Могу я вам сказать,
что делает любовь столь пугающей?
Ты не владеешь ею, — она владеет тобой.
(Из к/ф «Romeo Is Bleeding»)

Одному Богу известно, что разбудило Тома в такую рань. Он бросил взгляд на стол – часы показывали начало пятого. Том повернулся на другой бок и укутался в одеяло, но сон не шел. Он полежал на спине, на животе и, в конце концов, испробовал все известные ему позы, но и это оказалось бесполезным.
Том уставился в окно. Темно не было, но октябрьское небо, затянутое тяжелыми тучами, даже не думало светлеть. Раз не спится, может быть, самое время для раздумий?
Например, о конкурсе.
Или о Билле.

Идей для конкурсной работы не было. Совсем. Он еще полежал немного, пытаясь представить, какой бы хотел видеть свою картину, но ни одной мысли на эту тему в голову не приходило. Думать о Билле было куда легче и приятнее.

Что мешало ему попробовать наладить отношения с Биллом? Нет, конечно, у них были прекрасные отношения, Тома они очень даже устраивали, но хотелось чего-то большего. Хотелось видеть, как он улыбается, и быть этому причиной. Хотелось сделать что-то такое, что бы сделало его счастливым, какой-нибудь подарок или сюрприз. Он был в восторге от музыки, может, что-нибудь для него написать? Эта мысль понравилась Тому, но его энтузиазм тут же поубавился: поиграть на гитаре в пятом часу утра было не самой лучшей идеей. Он решил, что еще вернется к этому в другой раз.

Может, его пригласить в кафе? А повод? Без повода. Тогда это свидание. Легкое волнение прокатилось внизу живота и по позвоночнику, и тут же  горечь от этой мысли появилась в груди. Том хотел бы, чтобы это было свидание. Хотел бы держать его за руку, сидя рядом в уютном кафе, вытирать его губы, перепачканные мороженым, и шептать на ухо милую ерунду, глядя, как он смущается и краснеет. Возможно, Билл даже не отказался бы… но что потом? Что обычно бывает после свидания? Не после первого, так после пятого или двадцатого? «Для обоих, - вспомнилось Тому, - если ты готов только получать, а не отдавать, тогда не стоит и начинать. Я так считаю». Том уткнулся лицом в подушку и с силой сжал ее. Том хотел отдавать. Он готов был отдавать, но… только не так. Будь Билл девушкой, он готов был сделать для него все, что угодно, все, что попросит. Том счастлив был сделать для него все, что угодно, лишь бы увидеть, как он счастливо улыбается. Но кое-чего он все-таки сделать не мог. Том представил, как счастливая улыбка Билла исчезает, а в глазах появляется разочарование, когда Том начнет объяснять, что он просто не может.

«Тогда не стоит и начинать», - снова промелькнуло в голове. Действительно. Не стоит. У них с Биллом прекрасные отношения. Глупо разрушать их дружбу. Сейчас он может быть рядом с ним, смотреть на него. Он по-другому может заставить Билла улыбаться. Билл на него рассчитывает, он столько времени ему отдает. Том не должен его подвести. Он должен лучше стараться и стать тем, чего Билл ждет от него. Он должен выиграть этот конкурс, тогда Билл точно будет счастлив и будет улыбаться так, как любит Том.

А значит, он должен придумать сюжет для своей картины. Том снова задумался.

Неприятная горечь все еще жгла в груди. Он честно старался настроиться на мысли о работе, но все равно они возвращались к Биллу. Что-то казалось неправильным, не таким, как должно быть, как будто он смотрел на все через кривое зеркало. Что-то было неправильно. Но не его чувства к Биллу.
В конце концов, Том измучил себя бесконечными мыслями и уснул.

Когда он снова открыл глаза солнце уже светило вовсю. Он посмотрел на часы и подскочил на кровати. Он уже опаздывал на сорок минут, а предстояло еще одеться и добраться до академии. Билл его точно уроет.

Душ занял не больше пяти минут, а завтрак Том проигнорировал. Он схватил ключи от машины и выбежал, решая, что лучше будет пятнадцать минут искать, где припарковаться, чем придет запыхавшимся.

Дверь в студию открылась и закрылась, но Билла на месте не было. Том огляделся по сторонам, замечая в другом конце студии небольшую группу студентов, бросил сумку у своего стола и направился туда. Шесть человек окружили один из мольбертов и слушали того, кто на нем что-то показывал. Тому сначала показалось, что это худенькая брюнетка. Из-за голов учащихся он мог видеть только черные волосы, собранные сзади в высокий хвост и ярко-красный воротник рубашки. Где-то он ее уже видел. Тонкая рука убрала с лица выбившуюся прядь, и Том заметил знакомые часы. Сердце застучало чаще. Конечно, Билл не будет тратить время даром. Пока Том спал, нашлись те, кто хочет заниматься и узнать то, чему может научить Билл. Он потер виски, как будто, хотел избавиться от головной боли. Первым порывом было желание пробиться сквозь толпу, заслонить его от посторонних взглядов и сказать, чтоб расходились, что лекция закончена, потому что он уже пришел и его учитель теперь занят. Но он, конечно, не имел на это никакого права. Том выбрал место, с которого мог лучше видеть его и тоже начал слушать. Во всяком случае, попытался.

Билл правил работу Свэна Штафманна. Свэн не отличался особыми способностями в изобразительном искусстве, но он был отличником, заменяя способности трудолюбием. Том не понимал, почему Билл занялся именно работой Штафманна, но у Билла было свое видение. Вполне возможно, что он заметил в нем что-то, что его заинтересовало. Например, «стиль». Том тут же ощутил в груди болезненный укол.
Масло в огонь подливало то, что сам Свэн стоял сейчас рядом с Биллом и во все глаза глядел на него. Глядел так же, как и сам Том, то есть, ничего не слыша и не понимая, но испытывая единственную потребность – продолжать смотреть. Свэн был симпатичным парнем. Высокий, широкоплечий, со светлыми чуть длинноватыми волосами. Он немного напоминал моделей Билла, но был не таким худым. Том с сожалением отметил, что с темноволосым и субтильным Биллом они неплохо смотрятся вместе.

Биллу, похоже, он тоже понравился. Он ничего не говорил об ужасном подборе цветов, который заметил даже Том, и не словом не обмолвился о «технике», благодаря которой натурщица выглядела, как будто ее разбили на мелкие осколки, а потом довольно плохо склеили. Тому совершенно не нравилась работа, хотя он отметил, что на конкурсе авангардного искусства ее могли бы оценить по достоинству. Но Билл не критиковал ее так, как мог бы поиздеваться, будь это работа Тома. Он спокойно правил резкие переходы, объясняя, что надо сделать, чтобы части тела не были частями, а создавали единое целое на картине. Он был просто ангелом - улыбался, отвечая на дурацкие вопросы, и терпеливо объяснял ошибки.
Он заметил Тома, но только улыбнулся, кивая на своих слушателей. Поскольку тема разговора Тома не интересовала, его внимание снова переключилось на Билла.

