Глава 5. Жди меня...
Вот и еще один месяц пролетел, ну почти. Сегодня как раз тот день, когда декабрь должен закончиться и уступить место январю. Рождество, новый год. Прекрасный праздник. Жаль, что брата рядом нет.
У меня все по-прежнему. Учусь, работаю, кручусь как белка в колесе. Мать тоже кое-как смогла устроиться, точнее, ее устроили. Теперь у нее есть Гордон. Лысоватый такой мужичек с добрыми глазами. Он и помог маме с работой, теперь она портниха-дизайнер. Еще он гитарист в рок-группе "Fatun". Не скажу, что в восторге от его творчества, Том играет куда лучше. Кстати, у меня уже нет той убийственной тоски по брату. Мне так же плохо, но я уже привык к этой боли. Не зря говорят «Время лечит». А я бы сказал, оно дает свыкнуться с этим горем. Нет, я не вычеркнул его из своей жизни. Все еще жду, все еще надеюсь, все еще люблю. А тем временем, пока я свожу концы с концами, у мамки дела идут в гору. Думаю, свадьба уже не за горами. Даже странно, теперь у меня будет новый отец. Причем у меня, а не у нас с Томом. Все было НАШИМ, а теперь есть МОЕ и ЕГО. От этого больно. Очень. Но главное, чтобы этот Гордон, оказался хорошим человеком, и мама была счастлива с ним. А я? А я потерплю.
Иду в торговый центр за подарками. Совсем замотался с этими делами, что даже забыл о празднике, вот и делаю это в самый последний момент. Решил, что обделять никого не буду, и всем куплю подарки, даже Гордону.
Кругом белым-бело. Снежок летит. Настоящая зима. Огни повсюду. Ели одна наряднее другой. Толпы людей, которые спешат приготовиться к празднику, главному в Германии и, наверное, во всем мире. Всюду вывески с одним единственным, но многообещающим словом «Neujahr». Это слово, означает, что сегодня, за большим столом соберется вся семья, все будут строить планы на предстоящие двенадцать месяцев. Многие, кто давно не видел родных, вернуться к родному «гнезду». А вернется ли Том? А может, он уже забыл меня? Полюбил другую или другого… И теперь сидит с этим кем-то у камина, согревая теплом, и касаясь этого чужого своими нежными губами, получая большее удовольствие, чем касаясь меня. Снова больно. Снова сердце сжимается и больно отзывается на мои печальные догадки. «Билл, не надо портить такой прекрасный день плохими мыслями. А еще, надо верить в лучшее и все будет» - сказал я сам себе. Ведь я прав?
Вот и торговый центр. Захожу в большое здание и… ох! Это сказка! Вы были когда-нибудь в торговом центре в новый год? Нет? Тогда вы многое потеряли. Это рай. Все блестит, сверкает, переливается, искрится, мигает, в общем, нереально красиво. В середине зала большая пушистая елка с огоньками. Милая такая… Рядом стоят парочки, родители с детишками и фотографируются с зеленой красавицей. Улыбка непроизвольно озарила мое лицо. Все же умеют эти рекламщики воскресить праздник в душе. Что ж, теперь на поиски бешерунг (примеч. автора: так на немецком называются подарки в кульминации праздника). Вот и хожу по лабиринтам большого здания, в поисках того, на что «загорится глаз». Ведь я даже не знаю, что им подарить… Тут мое внимание привлекли громкие детские голоса.
- Мама, мама, ну пожалуйста! Ну, купи! – наперебой кричали мальчики-близнецы лет семи. Они стояли перед строгой мамой, со сложенными, как у ангелочков ладошками. Их глазки горели от восторга, а голоски жалобно выпрошали желаемое.
Я невольно замер, а в мыслях вспыхнуло воспоминание.
- Мам, ну пожалуйста! Ну, мам!!! – в один голос кричим мы с братом. Глаза умоляющие, а ладошки сложены в «позу ангелочков».
- Дорогие, ну как вы себе это представляете, чтобы я притащила домой елку? – Симона расширила глаза в удивлении.
- Мы поможем тебе!!! – снова в один голос.
- Ну хотя бы маленькую, - добавляю я.
- Нет, большую-пребольшую, - голосит Том, высоко поднимая над собой ручки, показывая высоту.
- А папа нам не поможет принести елку? – осторожно спрашиваю я.
- Нет, солнышко, папа сегодня не придет, - грустно произнесла мама.
