же самом стуле, в той же самой комнате, с тем же самым столом и в том же самом положении, Том пытался прийти в себя… Ну или в ком он там обычно находился? Трюмпер мало что помнил, лишь до сих пор ощущал неизвестный, дикий, сжирающий изнутри страх. За спиной кто-то шмыгнул, у Тома тут же расширись зрачки.
- Ты прямо ангел… - протянули над ухом, - ангел возмездия, справедливости, да? Ангел-защитник? – продолжали шептать в затылок.
- Нет. Я Том. Я не ангел, - хрипел Трюмпер, давясь собственной слюной. Его привязанные к стулу руки тряслись, он поджимал губы, чтобы не расплакаться.
- А хочешь, я сделаю тебя ангелом?
- Нет. Не хочу. Я Том, я не ангел, - повторял Трюмпер, гаврясь и сплевывая сгустки крови и чего-то еще похожего на мочевой пузырь воблы. Отчим всегда подпаливал такой зажигалкой и отдавал Тому, когда ел сушеную рыбу. Было вкусно. В горле першило, желудок скручивало и сильно тянуло в районе почек. Том ни черта не понимал, он хотел лишь одного -  проснуться, очнуться от страшного сна и увидеть рядом мирно сопящего брата. Том все-таки расплакался.
- Какая там у ангелов атрибутика? Нимб? Сейчас я сделаю тебе нимб, все ангелы обзавидуются, - послышался щелчок. «Я не ангел.» - повторял Том. Еще один. «Не ангел…» Третий. Комнату озарил свет и Трюмпер в момент задохнулся от боли. Его волосы подожгли. Он видел свою тень на стене напротив. Над черной головой играло пламя, его кожа плавилась, из глаз текли слезы, а кисти, что вцепились в подлокотники, сводило судорогой от перенапряжения.
- Достаточно! – чей-то голос резко разрушил тишину этой немой сцены. На Тома тут же вылилась вода, принося еще больше боли. Капли невыносимо медленно текли по свежим ожогам. Хуже соли. Том молчал. Он плакал, мечтая утонуть в этих слезах. Он больше не в силах вынести и капли боли. Трюмпер схватился за голову сразу же, как только ему отвязали руки. На всю комнату воняло горелым, это был такой противный запах, от которого непроизвольно морщишь нос, от его волос осталась пара сантиметров. Парень думал о том, что Билл будет рад, он ведь хотел поменять томУ прическу. Том ощупывал затылок, уши, спускался руками на плечи - к пальцам липла собственная кожа. Он поднес их к глазам и потер между подушечками горелую плоть. Так сильно к Биллу парень не хотел еще никогда; так сильно проснуться не желал даже в клинике.
- Ах да… - произнесли за спиной, будто что-то припоминая, - крылья! – в тот же момент  Том почувствовал, как чужие пальцы поддели только что горевшую кожу и легким движением рук оторвали ее. От центра. От лопаток. Чужие руки отодрали его кожу от спины. Просто потянули в разные стороны. Трюмпер успел лишь открыть рот прежде, чем его глаза закатились. Мгновение, и он оказался в черной пустоте. Боли не было. Говорят, от болевого шока может остановиться сердце…

***

Быть живым человеком в большинстве случаев очень больно. Больно морально, больно физически. Боль тела можно пережить. Том пытался это сделать. В то время как его имели в зад на холодном бетонном полу, он пытался пережить боль. Парень честно боролся за себя, сам с собой. За окном была зима. В комнате не больше плюс пяти, а Трюмпер был абсолютно голый. От холода сводило пальцы, их он уже не чувствовал, лишь ритмичные толчки, искрящие болью, давали понять, что он все еще жив. Ощущения были такие, как будто в задницу пихали петарду; такие, как будто в анал вставляли кол. Раз за разом глубже. Раз за разом этот кол становился все больше и больше. Над ухом пыхтели, капая слюной на щеку, а в спину упирались чьи-то ладони. То, что чужие пальцы в предоргазменных судорогах сжимали голое мясо без кожи, Трюмпера уже не заботило. Он ощущал лишь кол, разрывающий задницу, и холод, пробирающий до костей.
- С новым… - выдохнули за спиной, - годом, - кончили, продолжая вколачиваться, - сууука! – простонали над головой и сплюнули. Харкнули точно между лопаток. Вы никогда не думали, что чувствует масло, когда его разрезают ножом? Вероятно, Том испытывал нечто подобное. Ему казалось, что харча шипела, словно капля воды на разогретой сковородке. Он не плакал. Он терпел. Он хотел к Биллу. Еще он улыбался. Том был уверен, что свой грех он искупил. Теперь Трюмпер знал, что испытывал тогда его брат, что испытала тогда его мать.
- Передай привет Каулитцу, - сказали, вынув из Тома член, - от Нетто, - послышался звук застегивающейся молнии, а подошва чужого ботинка тысячами игл впилась в спину.
- Передай привет Дьяволу, Нетто, - только что дверь комнаты распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Только что в помещение влетели люди в масках. Только что Нетто упал, получив пулю точно в лоб. Только что Тома поднял крепкий седой мужчина. Только что он прижал парня к себе и попросил прощения. Только что на щеку упала его слеза. Только что Трюмпер узнал лицо отчима. Только что Том поежился от боли, что причиняли руки на его спине. Только что часы пробили двенадцать. Только что наступил Новый год. А ведь Билл обещал ему праздник…

Отредактировано Zuluza (2012-09-26 19:32:23)