Сегодня он превзошел сам себя. Тому никогда бы не пришло в голову надеть красную рубашку, но на Билле она смотрелась просто потрясающе. Том любовался, как узкая ладошка с красной манжетой грациозно взмахивает в воздухе в привычной для Билла манере подкреплять свои слова жестами. Глаза его были, как обычно, выделены карандашом и слегка покрыты тенями, но они не светились таким чудесным светом, как всегда, когда Билл работал. Узкие темно-серые брюки идеально подчеркивали его ягодицы. И Тому и Свэну стоило не малых усилий смотреть на его кисть, когда Билл наклонялся, чтобы поправить что-то внизу мольберта. Волосы его были довольно высоко собраны темной резинкой, Том впервые заметил у него на шее, чуть ниже затылка, край татуировки, которую почти полностью скрывал ворот рубашки. Рассмотреть, что на ней изображено, он не мог. Воображение заработало живее, представляя, как Билл расстегивает рубашку и спускает ее с плеч, чтобы можно было полностью увидеть рисунок. Тело приятным возбуждением отозвалось на его фантазии, Том закрыл глаза, мысленно чертыхаясь и прогоняя навязчивые мысли.

Билл уже закончил объяснение и собрался, было, отходить, но Свэну этого вовсе не хотелось. Он схватил его за руку и начал быстро и взволнованно что-то говорить. Билл улыбнулся и кивнул, а Свэн снова повернул его к мольберту, что-то спрашивая, и так и остался стоять, не разжимая руки.

Том почувствовал, как внутри него что-то закипает. Еще и дня не прошло, как он решил, что они останутся друзьями, а он уже совершенно не думает о Билле, как о друге. Неожиданно Том понял, насколько сложную он выбрал для себя миссию.

Секс – самое лучшее средство от перевозбуждения. Раньше это всегда помогало. Он вспомнил о вчерашнем звонке Георга и отошел к своему месту, быстро находя телефон друга.
Георг поднял после шестого звонка.
- Надеюсь, что что-то срочное, потому что меня только что выгнали в коридор вместе с телефоном.
- Срочное. Ты говорил, что в клуб сегодня собираешь.
- И об этом ты хотел так срочно поговорить?
- Да, - Том вздохнул, - если я сегодня хорошенько не отдохну, у меня съедет крыша.
- Ну, если все так серьезно…
- Очень серьезно. Ты идешь?
- Поуговаривай меня еще, мне нравится. Обычно это я тебя вытягиваю, а тут исключительный случай, я должен сполна этим насладиться.
- Георг, прошу тебя, - застонал Том, но не для того, чтобы его уговорить.
- О, дааа... Ладно, мы идем, брат, можешь на меня рассчитывать.
- Отлично. Спасибо. До вечера.

Он бросил трубку в карман и снова  посмотрел в другой конец студии. Билл улыбался, что-то объяснял и периодически поглядывал на Тома.

Том сел за рабочий столик. Работать одному совершенно не хотелось. Он достал конспект и карандаш. Маленькие тонкие фигурки Билла с кистями и палитрой, перед, над и за мольбертом, начали быстро появляться по краю страницы. С распущенными волосами, зачесанными назад и собранными в хвост, в черной, белой и красной рубашке. Но красная рубашка в карандашном исполнении мало чем отличалось от черной, поэтому Том выбрал самую тонкую кисть, достал акварель и раскрасил рубашку. Получилось неплохо, но… не законченно. Он вымыл кисть и раскрасил брюки и палитру. Теперь казалось, что рубашка, брюки и палитра витали отдельно и никак не были связаны со всем рисунком. Он снова вымыл кисть и посмотрел на Билла, решая какой оттенок выбрать для него. Билл стоял, спрятав обе руки на груди, и о чем-то думал, подняв глаза вверх. Том посмотрел на длинную тонкую шею, вздохнул и отвернулся. Почему самые невинные движения его друга вызывали в нем совершенно непонятную реакцию?
Он смешал бледно-бежевый цвет и провел по нарисованному Биллу, но, неосторожно задев еще невысохшую рубашку, увидел, как красное пятно расползается по коже – Билл стал похож на индейца. Он захлопнул блокнот и посмотрел на часы. На полтора часа Том опоздал и уже почти два часа, как он здесь, значит, Билл болтает уже больше трех часов. Том был уверен, что он мог бы и дольше, но у самого Тома запас терпения не был таким безграничным. Он направился к компании.

- Привет, - громко объявил Том, становясь между Биллом и Свэном.
Билл улыбнулся, а Свэн зло буркнул что-то себе под нос. Он был прав, не ожидая ничего хорошего от появления Тома.
- Мы тут обсуждаем работу Свэна, что можешь сказать? – поинтересовался Билл.
- Отличная работа, Свэн, - Том сильно хлопнул его по плечу, - мне кажется, тут даже обсуждать нечего. А вот у меня совсем засада, - он приставил два пальца к горлу, - Билл, без тебя вообще ничего не получается.
- Хорошо, сейчас идем, - ответил Билл и с улыбкой добавил, обращаясь к Свэну: - Мы еще поговорим про определение цвета и что нужно, чтобы оттенки стали мягче, может быть, блики добавим…
Последние слова он произнес на ходу, потому что Том под локоть уже тащил его от того места.

- Ты, наконец, нашел себе апостолов? – буркнул Том, отпуская его руку.
Билл странно посмотрел на него.
- Я думал, ты понял, что это была шутка.
- С чего же ты решил им что-то рассказывать? – Том сам не обращал внимания, что сердится.
- Я ждал, а тебя все не было. Свэн заметил это и подошел с просьбой показать ему его ошибки.
- И много у него ошибок?
- Только одна.
Том удивленно приподнял бровь.
- И какая же?
- То, что он хочет стать художником.
Том злорадно усмехнулся.
- Почему же ты не сказал ему об этом?
- То, что он плохой художник не мешает ему быть хорошим человеком. Он знает, чего он хочет, он много работает и старается изо всех сил. Это его выбор. Не мне рассказывать ему, как жить.
- Ну, со мной ты не стесняешься в выражениях или я не настолько хороший человек?
Билл остановил на нем взгляд.
- Том, ты что, ревнуешь?
Том вспыхнул.
- С чего бы это? Ты мне никто, мы знакомы четвертый день.
- Тогда почему ты злишься?
- Я не злюсь, - ответил он быстрее, чем было необходимо, чтобы можно было поверить, что это правда.

Билл только прищурился и усмехнулся.
- Поехали ко мне в гости, я напою тебя кофе с мороженым и ты оттаешь.

Он улыбнулся так нежно, что Том тут же забыл, что только что злился. Сердце его взволнованно забилось, а противный голосок внутри проскрипел: «Ага, друг, как же». «Это всего лишь кофе с мороженым. Почему друзья не могут попить его?» - убедил он сам себя и, улыбнувшись, кивнул.
- Поехали, я сегодня на машине. И оставь мне телефон, я в следующий раз позвоню, если буду опаздывать.

Том помнил дорогу. До дома Билла они добрались меньше, чем за пятнадцать минут.

В коридоре он сбросил кроссовки и начал крутить головой, оглядываясь вокруг. Квартира Билла была меньше, чем можно было ожидать. Очевидно, он слишком спешил переехать из дома родителей, чтобы ждать, пока появятся деньги на большую, но почему он ее не поменял, когда появилась возможность, – вот загадка. Кухня, гостиная, кабинет и спальня. Конечно, этого хватало для одного человека, но Том ожидал двухэтажных апартаментов, хотя бы, потому что машина, на которой водитель возил Билла, стоила как половина этой квартиры.

Роскошью обстановка не кичилась, но было очевидно, что дизайнер хорошо поработал над созданием атмосферы. Здесь было уютно и очень спокойно. Том подумал, что никогда еще не чувствовал себя у кого-то в гостях так непринужденно и легко, как будто не первый раз находился здесь.

Гостиную украшал низкий столик на квадратных ножках, едва приподнимавших его над полом. Безногий диван с невысокой спинкой дулся широкими подушками недалеко от него, два таких же низких кресла призывно смотрели с другой стороны. Стены и мягкий ковер, покрывавший почти всю комнату, в противоположность темному столу и креслам, были теплого кремового оттенка. В этой комнате можно было провести всю жизнь. Ковер так и просил снять носки и походить босиком, а диван уговаривал вытянуться на нем в полный рост и больше никогда не вставать.