Том внезапно убежал и скрылся в ванной. После того странного случая, когда мы застали папу с другой тетей, прошло уже пол года. Родители тогда еще не стали разводиться. Симона простила Дэвида. Но с тех пор, папа уже перестал быть хорошим, любимым и самым лучшим. Что-то изменилось. Он стал редко появляться дома. Мы с Томом слышали, как он приходил поздно ночью совсем пьяный. И они подолгу с мамой ругались. Он называл ее еще незнакомыми мне словами, но я чувствовал, что слова эти плохие и злые. Мы слышали, как она плачет и просит что-то прекратить. В такие моменты мне становилось очень страшно, и я зализал в кровать Тома, крепко к нему прижимаясь. Сначала его это сильно смущало, а потом он сам стал ко мне жаться. С каждым днем становилось все страшнее. Мы с замиранием сердца ждали ночи, очередных криков, очередных звонов битой посуды и тихого плача мамы у нашей спальни. Однажды, отец снова пришел пьяный. Они снова ругались. И тогда, Том сказал мне:
- Билл, я никогда не буду пить, кричать на тебя, бить… Я очень хочу, чтобы ты всегда был со мной. Ты же так не поступишь со мной, как папа с мамой? – он чуть приподнялся на кровати и заглянул в мои глаза. Его глаза такие теплые, родные, нежные… Я никогда не смогу причинить этому ангелу боль, пусть будет больно мне, но не ему.
- Никогда. Я всегда буду только заботиться о тебе. И я буду рядом с тобой. И ты обещай, что никогда не бросишь меня.
- Не брошу… Люблю тебя, - он ласково улыбнулся, а глаза засияли от проступивших слез.
- И я тебя… - шепчу я. А ведь тогда это было наше первое признание, пусть и чисто братское. Но именно тогда, в душе моей что-то затрепетало. Наверное, в этот момент и зародилась эта неправильная любовь.
И вот сейчас, от напоминания об этом страшном человеке, семейная идиллия нарушилась. Я не торопясь, поплелся к ванной, чтобы успокоить Тома. Тихо стучусь в белую дверь.
- Уходи, Билл, - послышалось за дверью.
- Но Том… Прости, я не хотел… - виновато бормочу я, а у самого уже слезы наворачиваются.
- Ты не виноват, просто уйди, - отозвался голос из ванной.
И я лишь послушно развернулся и побежал в нашу комнату, на ходу вытирая дорожки горьких слез. Зарываюсь лицом в мягкую, белую подушку и немного поплакав, провалился в сон.
- Билл, Билл, Биллииии… - трясет меня за плечо Том.
Я с трудом разлепляю глазки, потирая теплыми ото сна пальчиками. Как темно… уже полночь должно быть. Неужели я новый год проспал? Почему меня никто не разбудил? Смотрю на брата. Счастливый какой-то. Глазища горят как фонарики, на лице светлая улыбка, щеки красные и веет от него холодом. Он был на улице???
- Билл, это тебе… от меня… - и он протягивает мне стеклянный шар, в котором видна красивая голубая ель среди снежной поляны. Он встряхнул шар в руках, и «снег» лежащий на дне, поднялся вверх, создавая ощущение снегопада. Счастье озарило мое лицо, и я неосознанно обнимаю Тома.
- Том, это чудесно, это прекрасно, это так мило… Ты такой милый… - и он, отложив шар в сторону, обнимает меня в ответ и… целует в шею… А мне безумно приятно, я хочу, чтобы он тоже это почувствовал, и нежно касаюсь губами его шеи, немного засасывая кожу. Он как-то тяжело выдыхает и отстраняется, смотря в мои глаза…
- Прости, я сделал что-то не так? – испуганно пролепетал я.
- Дурак, я еще хочу! Еще и еще! – и он стал покрывать поцелуями мое лицо.
В груди все до боли стянуло, но это была приятная боль. Мы целовали губы друг друга, мы водили руками по любимому телу…
Вот так и получилось, что в тот день, он подарил мне больше чем стеклянный шар с елочкой и снегопадом, а я подарил ему себя… До сих пор храню тот шар на верхней полке шкафа в коробочке и завернутым в мягкую ткань. Очень боюсь разбить, ведь он символ нашей первой ночи. Одной из самых прекрасных ночей в моей жизни.
Из мыслей меня вывела всем известная песенка «Jingle Bells». И я вспомнил, что нахожусь в торговом центре, и что мне надо успеть купить подарки до полуночи.
Немного еще пошатавшись по закоулкам и отделам, мой взгляд притормозил на офигенном золотом браслете со стразами в ювелирном отделе. Подарок маме готов. Осталось еще три. В этом же отделе я купил неплохие наручные часы для Гордона. Осталось два. Я зашел в отдел игрушек, и мой взгляд упал на милый кукольный костюмчик Святого Николауса. Это подарок для нашего с Томом кота Шнибаля. Этот белый пушистый жирдяй будет доволен. Остался один и самый главный. Обошел весь торговый центр, но ничего подходящего так и не нашлось. Вообще, он очень любит свои широкие шмотки. И я отправился в отдел с одеждой. Долго выбирая, фыркая и осматривая, я все же увидел то, что так и кричало «Я для Тома!!!». Это оказалась теплая толстовка в черно-белую полоску. Всегда мечтал увидеть его в чем-то, чтобы было по размеру, а не балахон. Главное, чтобы он успел взять подарок до того как его моль съест…
Счастливый возвращаюсь домой. Чувствую себя средневековым мужиком, который идет с охоты и несет добычу. Должен признать, это приятно. Открываю дверь в квартиру с обыденным уведомлением:
- Мам, я дома!