- Располагайся, я сейчас, - махнул Билл в сторону дивана и скрылся из вида.

Том на секунду задумался, выбирая между диваном, креслами и ковром, но диван все-таки победил. Он лениво вытянулся на нем, стараясь не слушать совесть, которая пыталась напомнить ему о приличиях в чужом доме.

Билл вернулся через несколько минут, бесшумно неся на подносе две маленькие чашечки, курносый кофейник и вазочку с мороженым. Он поставил свою ношу на столик и улыбнулся, глядя, как Том жмурится от удовольствия. Он был похож на кота, который украл сметану, но еще не получил от хозяина.
Билл сел на ковер напротив его лица и тихонько погладил по щеке. Том вздрогнул, открыл глаза и подскочил.
- Тише, ты чего так пугаешься? Я тебя разбудил?

Том почувствовал, что краснеет, а сердце, как испуганный кролик, заметалось в груди.

Билл успел переодеться. На нем была тонкая светлая маечка и широкие льняные брюки. Резинка больше не стягивала волосы, и они ровными волнами ложились на плечи. Выглядел он по-домашнему и казался еще младше.
Большие карие глаза совсем рядом удивленно смотрели на Тома.

Том выдавил измученную улыбку.
- Все в порядке, у тебя тут очень мило, - пробормотал он, надеясь, что Билл не будет дальше его расспрашивать.
Билл тоже улыбнулся.
- Кофе будешь? – спросил он, показывая на столик.
Том посмотрел на крошечные чашечки и почувствовал, как у него урчит в животе.
Билл понял его взгляд.
- Извини, что больше ничего не предлагаю, у меня начался кофейный период, - виновато улыбнулся он.
- Что значит «кофейный период»?
- Арчи, дворецкий из дома родителей, обычно присылает сюда прислугу, чтобы убрать и приготовить, но сейчас он уехал повидать внучку, а сам я готовлю только кофе.
- И что, ты, кроме кофе, ничего не ешь?
- Почему, когда я голоден, я могу пойти в кафе.
- Почему ты не позвонишь и не всыплешь прислуге, что без напоминания не приходят?
- Не я их нанимал и не я плачу, да и вообще это не моя прихоть. Я прекрасно мог бы и без них, просто Арчи меня очень любит и не хочет, чтобы я питался в общественных местах или заказывал «нездоровую пищу» домой. И водителя за мной он присылает. Я его тоже люблю и не хочу, чтобы он волновался, поэтому и не отказываюсь.
- А почему ты сам себе не готовишь?
- Я не умею, - просто ответил Билл.

Том широко открыл глаза.
- Как можно не уметь готовить?

Билл пожал плечами и смущенно улыбнулся.
- Последний раз, когда я пытался приготовить омлет, он был по всей кухне.
- О, - застонал Том, представляя, кулинарные способности Билла.
- Но я могу сделать бутерброды с беконом или закажем что-нибудь сюда?
Том на секунду задумался.
- Какие продукты у тебя есть?
- Понятия не имею.

Арчи, похоже, действительно, очень любил Билла, потому что холодильник был набит битком. Том решил приготовить что-нибудь самое простое, что заняло бы не слишком много времени. Он поставил на огонь кастрюлю с водой для спагетти и начал чистить карпа.

Билл сидел на высоком стуле за барной стойкой и рассматривал спину Тома.
- Том, - начал он.
- А? – Том глянул через плечо.
- Как ты думаешь, любой может научиться готовить?
Том улыбнулся.
- Конечно, в этом нет никакой премудрости.
- Да, но мой омлет… Я подумал, рисовать ведь не всем дано…
- Рисовать тоже может каждый, хотя не каждый станет великим художником. Чтобы готовить, не обязательно быть первоклассным поваром. Вымой руки и иди сюда, я тебя научу.
Билл подошел, смущенно улыбаясь и теребя край майки.
- Я лучше сначала просто посмотрю, - сказал он.
Теперь он был больше похож не на юношу, а на маленького мальчика из его сна, дергающего Тома за толстовку. Том тоже улыбнулся. Хотелось чем-нибудь его удивить.

- Карпа легко запекать. Если хочешь, то я в следующий раз принесу большого осетра, и мы вместе его приготовим, вот там есть на что посмотреть, - воодушевленно начал он и тут же замолчал, понимая, что он первый раз здесь и для следующего раза еще нужно, чтобы Билл его пригласил.
Но Билл то ли не заметил, то ли его устроил такой вариант.
- Хорошо, - кивнул он, устраивая голову на плече Тома.
А Том обмакнул руки в соль.
– Вот смотри: сначала солишь, - он подкрепил свои слова действиями, вытирая соль о рыбу.
Билл улыбался и смотрел, но не на карпа. Его щека лежала на плече Тома, и, даже если бы он захотел, он не смог бы увидеть рыбу из такого положения. Том делал вид, что не замечает этого, и рассказывал. Дыхание Билла щекотало его шею, а кофейные глаза совсем рядом заставляли прилагать усилия, чтобы не сбиваться с мысли.

Вода для спагетти уже закипела, и карп был готов к запеканию, но Тому не хотелось делать шаг к плите. Ему нравилось чувствовать тяжесть на своем плече, и расставаться с ней он не спешил. Билл заметил, что Том замолчал и сам поднял голову.
- А теперь ее туда? – спросил он, указывая на кастрюлю.
- Нет, мой гений, если туда, то будет уха, а нам надо ее запечь, - объяснил Том, нехотя отходя и выставляя температуру и время на духовом шкафу.
- Мне нравится, как ты меня назвал.
- Гением?
- Твоим гением.

Том опустил глаза.
- А потом на полчаса, при 180 градусах, - закончил он, ставя противень в духовку.
- И все?
- И все.
- Не сложно, - немного разочарованно произнес Билл.
- Особенно для гения вроде тебя.
Билл кивнул, в очередной раз не замечая, что Том над ним смеется.

- А осетра точно так же готовят?

Значит, он все-таки слышал про осетра. Том всеми силами старался сохранять естественный цвет лица.
- Нет, для осетра мы придумаем что-нибудь поинтереснее. Давай сделаем спагетти.

Длинные тонкие трубки макарон не произвели на Билла впечатления, но под чутким руководством Тома он с удовольствием уложил их в кастрюлю.
- Что теперь?
- Теперь ждать.

Билл снова забрался на высокий стул у барной стойки и стал разглядывать Тома, но поскольку сам Том отвернулся к раковине и старательно его не замечал, он положил голову на локти и задумался. Том почувствовал, что настойчивый взгляд больше не сверлит его спину и обернулся. Билл, конечно, никуда не делся, но сейчас в этой комнате не было того человека, которого знал Том. Деятельный Билл постоянно был чем-то занят или болтал, не умолкая, а этот просто лежал на столе и всем стоим видом выражал отсутствие. Жизни в нем было не больше чем в столе, на котором он лежал, и видеть его таким было непривычно.

- О чем загрустил? – Том вымыл руки и подсел к нему.
Он тускло улыбнулся и перевел потухший взгляд на Тома.
- Я вспомнил, как в магазинах продают живую рыбу.
- Да, считается, что это лучше всего, она самая свежая, - ответил он, не понимая, почему это омрачает Билла.
- Но она… живая.
Том сдвинул брови, начиная осознавать, к чему он ведет, и положил руку ему на плечо, тихонько сжимая его.
- Билл, не думай об этом. В магазинах продается уже готовое филе, тебе не обязательно даже чистить ее самому.
Билл покачал головой.
- Послушай, ты никогда не был на рыбалке?
- Я не о том. Когда ты ее поймал и убил - такова жизнь, я знаю, что такое естественный отбор. Но там ее кладут в полиэтиленовый пакет и носят по магазину, придавливая другими продуктами, а потом несут домой, тоже не спеша убить или положить в воду, а она бьется и беспомощно открывает рот. Мне кажется, ни у кого нет права так небрежно распоряжаться чужой жизнью.

Том вздохнул. Казалось, мысли об этом так расстроили Билла, что еще немного, и он откажется от ужина. Этот вариант Тома никак не устраивал. Он не был циником, но философски считал, что если ты ничего не можешь изменить, то нет смысла и переживать по этому поводу.
- Знаешь, у меня появилась идея.
Билл вопросительно посмотрел на него.
- Может, она покажется тебе глупой… - Том смущенно улыбнулся, - Когда у тебя день рождения?
- В сентябре, уже прошел.
- Тогда давай выберем какой-нибудь другой день и назовем Вторым Днем Рождения Рыбы, - Том точно так же положил голову на локти лицом к нему.
Билл все еще грустно смотрел на него.
- И что мы будем делать в этот день?
- Мы купим живую рыбу и отпустим ее. В размерах планеты это, конечно, ничего не решит, но для той рыбы это будет не просто избавление от мучений, а второй день рождения.
Губы Билла чуть дрогнули. Он улыбнулся так, что в комнате посветлело, обнял Тома одной рукой за шею и прошептал:
- Том, по-моему, это просто прекрасная идея.
Том протянул руку и заправил его волосы за ухо, удивляясь, неужели это - все, что нужно гению для счастья? Для счастья Тома этого тоже вполне хватало.

Карп и спагетти были готовы. Том достал тарелки, собираясь разложить ужин прямо на них, но Билл запротестовал:
- Нет, так не пойдет. Сервируй стол, - сказал он, отстраняя Тома от плиты.
Пока Том соображал, что имелось в виду под «сервируй»,  сам он достал продолговатое блюдо и начал по его краям выкладывать широкие листья салата. На эти листья как, на перину, улегся карп, вместо запекшегося глаза у него появилась половинка маслины, а вместо плавников и хвоста на блюде лежали дольки лимона. Билл с удовольствием оглядел плоды своего труда и повернулся к все еще стоящему Тому.
- Ножи и вилки там, – улыбнувшись, он махнул в сторону ящиков и унес рыбу в гостиную.

В высоких стаканах на столе стояли салфетки. Рядом с каждой тарелкой лежали нож и вилка. Посреди стола гордо стояли два блюда, на одном из которых лежал карп, а на другом спагетти, посыпанные сыром, с парой оливок в центре клубка. Натюрморт завершала бутылка белого вина, лежавшая на специальной подставке.

Билл вошел в комнату, радостно звеня бокалами, и сел за стол недалеко от Тома.
- Я себя чувствую, как на званом ужине, - улыбнулся Том.
- Главное, чтобы ты чувствовал себя желанным гостем, - ответил Билл.
- А я желанный гость?
- Даже не сомневайся.
Том с плохо скрываемой улыбкой посмотрел на бутылку вина.
- Вообще-то, я за рулем…
- Но мой водитель отвезет тебя на твоей машине, если захочешь. Или можешь остаться здесь.
- В смысле на ночь?
- Конечно.
- Не хочу тебя утруждать. Я возьму такси, а завтра вернусь за машиной, - он улыбнулся и начал открывать бутылку, сам удивляясь, как ему удается сохранять хладнокровие.- За что выпьем?

Билл посмотрел на потолок, раздумывая над словами и раскачивая бокал с вином.
- Мне понравилась твоя идея про Второй день рождения рыбы. Предлагаю выпить за то, чтобы рыба поняла, что судьба преподнесла ей бесценный подарок - время, - он приподнял бокал, - за то, чтобы она не потратила его впустую.
- Отличный тост, Билл, - Том тоже приподнял бокал и тихонько ударил его о бокал Билла.

Глоток вина, выпитый на пустой желудок, очень быстро растворился в крови. Тарелки наполнились, вилки и ножи застучали.

- Мммм…
Довольный стон заставил Тома поднять глаза. Билл жмурился от удовольствия, а у Тома по спине от его голоса и вида пробежали мурашки.
- Том, это лучшее, что я когда-либо ел.
Том сглотнул.
- Мне кажется, ты преувеличиваешь.
Билл вздохнул и укоризненно показал на него вилкой.
- Опять ты со мной споришь.
- Значит, в твоей тарелке рыба вкуснее, – он улыбнулся в ответ.
- Может быть, - Билл кивнул и, подцепив кусочек, протянул Тому, - попробуй сам.

Том снова сглотнул, подавил в себе желание покраснеть и потянулся к вилке.
«Это просто кофе с мороженым», - издевательски передразнил Тома знакомый противный голосок.

- Да, определенно, твой карп намного лучше.

Билл улыбнулся.

- Ты уже думал над сюжетом своей работы?
Том тяжело вздохнул.
- Думал, но, если честно, у меня нет пока ни одной идеи.
- А как ты их обычно ищешь? – он отпил из бокала.
- Обычно, я брал их из жизни… Гулял в парке, видел что-то – рисовал. Потом дополнял, дорабатывал, и получалось неплохо. С красками все иначе, я не могу взять их с собой, а писать по памяти не так реалистично.
- Ну, картина необязательно должна быть реалистичной, это может быть сюрреализм. У вас же нет ограничений в сюжете и технике. Тем более, там большинство таких картин. Они ждут эмоций, а не натурализма.
- Ты прав, - Том сложил ладони и устало провел ими по переносице, - я получше подумаю об этом, ты сам говорил не спешить с началом.
- Я не тороплю тебя, но переписывать ты ее все равно будешь, так что чем раньше ты поймешь, чего от нее ждешь, тем больше времени будет на продумывание деталей.
Том кивнул.

Билл поднял бокал.
- Твоя очередь говорить тост.
- Предлагаю выпить за прекрасный ужин и радушного хозяина, - Том широко улыбнулся.
- И за великолепного повара.
- И за искусство…
- Приготовления, - продолжил вместо него Билл, и оба рассмеялись.
- Да, за искусство в любом виде.

В комнате снова раздался легкий звон бокалов.
- Ты здесь один живешь? – Том задал вопрос и тут же сам себя обругал за глупость, потому что ответ был очевиден.
- Да, один. Здесь даже гости не слишком часто бывают, так что сегодняшний день особенный, - он улыбнулся.
- Не скучно?
- Нет, я привык.
- Давно один?

Билл снова улыбнулся и поставил бокал.
- Я переехал сюда чуть больше двух лет назад, с тех пор я тут один. Но я каждые выходные езжу в дом родителей, работать я предпочитаю там. Здесь слишком мало места для студии.

Том кивнул. Он хотел спросить еще о семье Билла, но не знал, с чего начать.
- А братья или сестры у тебя есть?
- Нет, я единственный ребенок в семье, к тому же, поздний. А ты?
- Я тоже единственный, живу с мамой. Но она много работает, часто в разъездах или допоздна в галерее. Родители развелись, когда я был маленьким, я почти не помню отца, - Том помолчал. – Билл, можно я спрошу? Не отвечай, если не хочешь.

Билл удивленно посмотрел на него и кивнул.

- От чего умерла твоя мама?

Он опустил глаза.
- Она повесилась.