Никто не отозвался, а из кухни доносятся причмокивания. Фу, опять целуются. Голубки хр*новы. Тут же меня встречает Шнибаль. Я хватаю его на руки и несу в свою комнату. Пора примерять подарок.
Уже в комнате достаю из сумки костюмчик, и надеваю на кота, который недовольно фырчит и вырывается. Ну, у всех моделей так, сначала ворчат, а потом у зеркала крутятся. Еще пара штрихов и вуа-ля! Готов наш Святой Николаус. На белом котике персидской породы были красная шапочка с белым помпоном и красная коротенькая футболочка. Прекрасно, с подарком я не прогадал. Кот что-то промурчал и отправился на кухню. Видите ли, живот до полного образа на пару кг не дотягивает. Я усмехнулся. Тут в комнату вошла мама.
- Билл, ты пришел? Что ты надел на Шнибаля? Ха-ха, смешной такой… Настоящий Святой Николаус.
- Да, ему идет.
- Идем за стол, все уже готово.
- Иду… - и она скрылась за дверью.
Достаю из пакета остальные подарки. Кофту для братишки я одел на себя. Пусть хоть так он будет сегодня со мной, и согревать теплом. Подарки для родителей разложил по карманам.
Смотрю на столик между нашими с Томом кроватями. Там, в деревянной резной рамке за стеклом наша совместная фотография.
- С новым годом, братишка, люблю тебя.
Поднимаюсь с мягкой постели и иду на кухню за праздничный стол.
- Хорошего скольжения, - традиционным в этот день приветствием встретил меня Гордон.
- И Вам…
- Боже, Билл, ну мы ж не чужие люди. Зачем на Вы-то?
- Вы… Ты прав. Это тебе… - натянуто улыбаюсь и вытаскиваю из кармана подарок.
- Ну, что ты, не стоило, - и, тем не менее, вижу, что ему приятно. Он благодарно хлопает меня по плечу и радостно улыбается своими добрыми глазами.
- За стол, мальчики, - весело сказала мама. Она сегодня очень красивая. В белом вечернем платье, и как всегда безупречным макияжем. Но чего-то не хватает… Точно! Моего подарка. Я достал из кармана толстовки подарок, и, обняв маму сзади, выставил коробочку перед ней.
- Ох, Билл… Что это? Это мне?
- Конечно тебе… - она с восторгом осторожно взяла коробочку в руки и открыла ее.
- Ох, Боже!!! – достает браслет, еле сдерживая слезы радости. А я-то как рад, что тебе, родная, понравилось. Тут же помогаю тебе застегнуть его на запястье. Ты несколько секунд любуешься его блеском от света люстры. Ты счастлива, а для меня это так важно. Обнимаешь меня, целуешь в лобик и отходишь в сторону, доставая из шкафа большую коробку.
- Это от нас с Гордоном, - и с волнением протягиваешь ее мне. Открываю, и я тоже счастлив, там новое зимнее пальто, а сверху приглашение на свадьбу. Молча целую тебя в щеку, и ты понимаешь мою благодарность и одобрение по сверкающим от радости глазам.
Вот мы уже сидим за столом. Мы счастливы. Я счастлив. У меня есть такая хорошая и теплая семья… Но Тома рядом нет. Как ты? Что с тобой? Счастлив ли ты сейчас? Я люблю тебя. И в такую чудесную новогоднюю ночь, я загадываю лишь одно желание – поскорей увидеть тебя.
Вот бьют часы двенадцать раз. И звон бокалов с шампанским разносится над столом. И дружный хор:
- Prost Neujahr!!!
«Prost Neujahr, Томми» - мысленно произношу я.
И тут, звонок в дверь. Всего одна мысль: «Боже! Это ОН! Это ТОМ! Это мой Томми!!!». Как в тумане бегу к двери, руки дрожат, и кажется, будто я открываю этот замок вечность… Улыбка, что только что была на все лицо, резко исчезла. На пороге стоял совершенно незнакомый дядька.
- Здравствуйте, мне нужен Билл Каулитц.
- Это я… - потерянно произношу я.
- Вам посылка. Распишитесь, пожалуйста, - и он протягивает мне какую-то бумажку и ручку. На автомате ставлю подпись и хватаю протянутую мне коробку. Так же на автомате закрываю дверь. Открываю красиво обернутую коробку, а в ней… черно-белая арафатка. Как я когда-то очень хотел. Вытаскиваю ее, и вижу на дне коробки белое письмо. С внутренним трепетом беру его в руки и осматриваю с двух сторон, но не имени ни адреса, абсолютно чистый. Открываю его… Разворачиваю… А там такой знакомый до боли почерк… И вот уже слезы катятся из глаз.
« Билли, Prost Neujahr!!! Жди меня…
Люблю, скучаю, обожаю…
Твой Том »
- Я буду ждать, Томми… Всегда…
трогательно) Поскорей бы они встретились, а то сердце разрывается. ЖДУ! Спасибо за проду)