Том постарался не выдать эмоций, но было видно, как расширились его зрачки. Мать Билла повесилась, а отец во всем винит Билла… Должно быть, веселая жизнь у этого парня.

- Давно это было?

- Четыре года назад.

Биллу было пятнадцать. Как можно подростка винить в том, что делает взрослый человек? И что мог Билл сделать такого, что она …?

- Прости, - мягко сказал Том.
- Тебе не за что извиняться, тут нет твоей вины, - Билл залпом осушил бокал.

Тому хотелось спросить «А твоей?», но он промолчал и допил свое вино.

- Третий тост? – спросил Том, стараясь разрядить ситуацию.

Билл поднял бокал.

- Предлагаю выпить за осетра, - он так улыбнулся, как будто, и не вспоминал ни о чем, кроме счастливого детства.

Том удивленно поднял бровь.

- Третий же обычно за любовь пьют.

- Любовь… до нее еще дожить надо, а что нам мешает попробовать осетра на следующей неделе?

Том расхохотался.

- Билл, у тебя просто железная логика.

И они выпили. За осетра.

Не прошло и двадцати минут, как оба сидели на полу у дивана и болтали. Билл прислонился головой к Тому, а Том обнимал его одной рукой за плечи. Близость Билла больше не вгоняла его в краску, наоборот, хотелось сесть, как можно ближе, и, не отрываясь, смотреть на него. Щеки у обоих горели, а глаза светились то ли от выпитого спиртного, то ли от радости, что они могут вот так просто сидеть рядом и ни о чем не думать.

Том почувствовал, что Билл поднял голову, повернулся и встретил на себе внимательный взгляд.
- Что?- он улыбнулся.
Билл не ответил, только покачал головой, опуская глаза. И снова посмотрел на Тома.

В кармане Тома ожил мобильник. Том нехотя убрал руку и полез в карман.

- Дружище, ты где? Мы уже собрались, - услышал он голос Георга.

Черт, точно, он же просил пойти с ним в клуб. Том, мысленно чертыхаясь, встал и вышел из комнаты.

- Але, - не замолкал друг, - ты идешь или нет?
- Иду, но я приду позже.
- Ты ж говорил, что это срочно.
- Да, идите, я скоро буду.
Он отключился.

Какая-то часть Тома изо всех сил кричала, что не хочет уходить... какая-то, но не та, которую он считал разумной... Разумная же часть говорила, что нужно бежать отсюда скорее, пока он не наделал глупостей.
Билл сидел в той же позе, что и до ухода Тома, но он больше не улыбался. Положив голову на диван, он смотрел в потолок, как будто пытался отыскать там разгадку вселенной. Он повернулся, когда Том появился в дверях.
- Тебе пора?
- Да, боюсь, что я и так уже засиделся.
Билл понимающе кивнул.
- Вызвать тебе такси или водителя?
- Ничего не надо, я сам поймаю машину.
Билл еще раз кивнул и поднялся.
- Я провожу тебя.

Том невыносимо долго надевал кроссовки, придумывая, что сказать и как попрощаться. Когда же он, наконец, поднял глаза, Билл невидящим взглядом смотрел перед собой и не проявлял никакого интереса к тому, что происходило вокруг. Том тихонько коснулся его плеча. Он вздрогнул и посмотрел на Тома, как будто удивляясь, что он еще здесь.
- Спасибо за ужин, - начал Том, чтобы хоть что-то сказать.
- Это тебе спасибо, было очень вкусно, - таким же официально-вежливым тоном ответил Билл, как будто не они только что, обнявшись, сидели возле дивана.
Неожиданно снова появилось чувство, что что-то не так…
- Тогда до завтра?
- До завтра, - кивнул Билл и сжал его пальцы своими.

Том шел, опустив голову, и думал о прошедшем вечере. Он сделал все верно, он заставил себя уйти, он поступил так, как должен был, но почему тогда все сейчас ему казалось неправильным?
Весь остаток его вечера был неправильным: и дымный зал клуба, и девицы, раздающие свое тело, и расслабляющая обстановка чилаута.

*            *           *

Том проснулся от звука принятого сообщения. Он глянул на часы и чертыхнулся. Через пять минут начнутся занятия, Билла снова уведут. Он взял мобильник, собираясь предупредить его, что задержится и увидел входящее сообщение, которое его разбудило.

«Сегодня не приду. Отрабатывай то, что мы выучили, и думай над сюжетом. Билл.
P.S.: Завтра я жду тебя к пяти в доме моих родителей». Дальше шел адрес.

Том откинулся на подушку. На занятия он все равно опоздал, Билла не будет, а из клуба сам Том вернулся под утро. Не было ни одного «за» в пользу подъема и спешки в академию. Он снова закрыл глаза.

Окончательно Том проснулся уже после двенадцати. Торопиться было некуда. Он позавтракал, или скорее пообедал, и решил прогуляться, пока не стемнело, чтобы поискать идеи для своей работы.
Набережная и парк находились в нескольких кварталах от дома Билла, к тому же, машина Тома все еще стояла там - его маршрут был предопределен свыше.

Узкие улочки, низкие аккуратные домики, горшочки с цветами на подоконниках. Таких пейзажей полно по всей Германии, этим никого не удивишь.
Голуби, нахохлившиеся на карнизах и воркующие, несмотря на осень. Вчера Тома осень тоже не слишком беспокоила.
Одинокие деревья, раздаривающие свои листья ветру, и сам ветер, шепчущий, что ему не нужно их богатств, а его свободу не купить за все их золото. Темная вода, медленно плывущие по ней никому не нужные листья. Идея не нова, но зато проверена временем. Есть вечные ценности, которые не перестают восхищать, несмотря на многократное воплощение. Том достал блокнот и попытался набросать эскиз. Все-таки Билл прав, цвета здесь - главное. Он удрученно посмотрел на набросок в блокноте. От выдуманного он не отличался. Том бросил блокнот в карман и стал наблюдать за цветами вокруг себя. Пейзаж был унылый, но настроение Тома – нет. Как это передать? Тусклыми красками – получится пасмурно, яркими – солнечно, а вот хорошее настроение серым днем?

Задумавшись, он сам не заметил, как обогнул набережную и свернул к дому Билла. Все-таки неправильно было то, что он вчера ушел. Но почему? Почему настроение Билла так изменилось? Том был уверен, что не обидел его, не сказал грубость или бестактность. Может это из-за того, что он спросил о матери? Это сразу было бы видно, Билл погрустнел, но справился. Не из-за этого.

Почему его мать так поступила? Неужели она действительно из-за него?.. Что он мог сделать?

Том уже был на месте. Он подошел к машине и бросил взгляд на окна. Начало темнеть, но в квартире Билла света не было. Может, он уехал? Том сел за руль. Завтра они увидятся, хотелось бы верить, что у Билла будет хорошее настроение.

На мое творчество
оказали влияние Рембрандт,
Шагал, пары бензина в гараже…
(из к/ф «American Dad»)

Дом родителей Билла представлял собой огромный особняк в одном из лучших районов города. Охрана, видимо, была предупреждена, потому что во двор Тома пропустили без лишних вопросов. Дверь открыла девушка в форменном платье и переднике и тут же испарилась. Том оказался в просторном холле.

У стеклянного столика стоял высокий мужчина в сером деловом костюме и перебирал почту. На вид ему было чуть больше пятидесяти.

- Здравствуйте, герр Каулитц, - поприветствовал его Том.

Не было сомнений, что это отец Билла. У него были такие же длинные стрелки бровей, прямой аккуратный нос и полноватые губы, как у Билла. Мужчина сухо кивнул на приветствие, и Том заметил, что глаза у него совсем другие. Они были серые и холодные.

- Том, - послышалось сверху.
Том поднял голову и увидел Билла, спускающегося сверху и на ходу застегивающего рубашку.
- Я так рад, что ты пришел, - Билл широко улыбнулся и крепко обнял Тома за шею.

Сердце взволнованно застучало, и его эхо отдавалось во всем теле. Он положил руки Биллу на спину, слегка сжимая кожу, и прижался лицом к волосам, вдыхая их аромат. Голова Билла лежала у него на плече и, похоже, отпускать Тома он не собирался.

Мужчина зло посмотрел на них и вышел, громко хлопнув дверью.

Том почувствовал, как Билл усмехнулся ему в плечо, но не отошел.

- Билл, - Том немного отстранил его от себя, - что ты делаешь?
- Обнимаю тебя, - сладко улыбнувшись, сообщил он, - но если ты не хочешь…
Он разжал руки на шее Тома и отступил.

- Я хочу, - начал Том, делая полшага к нему, - то есть… - он снова попятился.
Билл, наклонив голову, посмотрел на него.
- Я не против дружеских объятий, - Том потер лоб, - просто мне показалось, что ты это сделал не потому что хотел.
- То есть, по-твоему, я сделал что-то, чего не хотел? Кто же меня заставлял?
- Я имею в виду, что ты хотел, но не этого.
Билл приподнял брови.
– Черт, Билл, ты понимаешь, что я хочу сказать.
Он отрицательно покачал головой.
- Ты обнял меня не потому, что хотел обнять, ты хотел позлить его, - Том указал на закрытую дверь.
- Нет, не поэтому, но меня не огорчает, что так совпало, - он вздохнул. - Идем наверх, я покажу тебе свои работы.

Том послушно шел следом. Что-то не складывалось в голове. Почему-то показалось, что он опять упустил что-то важное. Билл обнял его, потому что хотел? Вместо того, чтобы спросить, почему Билл сделал это, Том сначала назвал объятия «дружескими», а потом стал искать им объяснение. Какое еще может быть объяснение дружеским объятиям? Если они были дружескими, не надо было бы ничего объяснять. Но они не были. И сам Билл не списал их на дружбу, он по сути сам и сказал, что если бы не хотел, то не делал бы этого. Значит, Билл хотел его обнять, потому что хотел обнять, и не по-дружески. Том снова запутался. Лучше пустить все своим чередом и надеяться, что не будет так же тупить в следующий раз.
Надеяться? Следующий раз?

Студия Билла находилась в мансарде на третьем этаже. Вряд ли во всем доме была комната светлее, чем эта. Часть ее была оборудована под фото-студию. На стене висело огромное белое полотно, напротив которого стояло несколько осветителей и большой фотоаппарат на треноге. Во второй ее части стояли два мольберта, накрытые полотном, а у стен расположились стеллажи с коробками, красками и кистями, торчащими из банок.

- У тебя здесь очень уютно, - произнес Том, оглядывая студию.
- Иначе мне было бы сложно проводить здесь много времени, - улыбнулся Билл, подходя к мольбертам. - Картины написаны под заказ, так что на них особо нет полета фантазии, но ты можешь посмотреть новую технику.

Билл сбросил ткань, которой была накрыта одна из картин.

Том замер и через несколько мгновений перевел взгляд на Билла.
- Билл… - начал он. - Ты сам это сделал?
Глупее вопрос сложно было придумать, но Билл только улыбнулся.
- Билл, это потрясающе… Можно?
Он кивнул, и Том провел рукой по рельефной поверхности.

Картина была абстрактно-реальной, если только такое сочетание возможно в природе. В левом нижнем углу была изображена довольно большая кувшинка с яркой желтой серединкой и нежно-розовыми прожилками на внешних листках. Было видно, что она только недавно раскрылась и некоторые ее лепесточки еще стыдливо обращены внутрь. Вся остальная часть картины была абстрактной водой, которая издалека казалась самым настоящим вечерним прудом, а вблизи представляла собой сочетание всех оттенков синего, голубого, бирюзового и лилового. Кроме того, вода была по-настоящему выпуклой. Акрилом были выложены волны и концентрические круги, которые расходились в стороны от колышущегося на воде цветка.

- Билл, - начал Том, - ты, конечно, прости за вопрос, но, сколько же может стоить такая картина?
Билл улыбнулся.
- Если она тебе нравится, я напишу для тебя такую, даже гораздо лучше этой.
Том покачал головой.
- Я не могу себе этого позволить.
- Я не собираюсь тебе ее продавать, в подарок.
- Тебе придется работать над ней не один месяц, я не могу позволить себе такой подарок. Я его не приму. Тем более, ты же знаешь, что у меня дома есть место только для одной картины.

Тому показалось, что его отказ расстроил Билла. Улыбка таяла на его губах. Сейчас он стоял, обхватив себя руками за плечи и уйдя в себя. Это напоминало вечер у него дома. Том подошел и тихонько дотронулся до его плеча. Билл поднял на него глаза.

- Я напишу ее к Рождеству. Но подарю, только когда ты выиграешь конкурс. Я все равно напишу ее, даже если ты не захочешь ее принять.

Том улыбнулся и больше не возражал, не хотелось видеть его расстроенным.
Еще он заметил, что Билл сказал «когда», а не «если», видимо, он не сомневался, что Том его выиграет. Том хотел бы быть так же уверен в этом.

- А вторая картина?

- Вторая из этой же серии, но для другой комнаты и в другой гамме, - ожил Билл, подходя ко второму мольберту и стаскивая с него ткань.

Том несколько минут стоял перед вторым мольбертом, переводя взгляд с одной картины на другую и решая, какая из них ему больше нравится.

На второй картине был тот же пруд и та же кувшинка, только ранним утром. По-прежнему не было видно неба, но розовые блики на воде, говорили о том, что оно в ней отражается. И почему-то была стойкая уверенность, что это именно утро, а не закат, а лепестки кувшинки именно закрываются, а не открываются. Какая картина нежнее, а какая чувственнее? Обе были прекрасны, каждая по-своему.

Билл, так же как и он сам несколько минут назад, тихонько коснулся его плеча.

- Билл, я даже не знаю, что сказать… Я никогда не видел ничего похожего. Ты просто невероятен.

Том обернулся.
Билл стоял меньше чем в шаге и смотрел на него, ничего не отвечая. Казалось, что он совсем не слушает, что ему говорят. Он переводил взгляд с глаз Тома на его губы и назад. Том почувствовал себя неловко, понимая, что сейчас случится, если он ничего не сделает.
Он отступил назад и кашлянул.
- Кхм… так чем займемся?

Билл посмотрел куда-то в сторону и улыбнулся.
- Поехали, покатаемся.

- Ничего себе парк, - Том ошарашено крутил головой, рассматривая подземный гараж, - и при этом тебя возит водитель?
Билл улыбнулся и кивнул.
- Арчи очень беспокоится обо мне, я пообещал, что не буду сам ездить по городу.
- Ты так плохо водишь?
Билл снова улыбнулся.
- Напротив, я слишком хорошо вожу.
Том удивленно поднял брови.
- Не понимаю.
- Я почти с детства занимаюсь гонками. Сначала картинг, потом машина. Я был болезненным ребенком, так что не мог со всеми гонять в футбол или хоккей, мне нельзя было бегать, так что я занимался тем, для чего спортивная подготовка была не так важна. Я научился ездить быстро, но не научился водить спокойно, - Билл пожал плечами и улыбнулся, - ты сам все поймешь. Для городского спокойствия лучше, когда я сижу сзади.

Он нажал на брелок и пошел к машине, которая приветственно замигала габаритными огнями.
- Что это за модель? – спросил Том, обходя странную машину.
- Это модифицированный Астон Мартин.

Машина отличалась от тех, на которых ездят по городу. Двухместный кабриолет с откидным верхом, большого диаметра колесами и широкими покрышками. Спереди и сзади по белому капоту шли две широкие красные полосы. Машина не выделялась ничем особенным, но одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она стоила в три раза дороже, чем квартира Билла.

- Ты за рулем, пока не выедем из города, - он бросил ключи Тому, открывая дверь и садясь со стороны пассажира.

Том улыбнулся и обошел машину с другой стороны.
В салоне пахло кожей и Биллом. Том не мог сказать, парфюм это или сам Билл так пах… это был едва уловимый запах, такой же, как в его квартире, который говорил о том, что, кроме него, в этой машине больше никто не ездит, но сам он в ней проводит немало времени.

Том вывел машину из гаража и повел к северному выезду из города.
Вела себя она идеально: не рыскала, легко тормозила и мгновенно отзывалась на педаль газа.

- Спидометр в милях, - сообщил Билл, когда стрелка показала на девяносто.
- Я зна.. Вот черт! - выругался Том, глянув на панель и сбавляя обороты. Он заметил, что спидометр в милях, как только сел за руль, но не обращал на него внимания, пока Билл не напомнил. Скорость внутри совершенно не чувствовалась, а на влажной осенней дороге это было не слишком хорошо.
Билл только понимающе кивнул.

Том осознал, насколько мудрым было решение ездить с водителем. За рулем такой машины было совершенно нереально придерживаться положенных сорока миль, а ехать со скоростью, на которую она соблазняла, было равносильно суициду. Даже если ты достаточно хорош, чтобы контролировать ее, то поведение других водителей и, тем более, пешеходов предсказать было невозможно.

Том вывел машину за город и передал управление Биллу.

- Пристегивайся, - кивнул он на ремень Тома и сложил верх.

Том ухмыльнулся и защелкнул ремень.
- Ну что, готов покататься? – Билл соблазнительно улыбнулся, надевая перчатки.
- А мы еще не начали?
- Не-ет, - протянул он, включая музыку громче, - сейчас мы разомнемся, а потом покатаемся.

Резкий старт вжал Тома в сидение, заставляя кровь сначала отхлынуть от лица, а потом с новой силой прилить к нему. Перегрузка прошла, когда стрелка спидометра замерла на ста десяти. Машина быстро шла вперед, оставляя на мокрой дороге следы от колес, которые тут же исчезали.

Вечерний воздух был влажным и прохладным, уходили последние дни бабьего лета. Встречный поток мешал дышать. Том втянул в легкие свежий воздух и посмотрел на Билла. Ветер трепал его волосы, а он подставлял ему лицо и улыбался. Он был расслаблен, чувствуя, что машина полностью подчиняется ему, одна рука, обтянутая белой кожаной перчаткой, уверенно сжимала руль, а вторая удерживала рычаг на коробке передач. Казалось, он слился с машиной и все, что теперь он помнил и чувствовал – это быстро уходящую под колеса ленту дороги.
Он заметил указатель и улыбнулся Тому.
- Скоро уже приедем.

Через несколько миль показался перекресток: проселочная дорога под прямым углом примыкала к трассе. Билл, лишь поравнявшись с ней, прижал педаль тормоза и выкрутил руль - машину развернуло, снова газ - и они вошли в поворот, не сбавляя скорости. Том удивленно посмотрел на него.
- Просто доверяй мне, иначе не получишь удовольствия.
Том фыркнул.
- Я что, похож на школьницу?

Дорога вела к большому автодрому.
На воротах висел замок, но Билла это не смутило. Он вышел из машины и открыл своим ключом.
- А вот теперь мы покатаемся.

Они стояли на старте, машина нетерпеливо урчала. Билл закрыл крышу, поправил перчатки и посмотрел на Тома.
- Если что, сразу говори, я остановлюсь, но лучше просто доверяй мне.

Том удивленно приподнял бровь. Он любил скорость, но от того, как у Билла сверкнули глаза, в груди похолодело. Этот взгляд был похож на взгляд наркомана, которому протянули дозу. Жажда чистого адреналина кричала во все горло, что для Билла это было не просто хобби, это уже было чем-то необходимым ему, как воздух, чем-то, что он искал, и к чему постоянно возвращался. С каждым разом требовалось все больше, ярче, острее, необходимо было балансировать на грани, чтобы чувствовать себя живым. Тома передернуло. В зависимости нет ничего хорошего, а зависимость от чего-то опасного тем более не могла им быть.

Билл удобнее перехватил руль, выжал сцепление и нажал на газ. Машина рванула вперед. Очертания дороги размылись, позволяя видеть только узкий туннель, со стремительной скоростью приближающийся к ним. Меньше, чем через пять секунд стрелка спидометра показала сто шестьдесят.
Том выдохнул, кивая на приборную панель.
- Ты сам-то не забыл, что он в милях?
Билл улыбнулся, но глаз от дороги не оторвал.
- Я же говорил, чтобы ты доверял мне, - он бросил взгляд на разметку и резко рванул руль влево, не снижая скорости.

Поворот проскочил так быстро, что Том не успел испугаться, когда его качнуло и вжало в сиденье. Он лишь услышал, как взвизгнули покрышки, и, повернув голову, увидел дым за машиной. Отметки «100» в бешеном ритме мелькали за бортом, он даже не пытался следить, сбрасывает ли Билл обороты на особо крутых виражах. Трасса бесконечно петляла, едва машина набирала скорость.
Сам Билл уже не был так расслаблен. Он крепко держал руль обеими руками, отпуская одну, только когда было необходимо переключить передачу, был собран и сосредоточен, готовясь отреагировать на любое изменение дороги. Внимательные глаза следили за пролетающими знаками и быстро уходящей под колеса разметкой. Но он не выглядел взволнованным. Несмотря на сумасшедшую скорость и опасные маневры, которые он на ней совершал, что-то заставляло думать, что это была не самая экстремальная его езда. Он был не один и не собирался рисковать жизнью Тома, как своей. Как Билл ездит без Тома, знать почему-то не хотелось. Беспокойство холодным липким комочком свернулось в груди.

– А где здесь фонари? – Том смотрел, как фары вырывают из темноты жалкие клочки дороги. - Не представляю, как ты ездишь, я не успеваю даже увидеть, где должен начаться поворот.

- Я знаю этот трек лучше, чем площадку у себя во дворе, раньше я здесь проводил почти каждый вечер. Пока снег не выпадет и лед не намерзнет, не хочу упускать момент, - он снова бросил взгляд на отметку и резко повернул.

- А что будет, когда снег выпадет?

- Придется взять машину попроще.

Билл не собирался отказываться от гонок, даже когда выпадет снег. Он понимал, что это небезопасно, поэтому решил взять другую машину. Только правда была в том, что вылетев с трассы на скорости более двухсот километров в час, не имеет уже значения, на какой ты машине. Том не был знаком с Арчи, но как же хорошо он сейчас его понимал.

- Зимой ты точно так же гоняешь? – Том похолодел, представив, как на блестящем зеркале дороги машину разворачивает и несет в неконтролируемом дрифте, когда Билл на скорости входит в поворот.

Билл не ответил. Он мельком бросил на Тома взгляд и тут же притормозил.

- С тобой все в порядке? – Билл взволнованно посмотрел на него и нажал на кнопку, откидывающую верх.
- Да, все прекрасно, с чего ты взял?
- Просто вид у тебя… Ну, может, мне показалось.
- Я же сказал тебе, что не школьница, - Том раздраженно выдохнул: Билл беспокоился, не страшно ли ему, вместо того, чтобы думать о собственной безопасности.
- Не кипятись, хочешь за руль? – Билл успокаивающе погладил его по плечу.
- Хочу, только не здесь, - он решил использовать любую возможность, чтобы держать его подальше от руля и этой бесконечно петляющей дороги.

Билл кивнул и, не спеша, начал выводить машину с автодрома.

- И часто ты так катаешься?
- Теперь только по выходным, а раньше каждый день.
- Почему только по выходным? – спросил Том, радуясь, что выходные только раз в неделю, и мысленно отметил, что надо будет продумать занятость Билла на выходных.
- В будни здесь занимаются те, кто катается профессионально.
- То есть ты непрофессионально катаешься?
- Вполне, но я не смогу пройти комиссию, чтобы участвовать в гонках за награды. Спортивная подготовка значения не имеет, но медосмотр для всех спортсменов никто не отменял.
- А что с твоим здоровьем?
- Ничего, просто космонавтом мне не быть, - Билл улыбнулся, - и гонщиком тоже.

Том посмотрел вниз.
- Билл, почему гонки?
- Я люблю скорость.
- Я тоже люблю скорость, - он кивнул в подтверждение своих слов, - я люблю включить погромче музычку и прокатиться с ветерком. Но вцепиться в руль и понимать, что, когда листья, поднятые колесами твоей машины, опустятся на землю, ты будешь в пятистах метрах от них – это совсем другое дело. Ну, почему не шахматы? Ты же гений и ты смог бы стать чемпионом, а это… - Том замолчал.
Билл тоже молчал. Он остановил машину у обочины и сидел, глядя перед собой.
- Билл, может быть, тебе покажется странной моя просьба…

Билл поднял на него глаза.
- Пообещай мне, что ты будешь брать меня с собой каждый раз, когда будешь ехать кататься.
- Мне показалось, что тебе не слишком понравилось.
- Просто я не хочу, чтобы тебе было скучно.
Билл радостно улыбнулся.
- Конечно, Том. Я обещаю.

Том тоже улыбнулся в ответ.
- Выходи, моя очередь сидеть за рулем.
- Куда поедем? – спросил Билл, уступая ему место.
- Увидишь.

Они просто ехали вперед, болтали, шутили и смеялись. Было хорошо, не было необходимости думать о чем-то или беспокоиться. Том чувствовал себя намного спокойнее, сидя за рулем, потому что больше не видел в глазах Билла желания рисковать жизнью ради дозы адреналина. Он снова видел того же улыбающегося парня, который жалел рыбу и предлагал выпить за осетра.

.- Эй, да мы так и до моря доедем, - Билл показал на указатель.
- А ты против?
- Нет. Я очень люблю море, особенно Северное.
- Вот и хорошо, - Том свернул и повел машину по берегу.

Они проехали еще полмили и притормозили почти на пляже.

- Смотри, - Том указал вверх.

Небо было безоблачным. В большом городе не видно звезд, зато здесь… Большие и маленькие, яркие и не очень – их были миллионы. Было тихо, только где-то совсем недалеко шумело море.

Том повернулся. Билл полулежал в кресле и, подняв голову, смотрел вверх. На его губах мелькала еле заметная улыбка. Том тоже улыбнулся и посмотрел вверх. Не было никакой необходимости что-либо говорить. Они могли просто сидеть и молчать, и этого было достаточно.

Билл первым нарушил тишину.
- Ты часто ездишь на море?
- Не часто, я не столько люблю море, сколько небо, просто мы поехали в эту сторону. Если бы мы катались южнее, я мог бы показать тебе лес и реку, там тоже видны звезды, главное уехать подальше. А ты?
- Хотя бы раз в год на несколько недель.
- Отдыхать?
- Отдыхать... Но не так, как ты думаешь, - Билл закрыл глаза и вздохнул. - Я приезжаю на Северное море каждое Рождество. Здесь есть одно место… маленький домик. Раньше мы с родителями проводили здесь праздники, но вот уже четыре года я езжу один.
Том взял его руку в свою и сплел их пальцы. Рука Билла была ледяной. Том накрыл ее второй рукой, пытаясь согреть.
- А на южные моря ты ездишь?
- Нет, я не был никогда. Мне нравятся северные, они более живые… Настоящие волны, шум.
Том улыбнулся.
- А на южных не настоящие?
Билл тоже улыбнулся.
- Я не видел, но думаю, что нет, иначе при таких волнах невозможно было бы купаться, - он немного помолчал, а потом попросил. - Расскажи мне о звездах.
Том удивленно поднял бровь.
- Наверно, это ты мне должен про них рассказывать, не думаю, что смогу тебя чем-то удивить.
- Нет, мне не нужны научные данные. Ты любишь звезды, значит, что-то в них есть, что тебя притягивает, я хочу знать, о чем ты думаешь, глядя на них.
Том крепче сжал их пальцы и откинулся на кресло, всматриваясь в небо.
- Меня притягивает то, что они вечны. Это единственное, что никогда не меняется. Что бы ни случилось, глядя на небо, всегда можно сказать, что это пустяки, - он посмотрел на Билла и улыбнулся. - Они одинаково снисходительно смотрят на все, и им все равно, во что мы играем, в героев или в злодеев. Они прощают все ошибки. Звезды разрешают нам все.
- Не думал, что ты философ, - улыбнулся в ответ Билл.
- Это ты меня вынудил, - Том шутливо толкнул его в бедро. - А тебе чем нравится море?
- Оно меня успокаивает.
- Бушующее Северное море успокаивает?
- Да. Для него нет ничего вечного, оно может разрушить что угодно: скалы, дерево, металл… Что бы то ни было, оно смоет и растворит в себе, и снова останется только море. В любой момент оно может подарить кому-то жизнь, а может забрать ее. Мне трудно не восхищаться этой стихией.
Том повернул голову к нему. Он лежал с закрытыми глазами и слушал, как волны разбиваются о камни недалеко от берега. Видимо, этот шум его действительно успокаивал.

- Поедем домой, а то ты засыпаешь, – предложил Том, замечая, что у Билла потеплели руки, а дыхание выровнялось.
Он улыбнулся и кивнул, открывая глаза.
- Отвезем тебя, а я сам поведу назад.
- Только пришли мне потом сообщение, хочу быть уверен, что ты добрался невредимым.

Обратную дорогу они провели в тишине. Том притормозил у дома и вышел из машины.
- Спасибо, что показал мне картины и вообще за вечер, мы просто замечательно провели время, - он улыбнулся.
Билл тоже стоял у машины, опираясь на капот.
- И тебе спасибо. Теперь у меня будет компания, когда я буду ездить кататься.
- Когда ты собираешься?
- Может быть, в следующие выходные?
- Хорошо, - кивнул Том, надеясь, что придумает им занятие к следующим выходным.
- Тогда пока? – Билл вопросительно смотрел на него.
Том опустил глаза, шагнул вперед и обнял его, пряча лицо у него на шее и не шевелясь.
Билл замер - и опустил руки на его спину, прижимаясь крепче.

- Том, – тихонько прошептал он, - что ты делаешь?

- Обнимаю тебя. Но если ты не хочешь… - он тихонько хмыкнул и поднял голову. - Я все равно у тебя не спрашиваю.

- Спокойной ночи, Том, - Билл сидел на машине и улыбался.
- Спокойной ночи, Билл, - Том тоже улыбнулся и пошел к дому.

* * *